Андрей Столяров Обсуждаемые в последние недели слухи о скором завершении сделки по приобретению Московским кредитным банком ФК «Уралсиб», основным бенефициаром которого, согласно имеющейся информации, является Николай Цветков, вызвало к жизни множество вопросов, ответ на которые как ни неприятно, но давать все же придется.
В первую очередь, в чем смысл заключаемой сделки?
Что сегодня собой представляет ФК «Уралсиб»? Группа включает в себя ряд зависимых финансовых компаний (лизинговую, брокерскую, НПФ, страховую) и собственно банк «Уралсиб». Если судить по открытым источникам, можно сделать вывод, что за последние годы все компании группы демонстрировали отрицательную динамику и сегодня вряд ли могут представлять интерес с точки зрения инвестора.
Собственно банк, возникший из недр компании «НИКойл», тесно связанной с «ЛУКойлом» и его основными бенефициарами, долгое время развивался в направлении расширения розничного бизнеса. Согласно информации портала Банки.ру, на апрель 2015 года «Уралсиб» занимал 25-е место по величине активов, хотя в последние годы этот показатель неуклонно снижался. Нелишне будет отметить, что по нетто рентабельности активов, которая, кстати, имеет отрицательное значение, банк занимает 734-е место. Более трети пассивов банка приходится на вклады физических лиц, превышающие 100 млрд руб.
Прибыльность бизнеса банка падала уже в течение нескольких лет, о чем свидетельствуют его же собственные отчеты. В настоящее время ключевые показатели демонстрируют, что банк нуждается в увеличении собственного капитала.
По результатам проверки ЦБ, на которые ссылается газета «Коммерсант» (15.05.15), банку необходимо доформировать резервы только по проблемным ссудам в размере около 10 млрд руб., то есть почти 25% его собственных средств, составлявших на 1 апреля 2015 года около 44 млрд руб.
По информации РБК (18.05.15), потребность в докапитализации еще выше. Издание утверждает, что ЦБ оценил объем недоформированных резервов у банка в 21 млрд руб. Это долг «Мечела» (10% капитала), кредиты, выданные связанным сторонам (20%) и вложения в облигации лизинговой компании (7–8 млрд руб.).
Имеется и другая проблема. Как сообщало ИА Росбалт (06.05.15), на балансе банка числятся акции СГ «Уралсиб» стоимостью 19,47 млрд руб., которые банк учитывает по стоимости приобретения. Проводившая аудит банка компания KPMG считает цену этого актива завышенной, с чем согласны и другие участники рынка, поскольку СГ «Уралсиб» является небольшой компанией с весьма скромными объемами страховых премий и свободного денежного потока.
Характерно, что инвестиции в акции страховой группы составили существенную часть (около 56%) капитала банка по МСФО.
Вопросы у аудитора вызвала и балансовая стоимость гудвилла в размере 4,5 млрд руб., учтенная на балансе банка. Вполне виртуальная величина, которая может исчезнуть в любое мгновение совершенно без следа, что показал опыт куда как более мощного («слишком большого, чтобы упасть») банка Lehman Brothers.
Все вышеперечисленное может свидетельствовать о весьма серьезных проблемах с капитализацией банка.
Ориентация на розницу существенно увеличивает имеющиеся риски, поскольку просроченная задолженность по кредитам физическим лицам растет и, вопреки утверждениям отдельных правительственных оптимистов, останавливаться не собирается. По «Уралсибу» доля просроченной задолженности в кредитах населению составляет, по некоторым данным, уже более 10%. При этом количество институциональных вкладчиков и остатков на их счетах, судя по сведениям в СМИ, неуклонно сокращается. Да и отток частных вкладчиков налицо.
В сегодняшней ситуации, когда рост просрочки частных кредитов становится массовой проблемой, что признает даже финансовый омбудсмен Павел Медведев (а его трудно заподозрить в нелояльности к банковской системе, поскольку принято считать, что он ставленник АРБ и действует в основном в ее интересах), приобретение такого актива, вероятно, сопряжено с очень большими рисками.
Ситуацию усложняют непрофильные активы, прямо или косвенно «висящие» на банке, хотя и вынесенные за баланс, что очень напоминает аналогичные ситуации с печально известными международными банками, такими как Lehman Brothers или Barclays.
Таким образом, можно сделать вывод, что «Уралсиб» в качестве актива является весьма и весьма проблемным, и его возможный провал может вызвать большие потрясения на рынке и в обществе.
Теперь бросим взгляд на предполагаемого покупателя. В качестве такового называют Московский кредитный банк, созданный в 1992 году. В 1994 году он был приобретен структурами Романа Авдеева. Среди учредителей банка числятся Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) и Международная финансовая корпорация, являющаяся одной из структур, входящих в группу Всемирного банка.
Роман Авдеев с долей в 86,2% является мажоритарным акционером. ЕБРР, Международная финансовая корпорация (IFC) и РБОФ Холдинг Компани I Лтд. (на 100% принадлежащая Фонду капитализации российских банков, который входит в одну группу компаний с IFC) совокупно владеют 13,8% акций банка и представлены в наблюдательном совете банка наряду с четырьмя независимыми директорами. Сеть подразделений банка расположена в Московском регионе и включает около 58 дополнительных офисов и 31 операционную кассу вне кассового узла. По данным банка, по итогам III квартала 2014 года среднесписочная численность персонала составила более 4350 сотрудников.
Что бросается в глаза? Бессмысленность для покупателя, занимающего 15-е место по объему нетто активов и имеющего очень слабенькие показатели по чистой прибыли (151-е место по данным портала Банки.ру), принимать на себя проблемные активы, которые неминуемо приведут к ухудшению всех финансовых показателей покупателя.
Сложившаяся ситуация формирует у участников рынка мнение, что ее можно объяснить неким закулисным соглашением между регулятором и покупателем о таком способе избежать введения процедуры санации столь крупного игрока, каким является «Уралсиб».
Стоит заметить, что в игру через МКБ вступают структуры Всемирного банка и ЕБРР, которые многим представляются недружественными России. Но даже если они недружественные РФ, то не отдельным представителям финансового блока правительства и банковского сообщества. Чего бы им так заботиться о спасении крупных игроков финансового рынка России?
Не стоит забывать о том, что «Уралсиб» весьма тесно сотрудничал со Сбербанком по вопросу создания УЭК («Универсальной электронной карты»), для чего учредили даже соответствующую компанию. Критики утверждали, что именно на эту карту «посажены» приложения, обеспечивающие доступ к государственным и иным услугам и содержащие массивы личных данных владельцев, по объему далеко выходящие за пределы обычной банковской информации о клиентах.
Ведя борьбу с хранением личных данных за рубежом, ради чего было сломано столько работающих систем и потрачено столько денег, власти рукой мегарегулятора открывают заднюю калитку для обеспечения утечки информации?
В этой связи нелишне будет напомнить одну ситуацию, связанную с именем Авдеева, о которой сообщало ИА «Регнум» (15.01.15). В 2013 году он приобрел контрольный пакет фармацевтической компании «Верофарм» за 150,7 млн долл. В феврале 2014 года стало известно о приобретении «Верофарма» американской компанией Abbott. А 2 сентября 2014 года, в разгар «санкционной войны», продажа российской фармацевтической компании американцам получила согласование правительственной комиссии по контролю за осуществлением иностранных инвестиций. Более того, по итогам заседания комиссии руководитель Федеральной антимонопольной службы России Игорь Артемьев заявил, что сделка по продаже ОАО «Верофарм» – «хороший пример того, что, несмотря на весьма непростую ситуацию в международных отношениях, инвесторы продолжают находить успешных российских предпринимателей, успешные компании, которые доказали делом свою эффективность, и приобретать их».
Можно предположить, что Авдеев, структуры которого контролировали фармацевтическую компанию менее 6 месяцев, консолидировали акции в интересах этого покупателя. Однако куда более интересным было продолжение этого сюжета. Приобретатель потребовал от работников, являющихся гражданами Российской Федерации, подписать обязательство соблюдать режим санкций в отношении собственной страны и ее резидентов. Как сообщала РБК (16.01.15), разразился скандал, от администрации были затребованы объяснения. Издания приводили сообщение Abbott, в котором компания, по сути, признавала, что передала сотрудникам указание соблюдать санкционный режим в рабочее время. По мнению представителей компании, данное решение «никак не затрагивает личную жизнь». Случись такое в США или Германии, приобретатель, вероятно, немедленно лишился бы актива без какой-либо компенсации и был вышвырнут из страны. Вот такой вот, по словам Артемьева, «хороший пример».
Однако вернемся к «Уралсибу». Почему же ЦБ не хочет запустить процедуру санации банка, о необходимости которой уже давно поговаривают на рынке?
Видимо, мегарегулятор и финансовые власти в целом начали чувствовать себя крайне неуютно, понимая, что экономика, построенная на одном финансовом рынке и вывозе сырья, дальше существовать не может. А сколь-нибудь сильный кризис на финансовом рынке станет демонстрацией их несостоятельности, и за многое придется ответить. Именно поэтому и пытаются избежать процедуры санации «Уралсиба», ведь это продемонстрирует принципиальную слабость российского финансового рынка, его кураторов и обожателей.
Исходя из этих сомнений, представляется, что наиболее правильным выходом стало бы проведение санации «Уралсиба», акции которого, кстати, как и акции МФК, котируются на бирже и находятся в свободном обороте. А закулисные соглашения могут нанести существенный финансовый ущерб широкому кругу держателей ценных бумаг этих институтов.
В противном случае все равно налогоплательщику в лице АСВ придется заплатить за крах финансовой структуры. Да, позже! Но значительно больше. Так что не стоит заметать мусор под ковер, надо разбираться с проблемами и их носителями по мере поступления.
