Владимир Антонов «Этот человек причинял нам серьезные неприятности всюду, где бы он ни работал. Его считают, вероятно, одним из лучших оперативников, которые когда-либо служили в КГБ. Трудно оценить масштабы урона, который он нанес Соединенным Штатам», – так писал о нем в конце 1980-х годов американский журнал «Вашингтон пост мэгэзин» со ссылкой на мнение руководителей американских спецслужб.
ЖИВОЙ КЛАССИК
На одном из совещаний председатель КГБ СССР Юрий Владимирович Андропов назвал его «классиком разведки».
Имя этого человека – Борис Александрович Соломатин. В среде ветеранов-разведчиков за ним прочно закрепились прозвища: «легенда разведки», «боевой оперативник», «волкодав» (так на оперативном сленге разведчиков именуют особо умелых вербовщиков). И молодые, и опытные сотрудники произносят его фамилию с искренним пиететом.
За плечами Бориса Соломатина были фронтовые дороги, учеба в престижном вузе и без малого сорок лет службы во внешней разведке. Он возглавлял резидентуры в Дели и Вашингтоне, Нью-Йорке и Риме. В 44 года стал заместителем начальника внешней разведки, а позже длительное время являлся советником председателя КГБ СССР.
Борис Соломатин родился 31 октября 1924 года в Одессе. Отец его был военнослужащим. Мать занималась домашним хозяйством. Их жизнь была типичной для большинства семей военных – с бесчисленными переездами из города в город, из гарнизона в гарнизон: Одесса, Ростов, Саратов, Киев, Тбилиси...
Среднюю школу Борис окончил в Тбилиси. Уже год шла Великая Отечественная война, и он добровольно поступил в Тбилисское артиллерийское училище. Так, с июня 1942 года для Бориса Соломатина началась самостоятельная жизнь.
Полный курс военного училища Соломатин прошел за шесть месяцев – фронту нужны были офицеры. Командиром взвода полковой артиллерии он участвовал в битве на Курской дуге, затем в составе 1-го и 2-го Белорусских фронтов освобождал Минск и Белосток, с боями прошел Восточную Пруссию. За участие в Восточно-Померанской операции получил свой первый боевой орден – Красной Звезды. Незадолго до окончания войны был переведен в разведотдел полка, где в должности помощника начальника полковой разведки и звании старшего лейтенанта встретил Победу.
В 1946 году Соломатин демобилизовался из армии и поступил в Московский институт международных отношений. Выбор, который определил его дальнейшую судьбу, был довольно случаен – знакомая товарища по службе преподавала в этом институте. Уже в те годы это было элитное высшее учебное заведение. Но в 1946 году костяк принятых студентов составили ребята в поношенных гимнастерках – вчерашние солдаты.
После получения в 1951 году диплома юриста-международника Борис Соломатин был приглашен на работу во внешнюю разведку и продолжил учебу в Высшей разведшколе.
С 1954 по 1958 год он находился в командировке в Индии в качестве оперработника. Это был первый опыт работы «в поле», который много дал для становления его как профессионального разведчика. В 1960 году Соломатина вновь направляют в Индию, на этот раз уже резидентом. Знание страны, оперативный опыт, приобретенный во время первой командировки, позволили ему добиться высоких профессиональных результатов.
После возвращения из Индии Соломатин некоторое время работал в Центре, в отделе, курирующем Соединенные Штаты Америки. А в 1965 году был направлен в Вашингтон в качестве руководителя резидентуры внешней разведки.
РАЗУМНЫЙ РИСК
Именно в Вашингтоне резидент Соломатин и его сотрудники открыли очередную славную страницу в истории советской внешней разведки. Им довелось принимать непосредственное участие в оперативном мероприятии, получившем спустя много лет название «вербовка века».
В одном из интервью Борис Соломатин подчеркивал: «Я люблю рисковать, разумеется – рисковать разумно. И уверен: без риска не может быть действительно результативной разведки». Такая уверенность разведчика и резидента многого стоит и способствует успешной оперативной работе.
А началось все октябрьским днем 1967 года. В восьмом часу вечера в помещение советского посольства в Вашингтоне быстро вошел посетитель. Внешне он выглядел неприметно – ниже среднего роста, с мелкими чертами лица, темноволосый, худощавый. Обратившись к дежурному дипломату, который оказался сотрудником резидентуры, мужчина попросил связать его с работником посольства, занимающимся вопросами безопасности. Представившись дежурным офицером связи оперативного штаба Атлантического флота США в Норфолке (крупная военно-морская база, штат Вирджиния), он заявил, что хотел бы предложить за материальное вознаграждение секретную информацию.
Приходы американцев в посольство с подобными предложениями иногда случались. Как правило, это были либо провокаторы, засылавшиеся контрразведкой, либо люди с нарушенной психикой, либо проходимцы. В каждом конкретном случае необходимо было определить истинную цель визитера.
Не был исключением и этот визит. Однако у беседовавших с посетителем оперработников сложилось о нем позитивное впечатление, о чем и было доложено резиденту Соломатину. Последнее слово оставалось за ним, и Борис Александрович принял волевое решение.
Семнадцать лет советская разведка успешно работала с Джоном Уокером, получая от него ценнейшую информацию по военно-стратегическим и тактическим планам США, в том числе по боевому применению атомных подводных лодок с ядерными ракетами. Он передавал в Центр шифры, позволявшие читать секретную переписку Министерства обороны США, Государственного департамента, ЦРУ, Агентства национальной безопасности и других важных государственных структур. Кроме того, Джон Уокер привлек к сотрудничеству с советской разведкой сына, брата и близкого друга, от которых также поступали особо секретные материалы по военным проблемам.
В мае 1985 года Джон Уокер был арестован. В документе, направленном в суд, рассматривавший дело Уокера, бывший руководитель военно-морской разведки США адмирал Студеман указывал: «Уокер создал для советской стороны мощные предпосылки к победе в войне». А раздосадованный крупнейшим провалом в системе американской безопасности президент США Рональд Рейган после разоблачения Уокеров отреагировал весьма резко, выслав из страны 25 советских дипломатов.
В 1968 году по возвращении из США Борис Соломатин был назначен заместителем начальника внешней разведки. А уже в 1971 году его вновь направляют за океан – на этот раз резидентом КГБ в Нью-Йорк.
Об этом периоде своей работы сам Борис Александрович рассказывал следующее:
«В эти годы, особенно к концу 1974 – началу 1975 года, стало ясно, что разрядка во взаимоотношениях с США по целому ряду причин дает существенные сбои. В начале 1975 года я отправил в Центр телеграмму, в которой доложил, что следует готовиться к новому, менее приятному этапу советско-американских отношений, попытался вскрыть причины происходившего и высказал предложения, что следовало бы сделать в сложившейся ситуации. Председатель КГБ Ю.В. Андропов согласился с моими доводами и на основании телеграммы направил записку лично Л.И. Брежневу. Однако записка вернулась с резолюцией: «Кто позволил пересматривать генеральную линию партии во внешней политике?» Вскоре после этого я был отозван в Москву».
Спустя непродолжительное время после второго возвращения из Соединенных Штатов Соломатин был назначен руководителем резидентуры КГБ в Риме, где им была проведена еще одна важная разведывательная операция.
НАШ ЧЕЛОВЕК НА ФЛОТЕ
В 1980 году резидентурой под руководством Бориса Соломатина был привлечен к сотрудничеству с советской внешней разведкой на идейно-политической основе Гленн Майкл Соутер – военный фотограф, служивший в составе разведывательного подразделения ВМС США на штабном корабле 6-го американского флота. Одновременно он был личным фотографом командующего 6-м флотом адмирала Кроу и его доверенным представителем для контактов с общественностью и журналистами.
Из справки на Глена Майкла Соутера
Родился 30 января 1957 года в городе Хаммонд (штат Индиана, США) в семье среднего предпринимателя. Родители Глена развелись, когда ему было четыре года. Воспитывался он матерью, отношения с отцом не сложились.
В 1975 году Соутер поступил в университет, но, проучившись полгода, учебу бросил. Полученное от матери воспитание, проявившийся еще в школе интерес к чтению, в том числе к русской классике, увлечение фотографией придали его жизненным поискам несколько романтическую окраску. Он захотел шире взглянуть на окружающий мир. Так пришло решение пойти служить во флот.
Соутер поступил в школу военных фотографов, а по ее окончании получил назначение в 6-й американский флот, базирующийся в Средиземном море. Служил сначала на атомном авианосце «Нимиц», затем на штабных кораблях «Олбани» и «Пьюджет Саунд».
Критически оценивая военно-политическую доктрину США, Соутер был убежден в необходимости активных действий по предотвращению ядерной угрозы.
Хотя у Соутера был невысокий флотский чин старшины, в силу своего служебного положения он знал значительно больше, чем иной старший офицер. Все основные приказы и распоряжения командующего 6-м флотом США получали в Москву практически одновременно с теми, кому они были адресованы для исполнения. От него было получено большое количество важной документальной информации военного и военно-стратегического характера, раскрывающей стратегические планы Соединенных Штатов в Средиземноморье, Ближневосточном и других регионах. В Центр направлялись сценарии учений с применением ядерного оружия, сведения о боевой подготовке и планах задействования ВМС США, а также о передислокации американских атомных подводных лодок и авианосных групп, мобилизационные планы и планы действий на случай войны, многие другие суперсекретные сведения.
В начале 1982 года истек срок контракта Соутера на службе в ВМС США. Он поступил на военный факультет университета «Олд Доминион» в городе Норфолк и одновременно устроился на работу в фотолабораторию находящейся там военно-морской базы. В разведывательном центре базы, где стал работать Соутер, сосредотачивалась информация, добытая различными средствами – от космических до агентурных. В этом центре вырабатывались конкретные указания 6-му и 2-му американским флотам. Успешно пройдя спецпроверку, он получил допуск к обработке материалов космической разведки, а также к списку целей на территории СССР, подлежащих ядерному поражению в случае военного конфликта. Этот список содержал около 150 тысяч различных советских объектов. 0 ценности этих сведений трудно даже говорить.
В университете Соутер специализировался на изучении русского языка и литературы. По завершении учебы летом 1986 года он должен был пройти подготовку на офицерских курсах и получить назначение на должность офицера разведки ВМС США. Однако этим планам не суждено было осуществиться.
В июне 1986 года в связи с возникшей угрозой ареста Соутер был выведен в СССР. Он получил советское гражданство и сменил имя и фамилию, став Михаилом Евгеньевичем Орловым.
Касаясь причин, побудивших его пойти на сотрудничество с советской внешней разведкой, Орлов-Соутер подчеркивал:
«Во-первых, прослужив 10 лет в ВМС США, я со всей ответственностью заявляю, что американское правительство никогда ничего не сделает из искренних и честных побуждений для установления мира на земле до тех пор, пока не будет твердо уверено в своем военном превосходстве. Оно не заинтересовано в существовании баланса сил ни с СССР, ни с какой-то другой страной.
Второе политическое соображение, побудившее меня порвать с Америкой, заключается в том, что США пренебрежительно относятся к судьбе других народов...»
Прошло двадцать лет с тех пор, как разведчик сделал это заявление, но сказанное им актуально до сих пор.
Адаптация Орлова-Соутера к новым жизненным условиям протекала непросто. Как человек деятельный, энергичный он считал, что главной опорой его дальнейшей жизни должен стать осмысленный, общественно-полезный труд во имя тех идеалов, которые он в свое время выбрал, пойдя на сотрудничество с советской разведкой. Он с энтузиазмом включился в преподавательскую деятельность, увлеченно работал над выполнением специальных заданий. Вскоре Орлов-Соутер был зачислен на действительную военную службу в органах госбезопасности с присвоением звания майора. Творческая натура, гибкий и живой ум, исключительная работоспособность позволили ему многое сделать на порученных участках работы.
Но даже активной жизненной позиции не всегда хватало, чтобы противостоять периодически возникавшим сильным депрессивным настроениям, которые во многом были связаны с колоссальными психологическими перегрузками и огромным нервным напряжением, сопровождавшими последние годы работы Орлова-Соутера за рубежом.
22 июня 1989 года Михаил Евгеньевич Орлов-Соутер трагически ушел из жизни в возрасте 32 лет.
Жизнь Бориса Соломатина в разведке, безусловно, не ограничилась только описанными выше эпизодами. Прежде всего он руководил большими коллективами оперативных сотрудников в Центре и за границей, нацеливал разведчиков на постоянный поиск источников секретной информации, которая способствовала бы обеспечению безопасности нашей страны.
В 1988 году генерал-майор Соломатин вышел в отставку. Его ратный труд был отмечен двумя орденами Красного Знамени, орденами Трудового Красного Знамени, Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды, многими медалями, а также нагрудными знаками «Почетный сотрудник госбезопасности» и «За службу в разведке». Имя Бориса Соломатина было занесено на Доску почета Службы внешней разведки.
Отставной помощник директора ФБР по разведке Филипп Паркер как-то признался: «Соломатин был сущим наказанием». А известный американский журналист Пит Эрли, автор книги «Признания шпиона», посвященной судьбе Олдрича Хейзена Эймса и ставшей бестселлером в США, подарил Борису Александровичу экземпляр своей книги с таким автографом: «Единственное, о чем я сожалею, это то, что Вы работали по другую сторону. Спасибо за то, что Вы человек чести».
В декабре 2005 года Борис Александрович Соломатин скончался.
