Андрей Синявский Мне сегодня тяжело: почти вся русская интеллигенция за Ельцина, а я - против. А это трудно и стыдно - быть одному, и я бросаюсь к близкому другу, к доброй знакомой, к прохожему: ну как же так? Неужто вы не знаете, что не имеет права президент страны нарушать закон? И слышу в ответ: значит, вы за этот гнусный Верховный Совет, за омерзительного Хасбулатова, за коммунистов и красно-коричневых?
Да нет, кричу я во сне, я сам всю жизнь ругался с этой мастью, но... не смеет Ельцин распускать Верховный Совет. А если с ним нельзя было работать? - возражает московский друг, и я, в который раз, пытаюсь достучаться в родную душу.
Каков народ, говорю, таков у него и парламент. И как в отечестве нашем попадаются очень даже замечательные люди, так и в Верховном Совете были правозащитник и лагерник Сергей Ковалев, например, или легендарный адвокат Борис Золотухин (список можно продолжить). Поэтому любой вновь избранный в России парламент будет таким же дурным, а любой назначенный совет - не будет парламентом. Между тем без президентов демократии еще бывают (английская, скажем), а без парламента - нет.
Что же до коммунистов и других красно-коричневых патриотов, то я принимаю только один способ борьбы с ними: не голосуйте за них, и пусть они провалятся на очередных выборах, но если ваши соотечественники отдают сердца этим партиям, научитесь уважать право любого человека на собственное мнение.
Я ненавидел газету "День", презирал "Правду" и брезговал "Литературной Россией", где, кстати, почетные славянофилы объявляли меня русофобом и предлагали поступить со мной как мусульмане с Салманом Рушди. Я много лет положил на полемику с русским национализмом, с "Памятью", с Шафаревичем. Но сегодня я готов заступиться за своего врага, ибо в опасности моя самая любимая женщина - свобода слова. Неужели я больше христианин, чем все вы?
Я слишком хорошо помню, как терялись Россией декларированные в 17-м году свободы, как закрывались неугодные газеты, вводилась цензура, запрещались оппозиционные партии, а интеллигенция, моя любимая интеллигенция, все оправдывала, и сам Сталин ездил попить чайку с Горьким и обсудить, что же делать дальше. "Если враг не сдается, его уничтожают", - прошелестел великий старик.
Друзья не соглашаются: это, говорят, временно, вот, говорят, придавим оппозицию и начнется демократия. Но ведь Ленин, напоминаю, прикрывал газеты тоже временно, и нет ничего более постоянного, чем временные постройки...
Так почему же я против Ельцина? Потому что в этом противостоянии двух сил (кстати, напоминаю, что во время августовского путча они были вместе - президент России и его Верховный Совет) не должно было быть победителей. Уйти с политической арены должны были обе стороны, ибо искусство управления включает в себя помимо прочих достоинств мастерство компромисса, талант сотрудничества. Победа в данном случае одной стороны (любой) - это поражение демократии. А победа ценой такой крови - преступление победителя.
Но, может быть, я слишком резок? Может быть, он сделал России столько добра, что мы должны закрыть глаза на некоторую, так сказать, узурпацию власти? И память невольно сравнивает популярного у моих друзей Ельцина и непопулярного Горбачева. И мы опять спорим, и я загибаю пальцы. Что сделал Горбачев? - вспоминаю я. Войска из Афганистана убрал? - раз! Свободу слова подарил? - два! Восточной Европе освободиться позволил? Свободу Сахарову и другим политзаключенным вернул? С холодной войной покончил? - пять! В пределах, казалось бы, одной руки, но как это было много и важно, тем более что он был, в сущности, первым большевистским реформатором и разрушителем проклятой системы. Но интеллигенция, получившая из рук Горбачева свободу, дружно его невзлюбила, что вполне укладывается в наш национальный характер и формулу "никакое доброе дело не остается безнаказанным". В нашей истории такое уже бывало: стоило царю Александру II освободить крестьян, как русские интеллигенты тут же устроили на него охоту и не угомонились, пока не прикончили.
Сегодня почти все сердца отданы Ельцину. Почему? За что? Какие за ним добрые дела? Он пришел на расчищенное (или полурасчищенное) горбачевской командой поле и посеял на нем экономическую реформу Гайдара. Урожай? Падение общего уровня жизни в стране (по самому скромному подсчету) в 20 раз. Подавляющая часть населения отброшена на паек военного времени, а на фоне такого массового обнищания сколачиваются миллионные состояния разнообразных мафиози этого колоссального черного рынка. Но экономические реформы Ельцина - Гайдара привели и к серьезным политическим последствиям: если еще осенью 91-го года коммунисты и патриоты кучковались по углам и были фигурами в основном комическими, то сейчас их популярность заметно возросла - еще бы: они опять становятся народными заступниками.
Сегодня происходит самое для меня ужасное: мои старые враги начинают иногда говорить правду, а родное мне племя русских интеллигентов, вместо того чтобы составить хоть какую-то оппозицию Ельцину и этим хоть как-то корректировать некорректность его и его команды правления, опять приветствует все начинания вождя и опять призывает к жестким мерам.
Все это уже было. Так начиналась советская власть.
