Разведка Древнего Рима

РИМСКАЯ империя смогла выстоять многие столетия, постоянно расширяя свои владения - механизм самосохранения государства был основан прежде всего на динамике постоянной военной экспансии. Теперь же, в разросшейся до колоссальных размеров империи стабильности можно было достичь, лишь используя опыт древних могущественных государств.

Октавиан не раз становился свидетелем пагубных последствий медлительности в разведке. Во время морской битвы у мыса Акций Антоний, противник Октавиана, недооценил состояние своего флота и бежал в Ливию. Как принято считать, в печальном исходе сражения злую шутку с Антонием сыграла египетская царица Клеопатра: в разгаре боя она приказала развернуть корабли и идти назад, в Египет. Антоний последовал за ней и, лишь достигнув Ливии, он решил послать своих агентов оценить ситуацию. Его корабли были целы, и, спохватившись, Антоний направил курьеров с необходимыми приказами, но было поздно. Плутарх в "Жизнеописании Антония" рассказывает, что его армия держалась без своего главнокомандующего семь дней, прежде чем перешла на сторону Октавиана.

Аналогичная ситуация сложилась, когда Октавиан, продолжая кампанию теперь уже в Азии, вынужден был срочно отправиться в Италию, чтобы задобрить ветеранов своей армии, которые были недовольны невозможностью принять участие в разграблении Египта. Октавиан имел все основания всерьез опасаться за судьбу кампании, с полным основанием ожидая нападения Антония в период своего отсутствия. Именно поэтому Октавиан вернулся в войска уже через месяц - очень быстро, учитывая тревожную ситуацию в столице, которую ему пришлось разрешить. Дион Кассий пишет, что Октавиан вернулся в Азию так быстро, что Антоний и Клеопатра, находившиеся в Египте, в одно и то же время узнали о его отъезде и возвращении. Антоний упустил последний шанс достигнуть успеха в ожесточенном противостоянии.

По-настоящему владеет информацией только тот, кто может организовать ее доставку. Осознавая это, Октавиан Август озаботился созданием постоянного сообщения между своей ставкой, основными войсками, границей империи и столицей, дав начало регулярной службе военно-полевых курьеров.

Во времена республики все расстояние от провинции до Рима преодолевал один курьер-статор. Октавиан поставил вдоль главных дорог станции, где курьеры менялись. Установив регулярное сообщение, Октавиан получил большую скорость доставки и возможность чаще получать свежие сведения. При этом, правда, упускалось одно преимущество старого метода. Посланника, прибывшего с места события, можно было расспросить, и он, являясь очевидцем или постоянным жителем тех мест, мог дать дополнительную информацию.

Скоро на станциях вместо пеших гонцов появились упряжки с животными. Внося коррективы, Октавиан сознавал, что такой вид имперской почты послужит удобным средством передвижения для магистратов во время официальных миссий. Поэтому Октавиан ввел эвекцион (evectio) - документ, дававший уполномоченным лицам право получить лошадь или упряжку на станциях в муниципалитетах, по территории которых они проезжали. Это было началом регулярной государственной почты (cursus publicus), существовавшей вплоть до падения Римской империи. Императорская почта была не только средством быстрого передвижения и передачи информации. Она превратилась в наиболее удобный инструмент скрытого управления населением, контроля за общественным мнением и влияния на него. В ранний имперский период основными агентами с такими задачами были фрументарии, которые первоначально снабжали зерном и провизией армию и военные поселения. Об этом упоминают Ливий, Цицерон и Цезарь.

В "Истории гражданских войн" Аппиана есть интересное замечание, иллюстрирующее, насколько удачно могли быть использованы агенты-торговцы в политической пропаганде или шпионаже внутри армии. Идея родилась у Октавиана, когда он узнал, что Антоний, тогда еще бывший его временным союзником, подготавливая наказание убийц Цезаря, подрывает его авторитет среди римского населения. Аппиан пишет, что Октавиан Август в ответ на это вынужден был направить в города своих агентов, чтобы исправить положение. С этой же целью он послал нескольких агентов под видом торговцев в лагерь Антония под Бриндизи.

Возможно, это первое свидетельство работы фрументариев в качестве политических агентов. Аппиан утверждает, что такая пропаганда была достаточно эффективна, и отличить настоящих дельцов от замаскированных шпионов было невозможно.

Начиная со II в., деятельность фрументариев стала более активной, и, в конце концов, так стали называть солдат, выполнявших прежде функции спекуляторов - разведчиков-следопытов. Из поздних латинских источников следует, что в последующем каждый легион имел собственный отряд фрументариев, то есть под этим словом уже просто подразумевали разведчиков.

Некоторые случаи из деятельности императорской разведки описывает Плутарх. В его "Истории империи" говорится, что император Адриан с их помощью следил за личной жизнью своих приближенных, разрешая порой их семейные ссоры и прочие неурядицы. Во всем полагался на своих фрументариев в продвижении к трону императора узурпатор Макрин. Фрументарии императора Галлиена постоянно оповещали его о том, что говорят о нем сановники. Это была мера предосторожности против действий возможных конспираторов, но нетрудно понять, что такой конфиденциальной информацией можно было легко злоупотребить.

При Максимине и Бальбине фрументарии упоминаются как гонцы-всадники. В некоторых латинских текстах эти тайные агенты появляются иногда в роли жандармов и центурионов в римских "концентрационных лагерях", которые обычно устраивались возле крупных шахт, где работали осужденные.

Таким образом, прослеживается интересная эволюция: отряды, изначально выделявшиеся в легионах для военной разведки, постепенно превращаются в особые отряды личной охраны императора. Агенты начинают исполнять некоторые обязанности полицейских, формируя особое подразделение уголовного розыска, контролируют население, отслеживают передвижения подозрительных субъектов, опекают государственную почту - важнейшее звено в управлении огромной империей, - и даже выступают в роли палачей. Вместе с тем фрументарии Древнего Рима не были тайной полицией в современном понимании. Они не составляли единую группу, управляемую одним начальником, отдающим собственные приказы. Они были солдатами, специализированными для военной разведки, взятыми на службу центральными или провинциальными властями для особых задач, которые они могли выполнить более эффективно, чем обычный солдат регулярной армии.

Деятельность фрументариев открывает некоторые непривлекательные черты Римской империи, которые становились все заметнее по мере превращения принципата, основанного Августом, в монархию восточного типа. Эти черты скрывались за блеском и богатством, которыми были окружены идеи абсолютной монархии. Август и его преемники, создавая центральные административные бюро империи, не сохранили в них чиновников, работавших в администрации в республиканский период, но доверили важные и ответственные посты людям, зачастую низкого происхождения, руководствуясь лишь степенью их личной преданности. Таким образом, дворцы становились гнездом интриг и заговоров, где часто главную разрушительную роль играли фавориты, бывшие рабы, корыстные куртизанки и властолюбивые жены. Мы упоминаем об этом, чтобы проиллюстрировать, как легко императорские фрументарии могли злоупотреблять положением в разведывательной системе, обогащаться и продавать конфиденциальную информацию и свои услуги авантюристам и сомнительным личностям, преследовавшим цель любой ценой уничтожить личного или политического врага. Губительная деятельность фрументариев скорее всего расцвела именно в III в., при династии Северов, когда вновь была развязана гражданская война и армия стала контролировать выбор императоров. Фрументарии стали настолько невыносимы и ненавистны населению, что, когда император Диоклетиан начал реорганизовывать всю государственную машину, он решил ликвидировать этот институт, однако скоро осознал, что не может справиться с управлением огромной империей без организованной внутренней разведывательной системы. После упразднения института фрументариев, он основал специальную службу разведки и контрразведки - корпус агентов по общественным делам (agentes in rebus).

Вероятно, римляне имели собственных агентов в соседних племенах, которые тайно поддерживали связь с пограничными постами. Есть единственное свидетельство, зафиксированное Аммианом Марцеллином, на основании которого можно сделать вывод, что засланная агентура существовала. Это упоминание от 368 г. об упразднении такого института Феодосием:

"Класс людей, существующий с давних пор, о которых я рассказывал кое-что в "Истории Константа", постепенно стали продажными, и в итоге он [Феодосий] прогнал их с постов. Их изобличили в том, что они в жажде наживы в различное время предавали врагам все, что происходило у нас, тогда как их долгом было бывать везде во всех дальних краях, чтобы давать информацию военачальникам о восстаниях среди соседних народов".

В древнеримских фортификациях были обязательными башни, расположенные на определенном расстоянии друг от друга. Между ними прокладывали хорошую дорогу. Эти башни использовались не столько для защиты, сколько для сигнальной связи. На знаменитых колоннах императоров Траяна и Марка Аврелия, где изображены их победные сражения, можно увидеть солдат, сигналящих горящими факелами с башен на пограничных валах, предупреждая о приближении варваров. Это прямое доказательство того, что в имперский период система сигнальных огней наконец-то появилась в армии Древнего Рима.

Из "Истории" Тацита можно заключить, что чужеземцы могли пересечь границу империи только в дневное время и были обязаны оставить свое оружие на границе. Продолжить путь они могли только с охраной, за которую должны были заплатить. Дион рассказывает, что торговля с этими племенами разрешалась в специально отведенных местах и в определенное время. Аммиан Марцеллин подтверждает, что такие же условия существовали на римских границах с Персией.

Преодолев пренебрежительное отношение к военной разведке, характерное для республиканского периода, римляне не торопились с дальнейшим развитием спецслужб. Они крайне неохотно углублялись с разведкой в другие страны. Зачастую им было неизвестно, что происходило за несколько миль от границ, пока какое-либо союзное племя ради своей же безопасности не сообщало о действиях "варваров", приближающихся к границам римских провинций. Такое безразличие к миру иноязычных народов оказалось для Рима фатальным.