Леонид Сюкияйнен Едва ли перспективно и необходимо вводить в федеральное российское законодательство понятие «вакуфного имущества». Это будет сделать сложно, если учитывать то, как в целом складывается российское законодательство, регулирующее вопросы собственности. В то же время возникает ряд вопросов в связи с тем, как эта тема обсуждается в настоящий момент, – взять хотя бы новую инициативу Госсовета Татарстана.
Мне кажется, что российское законодательство как на федеральном, так и на республиканском уровнях позволяет осуществлять деятельность, которая содержательно близка и принципиально не отличается от того, как могут функционировать вакфы. Дело не в названии, а в сути. Что касается терминологии, то татарстанские депутаты определяют вакф недостаточно корректно. В частности, вакф как исламский правовой институт никогда не был связан исключительно с исламскими религиозными организациями. Он никогда не предполагал расходования средств только лишь на религиозные цели. Вакуфное имущество может использоваться в различных целях – в том же Татарстане до революции средства, полученные от него, направлялись на помощь нуждающимся, престарелым, на социальные и медицинские программы. Если мы обратимся к практике современных мусульманских стран, где вакфы сохраняются, то увидим, что значительная часть вакуфного имущества используется вовсе не на религиозные нужды.
Под «религиозными нуждами» по большому счету нужно понимать использование средств в интересах исламских религиозных организаций. Такая узкая трактовка, на мой взгляд, может стать одним из препятствий для возрождения вакуфной культуры в России и вызвать настороженность у представителей других религий. Они вполне обоснованно будут задаваться такими вопросами, как: «Почему это имущество должно использоваться лишь исламскими религиозными организациями да к тому же не облагаться налогами?» Если планируемые поправки в Федеральный закон «О свободе совести» будут касаться имущества, переданного именно исламским организациям на религиозные цели, то они не будут приняты.
Почему речь идет о «неотчуждаемой недвижимости»? Движимое имущество тоже может быть вакуфным. Например, в современных условиях существуют денежные вакуфные вклады. Из ряда исторических примеров мы узнаем о так называемых «наличных вакфах», это как раз денежные суммы.
Госсовет Татарстана, по сообщению Интерфакса, не удовлетворен ответом Министерства финансов РФ на его запрос: дескать, Минфин констатировал, что «вопрос неотчуждаемого имущества религиозных организаций законодательно не урегулирован». Но, как мы уже отметили, вакф отнюдь не сводится к имуществу религиозных организаций. Кроме того, вакуфное имущество в определенных случаях отчуждаемо. Замечу, что в рамках ханафитского толка ислама возможен отзыв вакуфного имущества. Оно становится неотчуждаемым лишь по решению суда или если было учреждено в пользу мечети. Так что Минфин или Минюст давали заключение на некорректно сформулированный запрос относительно возможности законодательного признания института вакфа. Естественно, российский законодатель не пойдет на такой вариант поправки в действующее право. Жаль, если такие неточные, искажающие суть вакфа, формулировки станут непреодолимым препятствием на пути использования этого перспективного исламского правового института благотворительности в нашей стране.
Разиль Валеев утверждает, что разных подходов к исламу «быть не может». Почему же не может? В разных странах эти подходы разные. Есть исламские страны, в которых существуют министерства по делам вакфов. В России это невозможно, это светское государство.
Вопрос требует спокойного рассмотрения. Тот способ, которым его пытаются решить, может лишь насторожить скептиков и в будущем создать проблемы для обсуждения вакфов даже на республиканском уровне. Поправка, внесенная в татарстанский Закон «О свободе совести», вполне корректна. Подобные вопросы должны решаться на основе федерального законодательства, в котором есть место для благотворительных фондов, некоммерческих организаций и т.д. Мусульманские правоведы, которым доводилось бывать в России, отмечали, что наше гражданское законодательство, а также законы о благотворительной деятельности, о некоммерческих организациях – все это вместе уже сейчас позволяет реализовывать многие виды деятельности, близкие или даже содержательно совпадающие с идеей вакфа. В свое время на одном из семинаров в Совете муфтиев России выступал с докладом председатель Корпорации вакфов Кувейта доктор Мухаммад Абдель Гаффар аш-Шариф. Он задал российским мусульманам вопрос: «Есть ли у вас в России законодательство о благотворительной деятельности?» Ему ответили, что есть. Он спросил: «Есть ли в этом законодательстве такая форма благотворительной организации, как фонд?» Оказалось, что фонды у нас тоже есть. Доктор аш-Шариф задал еще пару вопросов и резюмировал: «Я не вижу никаких препятствий для того, чтобы основные параметры вакфа работали в рамках действующего российского законодательства». Дело ведь не в том, чтобы назвать какой-то фонд вакфом.
Конечно, чтобы посмотреть на проблему таким образом, необходимо хорошо разбираться в теории вопроса. Например, вакфы могут учреждаться не только лишь в пользу мусульманских организаций и не только мусульманами. Исламское право содержит единственное ограничение: вакф нельзя учредить в пользу неисламской религиозной организации – христианской церкви или иудейской синагоги. Кроме того, прежде чем говорить о введении понятия «вакф» в законодательство, необходимо изучить собственную историю и учитывать приверженность исламским правовым традициям – в случае Татарстана речь идет о ханафитском фикхе. Автоматически переносить чужой опыт на российскую почву не следует.
Вакуфное имущество – не только правовая проблема, но и культурно-психологическая, и даже нравственная. Нужно воспитывать культуру благотворительности и меценатства. У нас дела в этой области обстоят не лучшим образом. Подчас к благотворительности и вовсе относятся настороженно. Без возрождения культуры исламской благотворительности, глубокого изучения истории, ознакомления с современной практикой мусульманских и западных стран в области вакфов, овладения основами исламской правовой теории вряд ли перспективно ставить вопрос о какой-либо форме правового признания этого института в России.
