Олег Хлобустов После прочтения некоторых вышедших в последнее время трудов порой складывается впечатления, что по сути отечественная разведка работала эффективно лишь в период существования СССР. А до того были только какие-то отдельные эпизоды успешного добывания ценной информации. Между тем уже в первой половине позапрошлого столетия на юго-восточных рубежах России сложилась довольно стройная и эффективная система получения нужных сведений с сопредельных земель.
ОРЕНБУРГСКОЕ ПРИГРАНИЧЬЕ
В первой половине XIX века Оренбургский край являлся приграничным регионом Российской империи, примыкавшим к владениям Бухары, Коканда и Хивы - среднеазиатских деспотий, располагавшихся на территории современных Туркменистана, Узбекистана, Казахстана и Таджикистана. Через Оренбуржье шли основные торговые и дипломатические сношения не только с названными выше и ныне почти забытыми феодальными государствами, но также с Афганистаном и Индией.
Сам город Оренбург был не только военным форпостом на российских юго-восточных границах, но и важным опорным пунктом для проведения внешней политики царского правительства в Центральной Азии, а вместе с тем, о чем известно крайне мало, центром разведывательной работы по сопредельным странам. Учитывая положение края, по его южному рубежу была возведена так называемая Оренбургская укрепленная линия - система воинских гарнизонов, располагавшихся в крепостях и фортах и служивших силовым прикрытием границы, которая, впрочем, не была демаркирована и представляла, в известном смысле, условное понятие.
К югу от Оренбурга и укрепленной линии простирались земли Младшего и Среднего казахских жузов, находившихся под протекторатом и защитой российской короны.
Отметим сразу еще одно важное обстоятельство, способное ввести в заблуждение неосведомленного современного читателя. В XIX и даже в начале XX века казахское население в официальных документах именовалось... киргизами. Этот термин мы и будем использовать, по мере необходимости, в данной статье.
В первой половине XIX столетия положение дел на юго-восточной окраине империи было достаточно напряженным. С одной стороны, киргизская родо-племенная знать не всегда была довольна политикой царизма. С другой стороны, владыки Бухарского эмирата, Кокандского и Хивинского ханств не только настороженно наблюдали за действиями России у собственных границ, но и плели многочисленные интриги, в том числе, подстрекая казахскую аристократию на антирусские выступления и даже обещая ей всяческую поддержку, включая и военную. При этом постоянных дипломатических отношений России с Бухарой, Кокандом и Хивой не существовало, хотя оренбургский губернатор и первым принимал прибывающие в Россию "посольства" соседних правителей, сам готовил и отправлял к ним собственные миссии.
Вместе с тем, государства Средней Азии и даже Индия с незапамятных времен вели достаточно бойкую торговлю и с Русью, и с Московским великим княжеством, и с Россией, что являлось важной составной частью их, так сказать, народного хозяйства. Причем единственным средством сообщения были торговые караваны, насчитывавшие порой от нескольких сотен до двух тысяч верблюдов и выполнявшие заодно функции почты (и даже СМИ). Из Бухары и Хивы купцы отправлялись в марте, а до поселений Оренбургской военной линии добирались лишь в начале июня. В обратный путь торговцы трогались с августа по ноябрь.
Еще одной стороной жизни оренбургского приграничья начала XIX века были нападения на казахские и русские поселения и купеческие караваны многочисленных разбойничьих шаек, кочевавших по степи, грабивших и захватывавших скот, уводивших в полон людей для последующей продажи их в рабство на невольничьих рынках Хивы. "Степные хищники" - так именовались тогда эти бандиты различных национальностей. Кстати, для них захват пленников был весьма прибыльным видом преступного промысла.
ЦАРСКИЙ НАМЕСТНИК
Учитывая все отмеченные выше обстоятельства, бразды правления Оренбуржьем вручались назначаемому "по высочайшему повелению" генерал-губернатору, являвшемуся вместе с тем одновременно по должности еще и командиром Отдельного Оренбургского корпуса и главным начальником края. Уникальное расположение региона, его удаленность от Петербурга ставили перед оренбургским генерал-губернатором особые, отличные от внутренних губерний империи, задачи по управлению этой частью России и обеспечению ее безопасности.
Жизненно важной необходимостью было поддержание порядка и спокойствия на русских рубежах, слежение за политикой сопредельных государств, содействие развитию трансграничной торговли, защита отечественных купцов как от разбоя "степных хищников", так и произвола эмирских и ханских чиновников. Отметим также, что не только Россия, но и Европа, в том числе могучая Великобритания, в начале позапрошлого века не имели подробной информации о среднеазиатских странах, и чиновники оренбургской администрации подчас становились, в прямом смысле слова, первопроходцами, открывавшими миру таинственный Восток.
Для ориентации в центральноазиатских делах, а позднее и для выявления действий англичан в самой сердцевине величайшего континента планеты, царское правительство и прежде всего Министерство иностранных дел России нуждались в регулярном получении достоверных сведений, касающихся очень многих вопросов. Ввиду отсутствия у российского МИДа иных каналов поступления интересующих его данных, задачу добывания разведывательной информации по сопредельным государствам Азиатский департамент (АД) минстерства возложил на главных начальников Оренбургского края.
В ряду оренбургских генерал-губернаторов ярко выделяется Василий Перовский (1795-1857), занимавший эту должность дважды - с 1831 по 1841 и с 1851 по 1857 годы (правда, во второй период он именовался генерал-губернатором Оренбургским и Самарским). Именно при нем разведка соседних земель достигла наиболее высокого уровня. Перовский руководил организацией этой деятельности подчиненных ему органов не только формально, по должности, но и глубоко осознавая ее необходимость для укрепления безопасности страны и края, поднятия и упрочения международного престижа России.
О значении этого участка в деятельности генерал-губернатора свидетельствует только тот факт, что разведывательные донесения в Министерство иностранных дел и Военное министерство направлялись им систематически и постоянно.
ВЕДОМСТВА РАЗНЫЕ, ЗАДАЧА ОДНА
Между тем специального ведомства для организации и ведения разведывательной работы в структурах управления Оренбургским краем не было, как, впрочем, отсутствовало оно и во всей Российской империи. Добыванием конфиденциальных сведений политического, экономического, военного и иного характера, необходимых и официальному Петербургу, и администрации Оренбуржья, занимались три учреждения, принадлежавшие трем различным инстанциям. Ими являлись: Оренбургская пограничная комиссия (ОПК) - орган Министерства иностранных дел, специальное отделение штаба Отдельного Оренбургского корпуса и Оренбургский таможенный округ, входивший в систему Министерства финансов.
Отметим немаловажное обстоятельство. Специальное отделение штаба (далее - СОШ) Отдельного Оренбургского корпуса (ООК), ведавшее организацией и ведением военной разведки, имело тройное подчинение - генерал-губернатору, военному министру и начальнику Генерального штаба. Замещение штатных должностей его сотрудников осуществлялось Генеральным штабом, а оперативное руководство - генерал-губернатором.
Обращает на себя внимание, однако, наредкость слаженная, согласованная работа всех этих трех учреждений на нелегкой ниве обретения необходимой информации. Объясняется это в значительной мере и тем, что подчинялись они непосредственно генерал-губернатору, он же координировал их деятельность, изучал сообщения, оценивал значимость добытых данных, принимал решения, ставил задачи, давал указания по дополнительной проверке или перепроверке полученных сведений, готовил и санкционировал проведение разведывательных мероприятий. Только за подписью генерал-губернатора регулярно отправлялась разведывательная информация в Петербург, откуда, в свою очередь, главному начальнику направлялись соответствующие указания.
Все разведывательные сведения, поступавшие от ОПК, СОШ и таможенного округа, обобщались в канцелярии генерал-губернатора на основе его указаний и в форме докладов или рапортов адресовались военному министру и министру иностранных дел. Совпадая по содержанию, донесения этим двум высшим чиновникам империи все-таки различались между собой по акцентам: в МИД шли сведения, главным образом, политического характера - о внутреннем положении ханств, об отношениях между ними, о проникновении и происках англичан; а военному министру - о вооруженных силах Бухары, Коканда и Хивы, их военных укреплениях, действиях мятежников и т.д.
В различные периоды времени органам разведки Оренбургского края приходилось заниматься различными проблемами. На начальном периоде - в 1820 годы - главной среди них считалось "умиротворение степи" и борьба с бандами "степных хищников". Позднее на первый план выходит добывание информации об обстановке в сопредельных странах и о намерениях их правителей. С конца 1830-х годов все больше тревожит и Петербург, и Оренбург (наряду с решением двух уже названных задач) британская экспансия в Центральной Азии. А потому особое внимание уделяется выявлению английских происков, наблюдению за ними и противодействию акциям Лондона.
Понятно, что каждая из этих проблем отличалась от прочих своей собственной спецификой, используемыми силами и средствами, различной степенью риска при осуществлении конкретных мероприятий. Наиболее трудно было, конечно, вести стратегическую разведку в сопредельных государствах и парировать интриги английских эмиссаров.
Как же это удавалось делать?
КРОПОТЛИВАЯ РАБОТА
По целому ряду причин главным разведывательным органом края стала Оренбургская пограничная комиссия. Она образована согласно указу императора Павла еще в мае 1799 года, что объясняет более значительные масштабы ее работы по сравнению с разведдеятельностью СОШ и таможенного округа.
ОПК была учреждением Азиатского департамента МИДа, которому подчинялась через генерал-губернатора, являвшегося ее непосредственным начальником.
Штат комиссии был сравнительно невелик: изменяясь и совершенствуясь, он в разное время составлял 25-40 человек и к моменту ее упразднения в 1859 году не превышал 50 служащих, включая весь, говоря по-современному, технический персонал. Председатель комиссии в чине генерал-майора по представлению главного начальника края назначался министром иностранных дел и утверждался лично царем. В разное время эту должность занимали или военные (Геке, Ладыженский), или ученые-ориенталисты (Григорьев).
Кроме русских офицеров и чиновников в состав ОПК включали представителей казахской аристократии (3-5 человек).
В связи с ранее отмечавшейся спецификой положения края пограничная комиссия как распорядительный и исполнительный орган по управлению оренбургскими "киргизами" сочетала в себе функции губернского правления, палат уголовного и гражданского судов и казначейства. Комиссия занималась административными и хозяйственными вопросами, касавшимися подведомственного ей казахского населения, по ее представлениям главными начальниками края ставились или смещались султаны-правители. При каждом из них находился чиновник генерал-губернатора и двухсотенный казачий отряд в качестве реальной военно-полицейской силы, с помощью которой они проводили в жизнь предначертания российского правительства. ОПК также назначала старшин родов и отделений, других должностных лиц из числа казахов.
Помимо этого она решала вопросы отведения кочевок отдельным родам, раскладывала и взимала налоги, рассматривала уголовные и гражданские дела, разбирала взаимные претензии, возникавшие между казахами.
Суммируя эти функции, можно сказать, что на пограничную комиссию возлагалась задача привнесения и утверждения в казахской степи основ российской государственности.
Невзирая на столь пространный перечень возложенных на ОПК обязанностей, она наряду с их выполнением отвечала также и за решение разведывательных, а позднее и контрразведывательных задач. Оренбургская пограничная комиссия состояла из четырех отделений - исполнительного, судного, уголовного и счетного, каждое из которых, в свою очередь, делилось на "столы", ведавшие конкретными участками работы внутри отделений.
Первый "стол" исполнительного отделения комиссии занимался всеми политическими делами: вопросами дипломатических сношений, получал, собирал и изучал сведения о положении в сопредельных странах. Именно он и организовывал разведывательную работу, обрабатывал получаемую информацию, готовил на ее основе сообщения генерал-губернатору. Все поступавшие в ОПК по различным каналам и из различных источников сведения представлялись председателю комиссии. По его указаниям они обобщались и систематизировались и не реже трех раз в месяц рапортами или докладными записками доводились до главного начальника края.
Непосредственно же разведывательную и контрразведывательную работу "под прикрытием" официальных должностей ОПК вели "попечители прилинейных киргизов", т.е. чиновники, занимавшиеся всеми делами по управлению выделенными районами и проживавшие в населенных пунктах Оренбургской укрепленной линии, и переводчики ОПК. Их постоянное общение с местным населением позволяло выявлять лояльных России людей, из числа которых подбирались доверенные лица для выполнения конкретных поручений как разового характера, так и на постоянной основе, вербовались штатные агенты - лазутчики.
Работники комиссии - офицеры и чиновники - назначались для встречи прибывающих в Оренбург официальных посланцев правителей сопредельных государств. Общение с ними и их свитами позволяло собирать сведения о характере и назначении посольств, получать характеризующую информацию на членов "делегаций", влиятельных чиновников. Сотрудники комиссии также включались в состав дипмиссий, направлявшихся российским правительством за рубеж.
В специальное отделение штаба Отдельного Оренбургского корпуса, как уже отмечалось, стекались сведения главным образом военно-стратегического характера: о численности, боеготовности и боеспособности армий соседей, крепостях и их гарнизонах, о караванных путях и наиболее благоприятных маршрутах для движения собственных войск, о топографии местности, характере рельефа, растительности и водных ресурсах.
Поскольку даже географические данные и сведения о природных и климатических условиях сопредельных территорий были в то время чрезвычайно скудны, то не удивительно, что и эту информацию приходилось получать по собственным разведывательным каналам.
Например, отделение организовывало и под воинским прикрытием осуществляло топографическую съемку местности, все далее и далее продвигаясь на юг и восток.
Помимо обычной войсковой разведки, с начала 1840 годов СОШ стало вести и агентурную разведку в прикордонье, поручив эту работу комендантам укреплений Оренбургской линии. Для этого они стали привлекать штатных агентов - лазутчиков, которые для прикрытия официально оформлялись порученцами, курьерами и почтальонами при военных властях. Коменданты регулярно доносили командиру корпуса, т.е. генерал-губернатору, о всех поступающих с сопредельной стороны сведениях, которые в дальнейшем сосредотачивались и обрабатывались в отделении штаба ООК.
Вместе с тем СОШ также принимало деятельное участие в формировании дипломатических миссий в Хиву и Бухару, готовило вопросы, по которым там надлежало получить информацию. Из состава отделения в миссии включались офицеры с возложением на них разведывательных функций и постановкой конкретных задач.
В отличие от двух названных органов, разведывательная деятельность таможенной службы ограничивалась сбором информации путем опросов прибывавших вожатых караванов (караван-баши), купцов и их приказчиков. Проведение этих своеобразных собеседований было обязательным правилом для таможенных застав не только Оренбурга, но и Орска, Троицка, Уральска и других линейных пунктов. В ходе опросов стремились получить сведения о ценах на различные продукты и изделия на среднеазиатских рынках в текущем году и в перспективе, о товарах, доставляемых туда из соседних государств (в том числе английских, поступающих из Афганистана и Индии), о событиях в эмирате и ханствах, смене властителей, влиятельных лицах у престолов, а позднее - и о деятельности британских агентов, междоусобицах и столкновениях.
Выясняли, каким маршрутом следовал караван, каковыми были условия пути, наличие подножного корма, нападали ли и где, когда, какими силами степные разбойники, какие еще караваны находятся в пути и т.д.
Как правило, через купцов и караванщиков поступали первые сведения о предстоящем прибытии посланцев и миссий от правителей соседних государств и первичные характеризующие данные на них. Причем эта информация порой имела не только разведывательный, но и контрразведывательный характер. Информация о положении дел в ханствах начальником таможенного округа докладывалась генерал-губернатору в письменном виде.
До конца 1820-х годов опрос купцов и караванщиков был основным каналом получения разведывательных сведений. Чиновникам ОПК и отделения штаба корпуса требовалось приложить немало усилий и знаний, чтобы из такого массива подчас сумбурных и противоречивых рассказов выбрать нечто действительно полезное, что позволяло бы воссоздать ситуацию, максимально приближенную к действительности.
В то же время это был вид "пассивной разведки", когда некие данные приходили сами по себе, без специально затрачиваемых на это сил и средств, без активного поиска путей по их добыванию. Но постепенно в практику вошли подготовка и проведение активных мероприятий, направленных на получение конкретной информации, необходимой в тот или иной момент главному начальнику края.
ПОСТСКРИПТУМ
В 1865 году, когда русские войска овладели городами и крепостями Кокандского ханства Аулие-Ата, Туркестан, Чимкент и Ташкент, на присоединенных землях была создана Туркестанская область, вошедшая в состав Оренбургского генерал-губернаторства. С этого момента масштабы и объем разведывательной работы, проводившейся с позиций Оренбуржья, резко снижается, так как ведение разведки ложится в основном на штабы войск, передислоцировавшихся в названные города.
В 1867 году было образовано Туркестанское генерал-губернаторство с центром в Ташкенте. Оренбургский край перестал быть приграничным, в связи с чем утратил свое военно-политическое значение как оплот империи на ее юго-восточных рубежах. Вся разведывательная работа переносится в Ташкент, ставший главным военно-политическим и административным центром в Туркестане. В следующем году Бухарский эмират стал вассалом Российской империи. В 1873 голу Хива также признала протекторат России, сохранив при этом - до 1920 года - внутреннюю автономию. Кокандское ханство в 1876 году вошло в состав Российской империи как Ферганская область.
Эти серьезные геополитические перемены на карте мира XIX века вряд ли стали бы возможными без самоотверженного, кропотливого, но незаметного и ныне почти забытого труда российских разведчиков "на задворках великой империи".
Дарья Гармоненко