Станислав Лекарев О том, как союзники по антигитлеровской коалиции оказывали помощь Советскому Союзу во время Второй мировой войны, написано немало, но то, что возможность официального пребывания в СССР активно использовалась ими в шпионских целях, известно лишь из архивных материалов спецслужб.
ГЛАВНОЕ ПРИ РАСКВАРТИРОВАНИИ - "УДОБСТВА"
По решению правительства СССР в 1941 году США и Великобритания открыли официальные военные представительства в портовых городах советского Севера. В Мурманске были размещены британская миссия и аппарат помощника американского военно-морского атташе. В Архангельске, кроме еще одной своей миссии, подданные Его Величества расквартировали 126-ю базу ВМС и группу ВВС. Представительство англичан было открыто и на базе подводного плавания в Полярном.
Наблюдения за первыми шагами гостей с берегов Темзы и Потомака позволили советским контрразведчикам сделать вывод, что им предстоит большая работа. Обустраиваясь на советской земле, союзники прежде всего позаботились об удобствах для ведения разведки. Так, одно из помещений, выбранное англичанами на окраине Мурманска, - так называемый "маленький дом", имело очень выигрышное положение для завязывания неофициальных контактов с местным населением, поскольку там размещалось общежитие младшего офицерского состава. Зарубежные военные миссии сразу же были оснащены сетью радиостанций и аппаратурой для радиоперехвата. В районе Полярный - Мурманск - Архангельск советской контрразведкой были выявлены 4 постоянно действующие британские радиостанции, через которые почти круглосуточно (по 8-10 сеансов в день) осуществлялась связь между миссиями, а также с Москвой и Лондоном. В добытом контрразведчиками отчете помощника военно-морского атташе США Фрэнкеля своему шефу в Москве отмечалось, что перехватываемые англичанами "неприятельские сообщения направляются в Адмиралтейство с целью использования их для расшифровки кодов противника. В связи с этим радиостанции обслуживания советские военно-морские власти время от времени закрывают, по общему признанию, действуя по инструкции из Москвы┘"
На разведывательные устремления союзников указывала и штатная численность их представительств, которая явно превышала официально продекларированные функции. На октябрь 1943 года британская военно-морская миссия в Архангельске состояла из 52 человек: 18 старших и средних офицеров, 34 младших офицера и рядовых. Количество личного состава постоянно менялось, например, в 1942 году штат превышал 80 человек. Аппарат английской 126-й портовой базы состоял из 49 человек: 10 старших и средних офицеров, 39 младших офицеров и рядовых. По количественному составу штат базы также колебался, так, например, летом 1942 года он доходил до 140 человек.
Обращало на себя внимание, что в составе зарубежных военных миссий было много офицеров, владеющим русским языком, и даже выходцев из России. Контрразведчиками было установлено, что присланные англичанами на работу в Архангельский порт "военспецы" в большинстве своем не соответствовали своему назначению, работы по "присвоенным" им специальностям не знают, а поэтому от участия в ремонте вооружения и от консультаций по тем или иным техническим вопросам стараются уклоняться. Под видом танкистов, авиаторов, артиллеристов и связистов в СССР прибыли разведчики.
Главными направлениями деятельности английских и американских резидентур были осуществление военной, экономической и политической разведки; пропаганда антисоветской идеологии; создание сети агентурных источников из числа советских граждан. Всего за годы войны контрразведчики на советском Севере выявили около 100 кадровых сотрудников союзнических спецслужб, 6 из которых были выдворены из страны.
РАДУШНЫЙ ПРИЕМ
Таких результатов удалось добиться путем продуманной организации контрразведывательной работы. В феврале 1942 года НКВД СССР издал специальный приказ, регламентирующий меры по активизации агентурно-оперативного обслуживания английских военного и морского штабов в Архангельске и их аппаратов на территории области, команд прибывающих в Архангельский порт английских и американских транспортов и военных кораблей, а также следующих через Архангельский порт дипломатических работников и членов иностранных военных миссий. Вся агентурно-оперативная работа по англичанам и американцам была сосредоточена в КРО УНКВД по Архангельской области. Поэтому особым отделам Архангельского военного округа и Беломорской военной флотилии было предписано передать в областное управление все разработки и агентуру по англичанам и американцам, не связанные с разработкой военнослужащих Красной Армии и ВМФ и только по согласованию с КРО проводить мероприятия по связям советских военнослужащих с иностранцами. Кроме того, был увеличен штат 3-го отделения КРО УНКВД по Архангельской области.
КОНЯ НА СКАКУ ОСТАНОВИТ, БРИТАНЦАМ ГОСТАЙНУ СОЛЬЕТ...
В первую очередь англичане занимались легальной разведкой, осуществляя личное наблюдение. Контрразведка неоднократно фиксировала попытки английских офицеров проникать под разными предлогами на территорию военно-морского и торгового портов, аэродромов и расположения воинских частей. Отмечены случаи, когда во время таких попыток англичане делали фотоснимки отдельных объектов, фотографируя городские учреждения, частные дома и отдельные местности. Все это свидетельствовало о сборе британской разведкой сведений о промышленности, транспорте и коммуникациях области, а также изучении возможности проведения операций по агентурной связи.
Другим основным источником получения разведывательной информации было проведение опросов "втемную" советских граждан, работающих на предприятиях, в учреждениях и воинских частях, связанных с разгрузкой, сборкой, ремонтом и отправкой прибывающего из-за границы вооружения. Поэтому естественно, что любое ограничение официальных контактов было не в их интересах. Так, когда иностранцам было объявлено о том, что все деловые вопросы со штабами воинских частей Архангельского военного округа, а также с общественными организациями города они могут разрешать только через представителя Отдела внешних сношений Наркомата обороны, офицеры 126-й портовой базы полковник Кеннет Годфри Эксем и полковник Айвор Кертис Берд даже подготовили официальное представление командованию округа с требованием упразднить институт офицеров связи. Руководство британской миссии также потребовало предоставить своим офицерам связи отдельные кабинеты в здании штаба военного округа, одновременно рекомендовав туда для работы своих офицеров-переводчиков, знающих военную и морскую терминологию.
Активно использовались и контакты с местным населением - эта категория источников постоянно расширялась. В числе связей англичан были люди, занимающие самое различное служебное положение - от инженеров заводов, врачей больниц и госпиталей и командиров Красной Армии до чернорабочих местных промышленных предприятий, уборщиц учреждений, подростков-школьников, - и, что особенно примечательно, много жен командиров Красной Армии и ВМФ, несомненно, представлявших для англичан интерес как источники оперативной информации. По данным контрразведки на 1 сентября 1943 года, из 1000 советских граждан, чьи контакты с иностранцами были зафиксированы наружным наблюдением, 90% составляли женщины. Для получения информации использовались опросы "втемную". Кроме выведывания секретных сведений, англичане пытались получить данные и о материально-бытовых условиях советских знакомых, их служебном положении. Имели место и факты вербовки англичанами советских граждан для выполнения специальных разведывательных заданий.
К разведывательной работе на Севере британская спецслужба привлекала и своих моряков, в большом количестве прибывавших в советские порты на торговых и военных судах. За период с августа 1941 года по сентябрь 1943 года в северных портах СССР побывало несколько тысяч иноморяков, 1474 человека находились в октябре 1943 года в Архангельском и Молотовском (Северодвинск) портах. Разведывательной деятельности способствовали условия пребывания иноморяков в советских портах.
АНГЛИЧАНЕ НЕ ЗАБЫВАЛИ, ЧТО ОНИ В ГОСТЯХ
Британцы хорошо понимали, что их деятельность тщательно контролируется, поэтому уделяли большое внимание организации внешней контрразведки. Вот почему все чаше советские контрразведчики фиксировали попытки англичан нащупывать советскую агентуру. Так, начальник 126-й портовой базы майор Энтони Джон Риис, которого советские контрразведчики между собой тепло называли "Антон Иванович", неоднократно делал попытки допрашивать обслуживающий персонал базы с целью выявления среди советских служащих агентов военной контрразведки. В личных беседах он интересовался, каким образом тот или иной сотрудник попал работать к англичанам, кем был рекомендован на эту работу, где раньше работал и в качестве кого, вызывался ли по каким-либо делам в органы безопасности или милицию и не имел ли каких-либо предупреждений. Аналогичную работу вел и личный секретарь Рииса Дональд Уотсон, заведовавший секретной канцелярией. В его картотеке имелся список всех девушек Архангельска, которые используются КРО НКВД и особыми отделами в качестве осведомителей. Об этом Уотсон, видимо, в качестве профилактической меры, рассказал "по секрету" своим товарищам по работе. Еще одним сотрудником внешней контрразведки являлся заведующий гаражом английской военно-морской миссии Джон Линч, который вел наблюдение как за офицерами и рядовыми английской миссии, так и за обслуживающим персоналом из числа советских граждан, которых неоднократно расспрашивал, стараясь выяснить их принадлежность к агентуре советской контрразведки.
GOOD-BYE, АГЕНТ "КОШКА"
В августе 1943 года контрразведчикам поступили сведения о том, что весь личный состав английской миссии в Мурманске будет заменяться вновь прибывающими из Англии сотрудниками. Действительно, вскоре после этого старший британский морской офицер в Мурманске коммодор Диксон направил в мурманское отделение Наркомата иностранных дел заявку на оформление своим подчиненным выездных виз. Общее агентурное наблюдение за миссией было усилено. Выяснилось, что Диксон усиленно занимается письменной работой в чрезвычайно конспиративной обстановке и с соблюдением таких мер предосторожности, к которым он не прибегал ранее. В частности, для этой работы Диксон выбрал изолированный и надежно закрывающийся кабинет убывшего в Англию офицера Хадсона, отвечавшего за материально-хозяйственную часть миссии. При этом уборку этого кабинета приказал производить один раз в неделю и лишь в присутствии переводчика миссии лейтенанта Грея, а сжигание черновых материалов поручил осуществлять шифровальщику миссии в присутствии младших английских офицеров.
Все попытки агентуры мурманских контрразведчиков получить обычно практиковавшимся способом (при уборке помещений миссии) хотя бы часть черновиков составляемых Диксоном документов результатов не дали. Для разработки английского разведчика советскими чекистами был выработан изощренный план.
Дело в том, что в режиме конфиденциальности, существовавшем в британской миссии в Мурманске, было одно уязвимое место. Видимо, по соображениям экономии, чистая оборотная сторона исполненных секретных документов затем использовалась для составления других бумаг, в том числе секретных. А один из агентов советской контрразведки, имевший псевдоним "Кошка", иногда имел возможность без лишних подозрений посещать новую рабочую комнату Диксона. Ему и планировалось поручить в удобный момент "изъять" часть документов. Был предусмотрен и крайний вариант: в этом случае агент должен был зайти в кабинет Диксона в его отсутствие, открыв дверь с помощью дубликата ключа. На чердаке миссии было оборудовано укромное помещение, приспособленное для тайного фотографирования. За неимением спецтехники подготовили обычный фотоаппарат "Фотокор".
На случай если агенту удастся изъять документы, которые хранить при себе до встречи с оперативным сотрудником контрразведки было опасно, недалеко от миссии с соблюдением всех условий конспирации был установлен "почтовый ящик", который ежедневно проверялся. Кроме того, в обусловленном месте около миссии было установлено ежедневное дежурство оперативного работника на случай внезапного возникновения благоприятных условий для проведения операции по изъятию документов. Конкретную дату проведения операции должен был избрать начальник отделения, который отвечал за результат операции.
28 октября агентура сообщила, что глава миссии Диксон и переводчик Грей начали спешно упаковывать свои вещи, готовясь к отъезду в Англию. Это был день, когда агенту "Кошке" официально разрешалось посетить рабочее помещение Диксона. Было решено воспользоваться спешкой англичан для проведения операции.
"Кошка" зашла в кабинет для уборки кабинета Диксона, на время проведения которой он удалился в столовую, забрала ящик с отработанными бумагами и вынесла его на кухню якобы для сжигания. 111 листов английской документации, часть которой были сфотографированы и вручены агенту для возвращения на место в целях предотвращения подозрений со стороны англичан. Остальные документы были исполнены на розовой бумаге и фотографированию не поддались. Для прикрытия мероприятий по негласной выемке все же нужно было имитировать сжигание. Для этого в мусорные корзины вместо изъятых документов были положены другие бумаги, а само уничтожение намеренно проводилось таким образом, что это видел один из английских матросов. Наблюдением было установлено, что Диксон перед отъездом в Англию никаких подозрений по поводу изъятых документов не проявил. Вскоре Диксон попрощался с советским персоналом и, уезжая, вручил небольшие "подарки на память" - по три плитки шоколада. После отъезда с помощью специальных приспособлений из сейфа миссии изъяли еще 82 документа. Всего в результате успешно проведенной операции в распоряжении советской контрразведки оказались 10 фотографий и 183 документа, в числе которых были отчет о работе миссии за октябрь 1943 года, указания старшего британского офицера миссии по сбору информации разведывательного характера. Из других документов чекистам стало известно, что англичане испытывали сожаление по поводу отъезда из Мурманска генерал-майора Дубровина, который разрабатывался военной контрразведкой как связь помощника военно-морского атташе США Ранкля, а также в связи с тем, что Диксону не удалось попасть в Кремль. Многие документы содержали упоминания о шифрах английской миссии.
