Валерий Кочик После государственного переворота в Болгарии 9 июня 1923 года и выдворения из страны Российской миссии Красного Креста советские спецслужбы (Разведывательное управление Штаба РККА и Иностранный отдел ОГПУ) работали там исключительно с нелегальных позиций. Новые возможности для легальной деятельности РУ и ИНО возникли лишь 11 лет спустя.
РЕЗИДЕНТЫ ПОД ПОСОЛЬСКОЙ КРЫШЕЙ
Однако за учреждениями СССР в Софии, а затем и в Варне была установлена плотная слежка, продолжавшаяся вплоть до Сентябрьской революции 1944 года. Главным противником наших разведчиков являлся Отдел государственной безопасности (ОГБ) Дирекции полиции (ДП) Министерства внутренних дел и народного здоровья (МВДНЗ). Несколько групп сыщиков отделения «А» ОГБ вели наблюдение за полпредством СССР и его сотрудниками. Помимо полиции, работала военно-политическая контрразведка (РО-2, то есть 2-й разведывательный отдел Генштаба), немецкие спецслужбы. Не оставалась в стороне от этой деятельности и русская военная эмиграция (РОВС). Но пресечь деятельность советской разведки в Болгарии не удалось. «Характер ухода от слежки... чиновников советского посольства говорит о широком масштабе их связей с агентурой», – отмечалось в обзорном полицейском докладе за предвоенные годы.
Кто же так ловко умел уходить от болгарской «наружки»?
Дипломатические отношения Советского Союза с Болгарией сначала на уровне миссий (а потом и посольств) были установлены в июле 1934 года. Болгарские власти освободили для советских дипломатов здание бывшего российского посольства на улице Московской в Софии, где проживали белоэмигранты. Очистив дом от посторонних людей, спецслужбы оснастили его аппаратурой для подслушивания. Но этот план внедрения в представительство СССР не удался, поскольку новые обитатели тщательно обследовали здание и сменили в нем все, что было возможно, – от электропроводки и батарей отопления до мебели.
Полицейское наблюдение за посольством СССР в Софии началось в ноябре 1934 года. Раздел личных и обзорных политических досье, Центральная политическая картотека, которые велись в отделе госбезопасности ДП, довольно быстро заполнялись новыми данными слежки и допросов подозреваемых лиц. Сыщики взяли на карандаш не только сотрудников представительства, но и жителей столицы, поступивших туда на работу, его неофициальных посетителей. Регистрировались в ДП также все те, с кем так или иначе в неформальной обстановке общались советские люди, да и официальной тоже.
Весной следующего года в Софию прибыли резиденты советских разведслужб. На должность военного атташе – Василий Сухоруков, на должность завхоза миссии – Василий Яковлев. Оба – участники Гражданской войны.
Сухоруков окончил Военную академию РККА и ее восточное отделение, в военной разведке с 1924 года (если не считать нескольких месяцев разведслужбы в 1921-м на Дальнем Востоке). Поработал он в Китае и Латвии, в центральном аппарате Разведывательного управления Штаба РККА, два года возглавлял Отдел внешних сношений РУ. На этом посту был награжден орденом Красного Знамени «за исключительную храбрость, мужество и умелое руководство боевыми действиями».
Яковлев окончил два курса Смоленского политехнического института, служил в контрразведке, во внешнюю разведку направлен в 1931 году, был уполномоченным, помощником начальника отделения. Трижды награждался боевым оружием, а также серебряным портсигаром «за отличную работу» и нагрудным знаком «Почетный чекист» – «за выполнение специального задания».
Но еще ранее в Болгарии появился первый секретарь миссии СССР Михаил Буравцев, который, по сведениям полиции, был резидентом Коминтерна и отвечал за общее руководство разведывательной деятельностью. Как дипломат он уже работал в Канаде, Эстонии, служил в отделе печати и информации НКИД. К первым легальным разведчикам болгарские сыщики причисляли и сотрудника ТАСС Владимира Григоренко. Они оба в 1936-м покинули страну. Буравцев в октябре отправился в Москву, Григоренко в конце июля – в Испанию, где только что началась гражданская война.
Поначалу болгарские спецслужбы зафиксировали два главных направления, по которым работали советские разведчики: сбор сведений о ситуации в стране; разведка в рядах русской и украинской эмиграции. Но позднее они выявили уже четыре вида «тайной разведывательной деятельности советского посольства»: 1) военную; 2) политическую; 3) экономическую; 4) в среде русской и украинской эмиграции. Контрразведка констатировала: «Военная разведка, которой всегда руководили советские военные атташе, была направлена против болгарской военной мощи. Военным атташе помогали и другие линии советской разведки». В 1935 году, например, руководитель отделения ТАСС Владимир Григоренко, «имевший задание вести разведывательную работу по линии русской эмиграции», поручил своей агентуре «изучать организацию и дислокацию трудовых войск».
И все же не Болгария, а Германия была главной целью Разведупра РККА. Годы спустя в одном из интервью Василий Сухоруков, вспоминая те времена, говорил «о готовности даже высших офицеров... царской (болгарской. – В.К.) армии помогать укреплению обороноспособности первого социалистического государства». Он отмечал, что «через болгарских офицеров и других специалистов, связанных с «ИГ-Фарбениндустри», мы получали ценную информацию о состоянии промышленности гитлеровской Германии». Созданная им сеть охватывала балканские и другие страны. В состав организации входили как новые люди, так и проявившие себя в разведывательной работе.
КАПИТАН АНДРЕЙ И ДРУГИЕ
А вот кто сотрудничал с резидентурой советской военной разведки.
Антон Прудкин («капитан Андрей») родился 16 января 1880 года в городе Русе на севере Болгарии, в семье рабочего-эмигранта из России. Среднюю школу он окончил в Свиштове. Плавал матросом на болгарских торговых судах с 16 лет. После окончания российского мореходного училища в Николаеве в начале прошлого века ходил на кораблях «Борис», «Болгария», «Варна» и других уже в качестве механика и капитана. С 1902 года состоял членом Болгарской рабочей социал-демократической партии. Активно участвовал в российском и болгарском революционном движении, в македонской национально-освободительной борьбе. Чтобы поддержать Илинденское восстание, вспыхнувшее против турок в Македонии в 1903-м, устроил взрыв на австро-венгерском пароходе «Васкану», который шел из Варны в Стамбул, организовал неудавшееся покушение на турецкого султана Абдул-Хамида II. По некоторым данным, помощь Прудкина российским революционерам была столь значительной, что в России, в Киеве, его приговорили к смертной казни (заочно).
Когда началась Первая мировая война и Болгария стала союзницей Германии, он предложил свои услуги российской военной разведке. Когда Антон Прудкин ходил на корабле в Турцию или проплывал мимо – фотографировал военные объекты, а снимки передавал русским. Он готовил также диверсии на германских боевых кораблях «Гёбен» и «Бреслау», но 5 октября 1915 года был арестован по обвинению в помощи русской армии. 3 марта 1916-го Софийский военно-полевой суд осудил его на пожизненное лишение свободы «за шпионаж в пользу России». Заключение отбывал вместе с Александром Стамболийским, одним из руководителей Болгарского земледельческого народного союза, также приговоренным к пожизненному сроку. Освободили их, как и многих других политзаключенных, после отречения в 1918 году болгарского царя Фердинанда I Кобургского.
Стамболийский, став премьер-министром, не забыл своего друга, назначив его столичным градоначальником. Прудкин занимал этот пост чуть более года, с июля 1919-го до сентября 1920-го, и проявил себя горячим сторонником «оранжевых», то есть правящей партии БЗНС. Как утверждают некоторые источники, Прудкин, пользуясь своей властью, организовал целый ряд диверсий и террористических актов против политических противников БЗНС, в том числе и коммунистов. Среди прочих упоминались убийство редактора газеты «Звезда» Петкова, взрыв железнодорожного моста, который вел к военной платформе Софийского вокзала, после чего репрессии обрушились на железнодорожников, живущих поблизости в квартале «Надежда». Но самым громким из приписываемых ему деяний был взрыв 3 марта 1920 года в 10 часов 20 минут утра в здании театра «Одеон» в Софии во время выступления одного из белогвардейских деятелей Петра Рысса с лекцией «О положении в большевистской России». В результате погибли 4 человека, в том числе прокурор кассационного суда Вылков. Расследованием теракта занималась группа следователей, среди которых был и капитан Никифор Никифоров, через много лет ставший советским разведчиком «Журиным».
Исполнители теракта в «Одеоне» были арестованы в Румынии и выданы Болгарии. Они назвали Прудкина организатором акции. Градоначальника отрешили от должности и взяли под стражу, но на допросах он отверг все обвинения и за недостатком улик был освобожден.
На сей раз Стамболийский отправил Прудкина подальше от столицы, в Варну, где он два года служил начальником морской полиции черноморского побережья. Там ему пришлось столкнуться с сильной организацией, созданной ЦК БКП, которая действовала на морских каналах связи Варна–Россия, Варна–Турция и была связана с советскими разведслужбами, Коминтерном, имела своих людей в аппарате морской полиции. В апреле–мае 1921-го по поручению премьера бывший мэр Софии возглавлял болгарскую неофициальную миссию в советскую Россию, изучавшую возможность заключения торгового соглашения между двумя странами. По возвращении на родину делегация представила председателю Совета министров отчет, в котором говорилось о том, что при нынешнем положении в России торговля с ней не может быть сколько-нибудь значительной, но политический союз мог бы иметь огромное значение для Болгарии.
После государственного переворота 9 июня 1923 года Антон Прудкин, числившийся в первом десятке в списке лиц, подлежащих аресту, был доставлен в Софию. Его обвинили в целом ряде покушений, но главным пунктом был взрыв в театре «Одеон». Рассмотрение этого дела в Софийском окружном суде началось 4 мая 1925 года. Спустя всего 16 дней Прудкин и оба исполнителя теракта были приговорены к смертной казни, которую Прудкину заменили потом на многолетнее тюремное заключение.
Антон Прудкин после приговора провел в тюрьме 11 лет (май 1925 – апрель 1936), за все эти годы он никогда не признавал свой вины, написал и издал двухтомные воспоминания «Записки на моряка» (София, 1931), недавно переизданные в Болгарии.
4 апреля 1936-го он вышел из тюрьмы и поселился в Варне. Несмотря на установленную за ним слежку, Антон вскоре через знакомого ему писателя-коммуниста Крыстю Белева вступил в контакт с советской военной разведкой. Выполнял ее задания и, в частности, будучи хорошим картографом, составил полную и точную карту черноморского побережья с указанием всех баз и укреплений.
Никола Райков Белопитов, числившийся в резидентуре под оперативным псевдонимом «Драмин», родился 28 марта 1901 года в Болгарии, в городе Панагюриште. Здесь он создал и возглавил комсомольскую организацию, в 1920-м вступил в БКП. Неоднократно арестовывался за участие в Сентябрьском восстании 1923 года. Отбыв очередной срок, уехал учиться в «вольный город» Данциг (ныне Гданьск, Польша). Там вступил в Компартию Германии под псевдонимом Николаус Фрай, по партийной работе был связан также и с работавшими нелегально в Германии польскими коммунистами.
С Разведупром Штаба РККА Никола сотрудничал с 1928 года. К разведработе его привлек советский разведчик, действовавший под псевдонимом Пауль Бекерт. Но как это бывало нередко в те времена, партийную работу Белопитов не бросил и совмещал ее с выполнением разведывательных заданий. В следующем году он получил в Данциге диплом электроинженера и вернулся в Болгарию.
На родине Никола работал механиком на гидроэлектростанции «Выча», в Главной дирекции службы «Почта, телеграф, телефон» (ПТТ). Под руководством Димитра Ананиева участвовал в масштабной операции по изъятию и копированию шифрованной государственной и дипломатической переписки, выполнял также и партийные задания.
Когда в 1934-м Белопитова уволили из ПТТ, он для прикрытия своей нелегальной деятельности создал собственную фирму «БеКоП» по производству и импорту радио- и электротехнической аппаратуры.
Георгица Александрова Карастоянова родилась 18 декабря 1897 года в Румынии, городе Калафат. Состояла в Болгарской компартии с 1919-го, окончила Международную ленинскую школу в Москве. Вместе с мужем Александром Гавриловым Карастояновым активно занималась подготовкой Сентябрьского восстания 1923 года в городе Лом, в самом восстании участвовала в качестве руководителя санитарной службы и агитатора. Мужа Георгицы Александра захватили военнослужащие правительственных войск и без суда и следствия расстреляли. Она сама была приговорена по тому же делу к смертной казни, но впоследствии ее амнистировали.
Георгица эмигрировала сначала в Австрию, а затем во Францию и только через три года вернулась на партийную работу в Болгарию. Тем временем ее детей – Лили, Лену и Сашу – удалось переправить в СССР. Но власти не забывали Карастоянову и продолжали следить за ее деятельностью, в 1929-м она была приговорена к 5 годам лишения свободы, но ей удалось избежать ареста, покинуть страну и добраться до Москвы.
В столице СССР Карастоянова прошла специальную подготовку и по линии Коминтерна вместе мужем Димитром Илиевым была направлена в Китай, где супруги проработали почти 2 года (1932–1933) под «крышей» австрийской торговой фирмы «Штерн». Георгица и Димитр вели наблюдение за деятельностью японцев в Маньчжурии, связь с Москвой поддерживали по радио. Последующий год с небольшим они выполняли разведывательные задания во Франции и Германии, потом вернулись в Москву, там Георгица руководила сектором болгарских женщин в Коминтерне.
Приехав вместе с мужем в Болгарию в 1934-м, Карастоянова занималась партийной и разведывательной работой. Связь поддерживала с некоторыми разведывательными группами и резидентами советской военной разведки в стране. Источниками ее информации являлись, в частности, офицеры болгарской армии, в их числе и командир дивизии. Сведения в Москву передавались по радио. В 1938-м Георгица была интернирована как коммунистка, находилась в концлагерях в Несебре и Ардино. А Димитр Илиев («Император») продолжал их общее дело.
Югослав Светолик Михайлов Вуксанович родился в 1886 году. Жил в городе Ниш, работал машинистом. Регулярно каждые два месяца посещал Софию и встречался со своими руководителями. В парке «Докторска градина» полицейские агенты (официально в Болгарии их называли разузнавачи – разведчики) наблюдали, как он общался с Василием Григорьевым, атташе по печати советского полпредства. Иногда Вуксанович приходил и в посольство, откуда его вывозили на машине с дипломатическими номером, чтобы легче было оторваться от слежки.
Но так было не всегда. Начальник группы наблюдения отделения «А» докладывал: «27.IV.1940 г. Св. Вуксанович был задержан на выходе из Советского посольства. Во время допроса в ДП он признался, что получал задания от Советского посольства в Софии по линии военного шпионажа в пользу СССР. Он обещал, что, приезжая в Софию, будет давать нам сведения о своей работе в Советском посольстве. Вуксанович не исполнил своего обязательства, и потому ему запретили посещать Болгарию».
Что же касается работы резидентуры ИНО в Болгарии, то эта тема требует отдельного подробного рассказа.
Дарья Гармоненко 