Олег Сергеев При посещении Главного разведывательного управления Генштаба России (ГРУ ГШ) 8 ноября 2006 года президент РФ Путин определил в качестве основных угроз безопасности страны появление дестабилизирующих вооружений – ядерных зарядов малой мощности, стратегических ракет с неядерными боеголовками, ядерного оружия в космосе. Тревогу вызывают арсеналы ведущих держав, постоянно совершенствующих наступательные виды вооружений, ядерное, химическое, биологическое и ракетное оружие, а также ракетные технологии.
ОХОТА НА ЧЕРНУЮ КОШКУ
Наряду с анализом и оценкой указанных угроз военная разведка должна «выявлять и активнее работать по ликвидации» каналов поддержки из-за рубежа террористического подполья на Северном Кавказе.
В новом здании ГРУ Верховный главнокомандующий посетил ситуационный центр, где аналитики вырабатывают сценарии развития конфликтных ситуаций. Сюда, на большие экраны, стекается информация от всех видов разведок: агентурной, радиотехнической, радиоэлектронной, космической и войсковой, дополняющих данные научной разведки, извлекающей 95% сведений из открытых источников.
От нее зависит эффективное выполнение поставленных президентом РФ задач. А также противодействие провокациям потенциального противника по втягиванию в гонку вооружений, как в приснопамятные времена мобильных ракет «МХ» и СОИ. От научной разведки зависит и выверка больших экранов, предназначенных для руководства.
Без науки отображение конфликтных ситуаций ведет к простым решениям, как это было в чеченской кампании. Когда руководство боевыми действиями велось из кремлевского центра. Результатом стал позорный хасавюртский «компьен».
Десятки тысяч квадратных метров площадей нового «Аквариума» не изменили сущность старой, в просторечии, «Стекляшки», куда, подобно корму для экзотических рыбок, стекается информация, отфильтрованная научной разведкой, связанной через все кордоны с научным миром и приспособленной реагировать на изменения технологической и информационной среды.
Сотрудники научного центра, находящегося неподалеку от «Аквариума», давно свыклись, подобно Диогену в бочке, с уличным шумом и перманентным ремонтом теплотрассы. На него не хватает средств даже после закрытия центра РТР на Кубе и постановки на прикол памятника лоббизму ОПК – большого атомного разведывательного корабля «Урал», не нашедшего применения из-за отсутствия внятной научной концепции использования данных радиоэлектронной разведки.
В этом наше отличие от США, осознавших, что для борьбы с терроризмом требуются научные методы, позволяющие «постоянно анализировать бесчисленные электронные послания┘ отслеживать сетевую активность┘ извлекать знания из больших текстовых массивов», используя «технологии, позволяющие плодотворно работать со сложной, зачастую противоречивой и обманчивой информацией».
В летнее время вызов сотрудника научного центра к начальству на ковер, в кондиционированные апартаменты, вызывает приток свежих сил, дополненный отеческим, как всегда правильным, наставлением, скорректированным из кабинетов с кодированными замками, требующим от науки согласовывать все и вся.
Научный центр стал конкурентом аппарата Информации и единственной в стране научной структурой, способной осуществлять комплексный прогноз развития передовых технологий. Причем на основе анализа ретроспективы развития целостных систем оружия, а не информации, ограниченной отдельными его элементами.
На частности отечественный ОПК нацеливает ГРУ ГШ. На них же ориентирует политическое руководство страны, Комиссию по военно-промышленным вопросам, лоббируя морально устаревшие и никому не нужные образцы оружия, отказавшись от преемственности разработок и развития инфраструктуры систем оружия.
Тем самым подтверждается принцип управления разведкой, присущий многим странам мира: навязывание вектора информационной работы с учетом выстроенной политиками субъективной картины мира, а не реальных замыслов противника. И игнорирует закономерности научно-технического прогресса, заставляя разведку, научную в том числе, искать в темной комнате черную кошку. Особенно когда ее нет.
ДОРОГОЙ МЕТАЛЛОЛОМ
Во что обходится субъективизм при анализе данных разведки, свидетельствует начало Великой Отечественной войны и многие другие примеры из истории войн. Ныне плоды вмешательства политиков в деятельность разведсообщества пожинают США. Массированные террористические атаки в Ираке стали следствием концентрации сил и средств разведки исключительно на поиске оружия массового поражения.
Вульгарный материализм отечественных политиков и поныне служит тромбом в потоке добываемой за рубежом информации. По-прежнему в соответствии с курсом партии двадцатилетней давности прогресс должен следовать за станкостроением, как и технологии – за производством новых машин. Получается замкнутый круг, причем плоды прогресса его же и стимулируют.
В соответствии с этим курсом главный заказчик – ОПК ориентирует ГРУ ГШ на поиск сведений о готовой продукции и закупки «железа». Именно это требуется для поддержания крупносерийного производства оружия и военной техники. Тем временем поиск научных идей и технологий остается делом второстепенным. Более того, в прежнее время даже встречал противодействие политработников, считавших деятельность научной разведки отклонением от линии партии. Несогласных, например, с оценкой приоритетных технологий США, в том числе в сверхбольших, сверхскоростных интегральных схемах. Оценки, послужившей в 1984 году индикатором провала информационно-коммуникационных технологий в СССР.
В анналы истории вошла скандальная история с приобретением у японской фирмы «Тошиба» станка с ЧПУ для обработки бескавитационных валов для атомных подводных лодок. Своих современных станков мы не имели и иметь не могли. Пример постановки задачи тех лет: добыть во что бы то ни стало сверло со сквозным каналом для охлаждающей жидкости. Ввиду того, что это изделие уже давно не применяется на Западе, нашли более совершенное устройство. С негодованием оно было отвергнуто заказчиком. Позже удалось для него найти ржавое сверло в металлоломе...
Источником информации, любезно предложенным американцами, до сих пор служит база данных ППРБ («Планирование-программирование – разработка бюджета») и многочисленные открытые специальные издания. Это позволяет воспроизвести ТТХ и конечный продукт военного производства даже выпускникам-гуманитариям из Военного института иностранных языков, наводнившим технические, вплоть до ракетного, направления Информации и научные организации ГРУ ГШ. И все это благодаря фундаменту кадровой политики, заложенному бывшим секретарем парткома полигона Капустин Яр и работником ЦК партии Изотовым, вознесенным «ударной возгонкой», по принципу Питера, на уровень некомпетентности – пост начальника управления кадров ГРУ ГШ.
Исторический факт – дезинформация провокационного характера, как это было с «МХ» и СОИ, более надежно скрывается за завесой массива данных, чем за хорошо известным признаком – прекращением публикаций по данной проблеме.
Для вскрытия истинных замыслов противника в этой связи требуются инженерные знания и практический опыт многих специалистов и ученых, владеющих технологией поиска нужных сведений в больших объемах информации различного содержания. В ней важно найти ключевой момент развития и «свернуть» его с помощью новых фактов до целостного понимания явлений, создать условия для эффективного обогащения «информационной руды».
Академик Иван Павлов, придававший огромное значение фактам, вместе с тем указывал, что всегда требуется известное общее представление о предмете для того, чтобы было на что «цеплять факты», чтобы было с чем двигаться вперед. С другой стороны, идея «обогащения» информации в ЦРУ формулируется так: «Любое количество фактов┘ не имеет какой-либо ценности до тех пор, пока сотрудник информации не раскроет смысла этих многочисленных фактов, не сопоставит их и не передаст в другие ведомства в такой форме, в которой их значение будет совершенно ясным» (В.Плэтт. «Информационная работа стратегической разведки. Основные принципы», Нью-Йорк, 1957).
ГЛАВЕНСТВУЕТ МЕТОДОЛОГИЯ
Данной цели служит технология исторической реконструкции (mosaic theory) – мозаичная сборка, которая пронизывает все области человеческой деятельности. Этот способ открывает новые возможности синтеза разрозненных фактов и позволяет выявить ключевые элементы высокотехнологичного производства. Подобные микродействия успешно применялись при воссоздании облика систем оружия морского базирования – «Поларис–Посейдон» и «Трайдент».
Особую роль научная методология поиска приобретает при дефиците информации, слабой разработке понятийного аппарата, непонимания со стороны руководства и снобизма отечественной научно-технической элиты при выявлении прорывных направлений научно-технологического прогресса.
Примером служит блестящая операция советской научной разведки по раскрытию американского атомного проекта. Добычей советских ученых, направлявших поиск, стали технологические детали управления процессом ядерного взрыва, позволившие с уверенностью провести испытания первого ядерного устройства, внести коррективы в проект и подготовку специалистов отрасли.
Главная задача разведки здесь состояла в фильтрации потоков сведений, истинных и ложных, передовых направлений развития и реальных замыслов потенциального противника. А инструментом отделения зерна от плевел служили данные фундаментальных наук и закономерности познания.
В профессионально выстроенную временную сеть с ячейками фундаментальных научных закономерностей удается поймать не только ключевые идеи технологического прорыва и ноу-хау, но и диверсантов, пораженных вирусом недооценки интеллекта противника. А также выяснять причины аварий и катастроф, ошибки в планировании и управлении производством.
В этой связи методология научной разведки подходит и к деятельности контрразведки. Ибо как системный акт диверсия содержит элементы дезинформации с умолчанием или неправильным толкованием фундаментальных научных закономерностей. Замысел диверсии высвечивается через ее конструктивное воплощение, противоречивость толкования объективных закономерностей, показаний свидетелей, исполнителей и пострадавших.
Белыми нитками шиты цели «электронных» провокаций с внесением изменений в курсо- и целеуказание бортовых компьютеров южнокорейских «Боингов», сбитых над территорией СССР в 1978 и 1983 году. Начинавших свой полет в одном аэропорту – Анкоридж. То же случилось при разрушении в 1999 году посольства КНР в Белграде с помощью американской крылатой ракеты с «зашитым» в полетное задание точно вымеренным рельефом местности. Как и попытка свержения в 2002 году президента Венесуэлы Уго Чавеса в результате искусственного коллапса страны из-за «случайного» сбоя весьма технологичной информационно-коммутационной аппаратуры, приобретенной по рекомендации иностранных консультантов.
Симптоматичен «прокол» биологической диверсии 1979 года, когда штамм сибирской язвы, убивший 49 жителей Свердловска, был родом из ЮАР. При этом информация о данном событии прошла в «голосах» даже раньше, чем диагноз советских специалистов.
Симптоматичен и отказ комиссии о гибели в 1955 году линкора «Новороссийск» привлечь экспертов по гидродинамике взрыва. Построившей заключение на безграмотном физическом толковании объективных данных по реальным и экспериментальным взрывам. Хотя этих данных было достаточно для проведения профессиональной экспертизы. При этом легенды прикрытия, опиравшиеся на хорошо известные литературные факты из отечественной и зарубежной истории, были не увязаны с конкретной обстановкой. Но это открыло путь к «моменту истины» крупнейшей диверсии советского ВМФ, совершенной собственными спецслужбами с ведома руководства страны во имя внутриполитических и экономических интересов.
Концентрация разрушительных реформ последних лет наводит на мысль о диверсии. Что позволяет привлечь методы научной разведки для поиска причин провала административной реформы, поставившей на грань выживания отечественную промышленность, неуклюжей монетизации льгот, изобретения деревянных велосипедов в образовании и науке – как результата реализации известной концепции сетецентрической войны.
Дарья Гармоненко