Юрий Бобылов ОБСУЖДЕНИЕ проблем государственной тайны в последний год оказалось под сильным влиянием успешной деятельности таких талантливых адвокатов, как Ю. Шмидт - председатель Российского комитета адвокатов в защиту прав человека (вел дело А.Никитина), А.Ставицкая (незаконченное "шпионское" дело И.Сутягина) и др. Не может не тревожить и распространяемая в прессе пропаганда виновности в бедах современной России гостайны и спецслужб. Дело доходит до настоящих курьезов. Так, академик РАН Гарри Абелев, разумно выступая против "идеологизации науки", выдвинул неординарный тезис против засекречивания в науке как способствующего росту псевдонауки.
У специалиста, хорошо знающего современную организацию секретной серьезной оборонной науки, все это не может не вызвать удивления - недреманное око Управления перспективных исследований Минобороны США отнюдь не закрылось. В НИИ и КБ ВПК перспективные работы, в частности, по использованию новых физических полей и др., тщательно контролируются самим финансирующим заказчиком. Иная ситуация с "вольной" гражданской наукой, периодически рождающей все новые "шпионские процессы".
Россия остается значимым секретоносителем в сфере фундаментальной и прикладной науки, а многие крупные достижения российской науки, в частности, по линии финансирования Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ) или заказчиков из силовых структур (Минобороны, МВД, МЧС, ФСБ и др.), остаются важным объектом шпионажа со стороны иностранных разведок, а также крупных компаний США, Евросоюза, Японии, КНР и др. Так, в России создана не имеющая аналогов в мире сверхпрочная сталь с пределом прочности на порядок выше обычного и многое другое.
Однако в свете зарубежной информации о развернутых некоторыми государствами секретных программах по созданию нового "сверхоружия" (звездные лазерно-ракетные войны, оружие на основе торсионного и гравитационного полей, биополя и других физических полей, военное или специальное использование новейших достижений органической химии, биотехнологии и т.д.) встает вопрос, насколько все это может быть опасно для России в ее "затянувшемся" реформировании?
Современная наука, по имеющимся оценкам, вплотную подошла к созданию не виданных ранее геополитических угроз научно-технического характера. России угрожают и новейшие "биотехнологические" и иные средства ведения военных и специальных операций. Ситуация с появлением атипичной пневмонии весной 2003 г. случилась вовремя, заставив глубоко задуматься все спецслужбы мира.
Идеология засекречивания в сфере науки, работники которой постоянно находятся в информационной неопределенности, сама по себе проблемна. Очевидно, что подобная научно-техническая и иная исследовательская деятельность не может полностью регулироваться правовыми нормами прямого действия, включая действующий Закон "О государственной тайне" 1993 г.
Новейшая научная практика (в том числе в относительно неразвитых странах мира) позволяет сделать вывод о том, что развитие современной науки уже перешло через важную критическую черту в обеспечении безопасности мирового сообщества: отныне малая компактная научная группа (например, биотехнологов, биохимиков, вирусологов и др.) может создать особо опасный "научный продукт", способный уничтожить если не все население земного шара, то его значительную часть - 30, 50 или 70%.
Можно полагать, что с начала 90-х гг. именно Россия - это весьма удобная площадка для создания новых наукоемких террористических угроз всему миру. Такого феномена потенциальной опасности науки не было даже после разработки атомного или термоядерного оружия, поскольку политики США, СССР, Англии и Франции смогли на переговорной основе ограничить его применение в последующих военных конфликтах.
Сегодня повышаются требования общего государственного или социального, а также специального контроля национальных спецслужб (ФСБ, МВД и др.) за тем, что исследуется или разрабатывается в небольших научных лабораториях вне официально объявленной тематики. Здесь возникает и проблема особого "научно-технического допуска" отдельной личности к работам и надзору за ними на отдельных "перспективных" (в отношении уровня национальных угроз) направлениях научного поиска.
При этом институт государственной тайны под эгидой защитной деятельности Гостехкомиссии, ФСБ и других спецслужб должен стать специфическим средством борьбы с наукоемким терроризмом в РФ, а также усиления контроля за особо опасными НИОКР (особенно в генной инженерии, вирусологии, биотехнологии и др.). По мнению автора, уже пришло время ежеквартальной проверки определенной категории и российских ученых на "детекторах лжи" по тесту научно-технической безопасности их деятельности и лояльности не только к российской власти, но и к дальнейшему развитию земной цивилизации.
Для России первое десятилетие ХХI в. (осталось лишь 7 лет) окажется критическим для сохранения российской науки, причем не только в количественном, но и качественном отношении. Именно в эти годы по болезням или на пенсию уйдет наиболее высококвалифицированная часть ученых России (сейчас им 60-65 лет) при невысоком притоке молодых кадров.
После 2010 г. может начаться необратимое технологическое отставание, когда в подавляющем большинстве случаев ВПК и наукоемкая промышленность окажутся не в состоянии хотя бы понять те физические или иные основы, которые положены в импортируемую в РФ технику и технологию. По этой причине многие новые машины, приборы, оборудование уже невозможно станет даже скопировать. Идеи чересчур открытого общества могут сыграть с Россией злую шутку.
Дарья Гармоненко 
