Василий Пименов
Юристы и правозащитники озабочены ходом судебных слушаний по делу экс-сенатора Изместьева.
Фото автора
Известные российские правозащитники берут под свой контроль судебное разбирательство по делу бывшего сенатора Игоря Изместьева. Это связано с тем, что скандальный процесс над экс-сенатором все дальше уходит от стандартов объективного правосудия. Сначала суд объявили закрытым, затем была распущена рассматривавшая дело коллегия присяжных заседателей, а к работе приступила тройка профессиональных судей.
Представители организаций «За права человека», Московская Хельсинкская группа, Национальный антикоррупционный комитет и Независимый экспертный правовой совет на днях заявили о множестве нарушений, допущенных инициаторами процесса над Изместьевым. Правозащитники полагают, что бывшего сенатора стремятся лишить права на справедливый суд.
Уголовники – главные свидетели
Дело бывшего сенатора от Башкирии Игоря Изместьева и двенадцати членов так называемой кингисеппской группировки (по названию города Кингисепп в Ленинградской области) поступило в Мосгорсуд в июне 2009 года. Сам экс-сенатор был арестован еще в январе 2007 года и с тех пор находится под стражей. Дата слушаний не раз переносилась, и, как уже сообщала «НГ», за несколько лет дело против Изместьева пополнилось обвинениями по наиболее тяжким статьям Уголовного кодекса, в том числе в терроризме.
Изместьев не раз заявлял, что невиновен, а дело против себя называл сфабрикованным. Однако среди подсудимых есть и те, кто вину признает и свидетельствует против сенатора. Правда, это люди с неоднозначной, мягко говоря, репутацией. Например, лидер кингисеппской ОПГ Сергей Финагин и киллер группировки Александр Иванов. На их показаниях и строятся обвинения против Изместьева – Финагин и Иванов говорили, что заказчиком убийств и взрывов был именно сенатор. «Обвинение основывается на показаниях уголовников, которым за дачу нужных показаний обещали скостить срок, – говорит адвокат Изместьева Сергей Антонов. – Обвинение не смогло представить ни связей между башкирский сенатором и ОПГ в Ленинградской области, ни каких-либо мотивов, по которым Изместьев мог организовывать приписываемые ему преступления».
Подкоп под присяжных
Громкое дело начала рассматривать коллегия присяжных, в мае с.г. процесс уже завершался: стороны обвинения и защиты представили все свои доказательства, были изучены материалы и заслушаны свидетели, стороны готовились к прениям. При этом, вопреки протестам адвокатов, дело рассматривалось в закрытом режиме, поскольку суд счел, что в материалах есть секретные документы. Примерно в это же время в уголовное законодательство были внесены поправки о рассмотрении дел о терроризме не присяжными, а тройкой профессиональных судей. Когда расследование дела Изместьева шло к концу (всего за две недели до оглашения вердикта), присяжных заседателей распустили из-за неявки одного из членов коллегии. К тому времени из жюри выбыли все запасные и один основной заседатели, что дало возможность председательствующей судье Елене Гученковой распустить прежнюю коллегию.
Новую коллегию решили не созывать, поскольку в деле фигурировало обвинение в терроризме. Это стало поводом для передачи уже засекреченного дела тройке судей. Адвокат Сергей Антонов утверждает, что суд нарушил право подсудимых на защиту и теперь они обречены: «Совершенно очевидно, что квалификация по статье «Терроризм» – надуманна. Может быть, по злому умыслу, для того чтобы лишить Изместьева права на суд присяжных, сделать процесс закрытым и в любом случае признать его виновным в преступлениях, которые он не совершал. Скорее всего квалификация по 205-й статье «Терроризм» как необоснованная и недоказанная отпадет при вынесении приговора. Но человек лишится права на суд присяжных».
Нужно отметить, коллегия была готова продолжать работу. Как сообщила «НГ» одна из присяжных – Лидия В., заседатель, из-за которой формально была распущена коллегия, она была готова продолжить участие в процессе, о чем сообщила судье. Однако коллегия все же была расформирована. «Большинство в коллегии были за оправдательный приговор. Однако ждать его не стали. Судья же нам ничего не объясняла – просто пришла секретарь и сказала, что из-за того, что в деле «появился» терроризм, нас распускают», – вспоминает Лидия. О том, что присяжные готовы были работать и дальше, заявил еще один член коллегии – Иосиф Н.: «Мое общее впечатление, что обвинение было подготовлено из рук вон плохо и дело шло к достаточно мягкому вердикту со стороны присяжных». Кроме того, заседатель также заявил, что на членов коллегии выходили «люди с различными предложениями»: «Я им сразу откровенно сказал: «Ребята, вы очень хреново подготовились и, пожалуйста, обвиняйте людей в том, что они на самом деле совершили. На старости лет я окончательно разочаровался в отечественном правосудии».
Нужно отметить, что адвокат одного из подсудимых, Имрана Ильясова, Владимир Жеребенков на совместной с правозащитниками пресс-конференции заявил о том, что силовики прослушивают его телефон и внимательно следят за всеми участниками процесса: «Я думаю, суду было известно о настроениях присяжных, а потому оправдательного приговора предпочли не допускать», – объясняет юрист причины роспуска присяжных.
Ждать ли правосудия за закрытыми дверями?
Общественный контроль за делом Изместьева будут осуществлять четыре организации: «За права человека», Московская Хельсинкская группа, Национальный антикоррупционный комитет и Независимый экспертный правовой совет. Правозащитники опасаются, что дело Изместьева может стать знаковым, если общественность не отреагирует на превращение суда в судилище при рассмотрении дела известного политика, подобные процессы станут обыденными и на рядовом уровне. «Когда к нам обратились адвокаты Изместьева – мы поняли, что это дело надо брать под общественный контроль. Это громкий процесс, в котором участвует высокопоставленный человек, и дело может быть крупным прецедентом для вынесения несправедливых приговоров, – говорит руководитель движения «За права человека» Лев Пономарев. – Во-первых, Изместьев был искусственно выведен из-под суда присяжных. Во-вторых, есть попытка засекречивания этого дела, что явно выходит за рамки законодательства. Именно закрытый характер слушаний более всего волнует и, возможно, указывает на заказной характер этого дела».
Руководитель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов связывает процесс против Изместьева и сопровождающие его скандалы с коррупционными схемами раздела нефтяного сектора Башкирии, сенатором от которой был подсудимый. «В 2003 году Счетная палата РФ проверяла порядок приватизации нефтяного комплекса Башкирии, было установлено, что федеральная собственность была похищена при участии «лиц, облеченных властью» – такая была формулировка. Активы были выведены за рубеж. Материалы Счетной палаты были переданы в Генеральную прокуратуру, но уголовное дело было приостановлено, – заявил Кабанов на пресс-конференции. – По нашим данным, которые сейчас нельзя проверить, лица, занимавшиеся приватизацией, связаны с группой Рахимова. После того как Изместьев начал конфликтовать с семьей Рахимова, и появилось уголовное дело против него». По мнению Кабанова, эта история связана с экономическими вопросами, и есть все основания предполагать, что она продолжилась с участием московских бизнесменов и тех самых «лиц, облеченных властью». «Поэтому нужно сделать все, чтобы Изместьев ничего не говорил, а если бы и выступал из-за решетки, то его слова можно было бы подчистить под эгидой секретности. Это основная задача, которая стоит и сейчас успешно реализуется», – полагает глава Национального антикоррупционного комитета.
Председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева также уверена, что дело Изместьева является знаковым: «Высокопоставленные чиновники уверены, что способны соорудить любое дело и обвинить, кого они захотят. Но из-за их лени, непрофессионализма, а подчас небрежности, если такое дело возьмет даже человек без специальных знаний, он увидит, что оно шитое. Когда я ознакомилась с подробностями этого процесса, я вижу то же самое, что увидели и присяжные, – что дела по отношению к Изместьеву шитые. В обязанность правозащитника не входит вскрывать коррупционные обстоятельства. Но наша обязанность – добиваться, чтобы суд был независимый и справедливый, чтобы невиновных не отправляли в места заключения, в то время как виновные остаются на свободе и могут посылать людей в места не столь отдаленные».
