Михаил Кузнецов 10 марта 2007 года исполнится 50 лет со дня кончины моего деда по матери Николая Степановича Батюшина (1874–1957). Его имя почти ничего не говорит широкой публике, ибо на протяжении всех лет советской власти лишь изредка упоминалось в научных трудах, мемуарах, периодической печати. Это неудивительно: как никак генерал-майор Генерального штаба царской армии и вдобавок – белоэмигрант, умерший в Бельгии. Лишь профессионалы спецслужб да еще некоторые историки знали, что он стоял у истоков создания отечественной военной разведки и контрразведки.
«ПОДВИЖНИК СЕКРЕТНЫХ СЛУЖБ»
Правда, в октябре 2004 года при активном участии Регионального общественного фонда содействия социальной и правовой поддержки ветеранов и сотрудников ФСБ РФ прах Николая Степановича был перезахоронен с воинскими почестями на Николо-Архангельском кладбище Москвы. О жизни и деятельности генерала Батюшина в последнее время рассказано в ряде книг и статей.
Так, например, в монографии «Лубянка, 2» Николай Батюшин назван «подвижником отечественных секретных служб». В издании говорится, что он стоял у истоков русской агентурной разведки, длительное время возглавлял и разведку, и контрразведку Варшавского военного округа. По признанию противников Батюшина – начальника германской военной разведки Вальтера Николаи и австро-венгерской – Макса Ронге, он добился при этом значительных успехов.
В годы Первой мировой войны Николай Степанович исполнял обязанности генерал-квартирмейстера штаба Северного фронта, невзирая на лица вел расследования дел о так называемых «мародерах тыла» – крупных финансовых тузах и махинаторах, имевших связи в придворных сферах и распутинском окружении.
Размышляя о причинах неудач России в противоборстве с центральными державами, генерал Батюшин, уже находясь в эмиграции, писал: «Если нашу тайную разведку мирного времени на основании утверждений наших противников можно считать хорошо поставленной, то далеко того нельзя сказать про тайную разведку военного времени. Главное тому объяснение – недооценка на верхах этого могучего средства в руках командования».
Николай Батюшин отмечал, что в начале войны весь опытный персонал разведотделения Главного управления Генерального штаба (ГУГШ) во главе с генералом Николаем Монкевицем был направлен не в Ставку Верховного главнокомандующего, а в армейские штабы. На место убывших поставили молодых, совершенно неопытных офицеров. В самой же Ставке, с горечью констатировал Батюшин, настолько не придавали значения разведке, что даже не создали особого разведывательного отделения для общего руководства разведработой в армиях и постановки задач ГУГШ.
Убийственно звучит вывод генерала Батюшина: «В результате этого небрежения всю Великую (Первую мировую. – М.К.) войну мы вели вслепую... таким образом блестящий опыт тайной разведки мирного времени был сведен почти на нет во время... войны... благодаря сведению ее на роль пасынка, как то было до русско-японской войны».
Аналогичное положение складывалось и по линии борьбы со шпионажем. «Весь почти первый год войны контрразведкой никто из высших военных органов не интересовался совсем, и она потому велась бессистемно, чтобы не сказать, спустя рукава», – подводит печальный итог Николай Степанович.
К счастью, его жесткие выводы и оценки не остались не замеченными на покинутой Родине. Одно из свидетельств тому – блестящие успехи советских разведчиков и контрразведчиков в борьбе со спецслужбами нацистской Германии в период Великой Отечественной войны. Да и содействие чекистов в перенесении останков Николая Степановича в Россию говорит о многом...
ГЕНЕРАЛ ИЗ МЕЩАНСКОГО СОСЛОВИЯ
Однако предлагаю читателю взглянуть на генерала Батюшина не только как на профессионала тайной войны, но и просто человека, патриота России.
Сам я, к сожалению, своего дедушку никогда не видел. Вся информация о нем черпалась из рассказов его жены и старшей дочери – Инны Владимировны Батюшиной (Де-Прейс) и Ольги Николаевны Кузнецовой.
Николай Степанович Батюшин был родом из простой мещанской семьи, проживавшей в Астраханской губернии. Уже с детства у него проявились такие черты характера, как настойчивость в достижении цели и трудолюбие. Это способствовало тому, что с ранних лет юный Николай стал проявлять интерес к математическим наукам и иностранным языкам. Каждодневные самостоятельные занятия помогли ему поступить в реальное училище в Астрахани – единственное в то время доступное для детей незнатного происхождения среднее учебное заведение.
После его окончания, успешно сдав испытательные экзамены по «математическим предметам», Николай стал юнкером прославленного Михайловского училища. Там будущий офицер, по воспоминаниям Инны Владимировны, овладел французским, немецким и польским языками, что очень помогло ему в будущей профессиональной деятельности, особенно во время пребывания в служебных командировках в Париже, Будапеште, Берлине и других европейских городах.
О трудолюбии своего мужа бабушка рассказывала с особым благоговением. Он постоянно читал, причем читал все подряд – газеты, журналы, книги. Это было необходимо как для работы, так и для расширения собственного кругозора. Занимался Николай Степанович и писательским трудом. Собранный им материал в дальнейшем пригодился для чтения лекций, обобщения своей профессиональной деятельности и издания ряда книг за границей. Дед очень не любил, во-первых, сам сидеть без какого-либо дела, а, во-вторых, людей, проповедовавших праздный образ жизни.
Мне не хотелось, чтобы у читателя сложился образ этакого благообразного и добродушного генерала. Дед умел быть, когда того требовали обстоятельства, жестким и даже жестоким. Это относилось не только к его коллегам по службе, но и к домочадцам. Особенно доставалось старшей дочери Ольге (моей будущей матери), которую за провинности, случалось, наказывали и ремнем.
Хотелось бы отметить такую черту характера генерал-майора Батюшина, как порядочность. После того как в 1917 году члены руководимой им комиссии по борьбе со шпионажем при штабе Северного фронта (вошедшей в историю под названием «комиссии Батюшина») были обвинены в вымогательстве, взяточничестве, аморальности и других смертных грехах, Николай Степанович не бросил своих коллег. Он защищал их во время допросов, судебных заседаний, поддерживал морально. Бабушка видела, насколько тяжело мужу давалась эта борьба, как переживал он за своих товарищей. Кстати, зная о том, что генерал-майор Батюшин заслуженно имел репутацию глубоко порядочного и честного человека, враги даже не пытались скомпрометировать его путем обвинения во взяточничестве или воровстве. Это у них не получилось бы по определению. Недруги предприняли попытку уничтожить Батюшина политическими средствами...
Говоря о культурном уровне и кругозоре дедушки, отмечу, что это был разносторонне развитый человек. Ранее уже было сказано, что он знал несколько иностранных языков. Этому способствовали прекрасная память и слух. Он неплохо пел и любил музыку. В варшавской квартире Батюшиных стояло пианино, на котором Николай Степанович часто музицировал. Иногда он садился за инструмент вместе с женой, и они вместе исполняли в четыре руки различные мелодии.
Будучи музыкально образованным человеком, дедушка уделял большое внимание обучению музыке своих детей. Не случайно моя мать стала профессиональной певицей и в составе концертных бригад выступала во многих городах нашей страны. Во время Великой Отечественной войны вместе с коллегами она часто выезжала на фронт для выступлений перед бойцами.
Излишне говорить о том, что любовь к литературе и музыке повлекли за собой и любовь к театру. Вообще приобщение к театральному искусству произошло у дедушки, когда он еще учился в Михайловском училище. Бабушка рассказывала, что, проживая в Казани, Варшаве, Санкт-Петербурге, они старались не пропускать ни одной театральной премьеры.
ПАТРИОТ – ОН И В ЭМИГРАЦИИ ПАТРИОТ
Генерал-майор Батюшин не мог в присутствии домочадцев открыто высказывать свое отношение к войне, государству, политике. Однако жена и дети могли наблюдать его переживания, слышать немногочисленные осторожные высказывания, читать редкие письма, конспиративно приходившие из-за границы, когда дед уже находился в эмиграции.
Как известно, поражение России в войне с японцами легло тяжелым моральным и материальным бременем на народ. Это почувствовали даже те, кто находился за тысячи верст от театров военных действий. Капитан Батюшин был командирован на Дальний Восток, где с октября 1904 по май 1905 года исполнял обязанности помощника старшего адъютанта в оперативном отделении управления генерал-квартирмейстера 2-й Маньчжурской армии и даже принял участие в боевых действиях. За успешное выполнение служебных обязанностей, заключавшихся в налаживании разведывательной и контрразведывательной деятельности в условиях военного времени, Батюшину присвоили чин подполковника.
После возвращения деда с Дальнего Востока бабушка видела, насколько он был подавлен. Подавлен не столько смертью и кровью, этим военного человек не удивишь, сколько неподготовленностью армии и флота к войне, бестолковым руководством, технической отсталостью России.
Вступление России в августе 1914 года в войну с Германией и Австро-Венгрией, как оказалось, навсегда разлучила Батюшина с семьей. С первых дней войны он возглавил разведывательное отделение штаба главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта, которое вскоре было преобразовано в отделение управления генерал-квартирмейстера штаба СЗФ. В его зону ответственности вошли большие территории: Прибалтика, Финляндия, побережье Балтийского моря, Петроградский военный округ.
Работа отнимала очень много времени и сил, что не позволяло Николаю Степановичу навестить родных, которые остались в Казани. Генерал Батюшин писал с фронта письма жене, которые она бережно хранила, а после событий октября 1917 года тщательно скрывала. Бабушка рассказывала мне о том, что дед видел на войне: героизм и предательство, отвагу и трусость, разложение армии и закат великой империи.
Октябрьскую революцию 1917 года генерал-майор Батюшин встретил в доме предварительного заключения в Петрограде. Там он оказался, будучи скомпрометированным политическими врагами России, после того, как возглавляемая им комиссия по борьбе со шпионажем при штабе Северного фронта стала выходить на факты предательства интересов государства на самом высоком уровне. По некоторым сведениям, одно время дед находился в одной камере с известным большевиком Владимиром Антоновым-Овсеенко. В ту пору Николаю Степановичу удалось переслать несколько фотокарточек жене в Казань. Я видел одну из них, на которой дед был изображен в генеральской форме, но без ремня и портупеи.
После освобождения из заключения в ноябре 1917 года и отъезда из революционного Петрограда Батюшин оказался в одном из крымских городов, где работал простым почтовым служащим. Затем он вступил в ряды Добровольческой армии, одним из создателей и руководителей которой был его знакомый по Северо-Западному фронту генерал Михаил Алексеев. Пребывая на второстепенных ролях при штабе армий Вооруженных сил Юга России, куда влилась Добровольческая армия, дед мучительно размышлял о судьбе страны. Судя по письмам, он понимал всю гнилость самодержавного строя (возглавляя комиссию по борьбе со шпионажем при штабе Северного фронта, он имел на руках данные о неблаговидном поведении царского окружения во главе с Распутиным), видел, как слабо духом Белое движение, а идеи большевизма овладевают широкими народными массами.
Тогда генерал-майор Батюшин и принял непростое решение об эмиграции в Югославию. О жизни Николая Степановича за рубежом мне известно очень мало. Бабушка, естественно, старалась ограничить информацию о муже до минимума. Этим она пыталась обезопасить себя и своих детей. Тем не менее я слышал от Инны Владимировны, что дедушка с огромным воодушевлением воспринял победу советского народа в Великой Отечественной войне. Будучи занесенным судьбой на чужбину, он продолжал переживать за судьбу своей Родины, оставаться ее патриотом.
В заключение несколько слов о семье генерала, оставшейся в СССР.
Инна Владимировна Батюшина (Де-Прейс) была потомственной дворянкой, имевшей французские корни. Родилась 21 декабря 1879 года в Казанской губернии. В раннем возрасте потеряла родителей и воспитывалась у тети. Окончила институт благородных девиц в Казани. Познакомилась с будущим мужем в польском городе Сувалки, куда приехала к родственникам.
Последняя встреча Инны Владимировны с мужем состоялась в конце июня 1914 года в Варшаве. Бабушка мужественно переносила разлуку с любимым мужем. Она постоянно пыталась занять себя каким-либо делом – готовила, шила, вязала, стирала, возилась в огороде, воспитывала и обучала внуков.
У супругов Батюшиных было пятеро детей.
Ольга (1901–1982) работала в Казанской филармонии.
Михаил (1903–1922) в 1921 году добровольцем ушел в Красную армию. Воевал на Туркестанском фронте с басмачами. Умер от ран.
Татьяна (1905–1959) обладала прекрасным голосом и стала солисткой Ансамбля песни и пляски Татарской АССР.
Любимая дочь Николая Степановича Елена (родилась в 1907-м) скончалась в 20-е годы.
Сын Владимир умер в годовалом возрасте.
Инна Владимировна скончалась бабушка в начале июля 1961 года.
