Владимир Антонов Внешняя сторона жизни Елены Косовой была хорошо известна ее друзьям и знакомым. Однако о том, что она является офицером советской разведки, знал лишь ограниченный круг лиц, включая мужа. Вместе с ним Елена Александровна провела многие годы в зарубежных командировках в различных странах мира, в том числе – в качестве «полевого» оперработника – в США.
ДОЧЬ ПОГРАНИЧНИКА
Елена родилась в семье командира-пограничника, участвовавшего во время Гражданской войны в знаменитом походе Таманской армии, воспетом в романе Серафимовича «Железный поток». Отец Елены окончил Академию имени Фрунзе, сражался на фронтах Великой Отечественной, был отмечен многими наградами, в том числе орденом Суворова. После Победы он в звании генерала занимал высокий пост в пограничных войсках.
Когда Лена закончила среднюю школу, естественно, встал вопрос: кем быть? Отец порекомендовал ей поступить на двухгодичный факультет иностранных языков Высшей школы МГБ. Она успешно сдала вступительные экзамены и стала прилежно изучать английский язык.
Из воспоминаний Елены Александровны:
«В те годы, сразу после войны, страна нуждалась в разведчиках-профессионалах. И особенно в женщинах, которых набирали в органы, как позже в отряд космонавтов.
Нас не спрашивали, какой язык мы хотим изучать, смотрели на внешние данные. Меня отправили в группу английского языка, и уже через два года я говорила с чистейшим оксфордским акцентом. Но, добиваясь идеального произношения, наши педагоги не учитывали одного, что готовят разведчиков, а не высококлассных переводчиков-синхронистов. Моя речь была слишком грамотной и такой литературной, что, когда мы приехали с мужем работать в Нью-Йорк, меня вначале просто не понимали. Понадобилось какое-то время, чтобы перейти на разговорный английский».
Ее будущий муж Николай Косов окончил этот же факультет за два года до поступления туда Лены и уже работал в Первом главном управлении МГБ, занимавшемся ведением разведки за рубежом. Он, однако, связей с Высшей школой не терял и частенько навещал своих друзей. В один из таких заходов в альма-матер Николай заметил в комнате для дежурных по факультету симпатичную девушку в накинутой на плечи шинельке. Она внимательно штудировала английский текст и записывала его перевод в школьную тетрадь.
Рослый, под два метра, блондин, увидев Лену, на мгновение застыл, а потом, заглянув в ее тетрадь, сказал:
– У вас, девушка, между прочим, ошибка в переводе. Это место надо перевести так.
Вскоре они стали встречаться: ходили в театры, кино, на каток на Чистых прудах или просто гуляли по городу. Иногда Николай назначал свидание и надолго исчезал, не предупредив. О его отлучках Лена частенько узнавала лишь от других людей. Как-то после занятий преподавательница английского языка мимоходом сказала Лене:
– Приятно, что наши выпускники уже занимаются самостоятельной работой. Вот и Коля Косов улетел в Америку. Будет переводить самому Молотову.
В день последнего для Лены государственного экзамена в Высшей школе МГБ молодые люди решили пожениться. В 1947 году, сразу же после завершения учебы, Елена была принята на работу в Комитет информации, как тогда называлась внешняя разведка. Она стала сотрудницей американского отдела. В 1949 году старший лейтенант Елена Косова вместе с мужем была направлена в служебную командировку в США в качестве оперативного работника нью-йоркской резидентуры. Ей дали оперативный псевдоним Анна.
ДВА РАБОЧИХ ДНЯ В СУТКИ
Начало оперативной деятельности разведчиков в Соединенных Штатах почти совпало со стартом холодной войны. Ян (таким был оперативный псевдоним Николая Косова) прибыл в Нью-Йорк в качестве корреспондента ТАСС. Первоначально планировалось, что и его супруга получит тассовское прикрытие. Однако штат корпункта оказался заполнен.
Из воспоминаний Елены Александровны:
«В Москве меня официально оформили сотрудницей отделения ТАСС в Нью-Йорке. Но в месте назначения выяснилось: для того, чтобы освободить мне место в представительстве ТАСС, должны были уволить негритянку, а у нее двое или трое детей. Я отказалась. Работала переводчицей советской делегации при ООН, после основной работы торопилась в резидентуру. Потом у оперативного секретаря резидентуры заболел муж, и они выехали в Союз. Пришлось учиться печатать: почта входящая, исходящая, перевод справок, донесений.
Через некоторое время меня рекомендовали на работу в штаб-квартиру одной из крупных международных организаций. Это было очень почетно. После собеседования с заместителем руководителя организации я получила очень солидный пост. В момент оформления я на этой должности была единственной женщиной.
Английский язык стал как бы своим, работать было интересно. В секции трудились люди из самых различных стран: Англии, Австрии, Польши, Китая. По окончании работы все шли домой, мне же в большинстве случаев надо было ехать в резидентуру. Там всегда была работа».
Поскольку разведчица являлась теперь международным чиновником и полностью соответствовала требованиям, предъявляемым к подобной категории недипломатических сотрудников этой международной организации, американская контрразведка – Федеральное бюро расследований – вынуждена была с этим считаться.
Кроме Анны в нью-йоркском отделении ООН трудились еще несколько оперативных сотрудников резидентуры, с которыми она могла свободно общаться во внеслужебной обстановки: в кафетерии, клубе, ресторане. Однако в стенах ООН, напичканных аппаратурой спецслужб США, об основном, так сказать, роде деятельности они никогда не говорили. Поскольку автомашина была только у Анны, после окончания рабочего дня в ООН она забирала кого-либо из своих коллег и они вместе ехали в советское генконсульство. Там у Анны начинался второй рабочий день, уже – в резидентуре.
СВЯЗНАЯ-«НЕВЕСТА»
Вскоре Анна получила первое серьезное оперативное задание. Резидент сообщил, что ей поручается поддерживать конспиративную связь с ценным источником – женщиной, входившей в состав делегации одной из европейских стран при ООН. Она сотрудничала с советской разведкой в течение многих лет, была проверена на деле и всегда передавала крайне важные сведения. Однако разведчикам-мужчинам встречаться с ней было «не с руки», так как она была замужем и имела взрослого сына.
С этой женщиной Анна находилась на связи длительное время, проводя с ней на регулярной основе кратковременные встречи для получения материалов. От источника поступала ценная документальная информация, которую Анна отвозила в резидентуру, а затем ее там обрабатывала. В результате в Центр на регулярной основе направлялись сообщения, касавшиеся позиций основных государств НАТО по глобальным мировым проблемам.
Примерно один раз в полтора месяца Анна проводила с источником обстоятельные встречи в городе. Как правило, они проходили в отдаленных от штаб-квартиры ООН районах и легендировались посещением магазинов. В каком-либо крупном универмаге Анна «случайно» встречала коллегу по работе, после чего женщины беседовали где-нибудь в ресторанчике или кафетерии. Анна передавала агенту инструкции Центра и задания на получение информации по проблемам, интересующим Москву. Такие встречи выглядели вполне естественными и не привлекали внимания со стороны американской контрразведки. Следует отметить, что в дальнейшем и сын этой женщины, находившейся на связи у Анны, был привлечен к сотрудничеству с советской разведкой на идейной основе.
«Как-то раз, – вспоминает Елена Александровна, – я везла в резидентуру материалы, полученные от этого источника. В центре города я нарушила правила дорожного движения, и меня остановил полицейский. Я знала, что по инструкции в случае опасности полагалось уничтожить материалы. Но, разумеется, такой поворот событий меня не устраивал. Когда полицейский приблизился ко мне, я улыбнулась ему и сказала:
– Простите, ради бога, где тут находится «улица невест»?
– Ты что, выходишь сегодня замуж? – спросил он в ответ.
Я еще раз улыбнулась и ответила утвердительно.
– Ну ладно, коли так. Поезжай, но больше не нарушай.
Так благополучно закончилось это небольшое дорожное происшествие, которое могло бы обернуться большими неприятностями для меня.
В ту пору я была молодой, симпатичной женщиной и вполне могла сойти за невесту».
У Анны на связи была и женщина-американка, работавшая в важном государственном учреждении. С ней разведчица встречалась на регулярной основе в заранее обусловленных местах и получала подготовленную ею документальную информацию. Организация и проведение таких встреч требовали от Анны максимальной сосредоточенности и осторожности.
Однажды резидент срочно вызвал Анну и поручил ей выехать в другой штат, чтобы отменить встречу сотрудника резидентуры с нелегалом. Выбор резидента не случайно пал на Анну: только за ней одной в то время не было слежки со стороны американской контрразведки.
На автомашине Анна выехала в город, где должна была состояться встреча. Сотрудник резидентуры должен был пройти по заранее обговоренному маршруту и появиться в строго установленное время в контрольной точке. Однако Анне не удалось перехватить оперработника на маршруте, и она решила выйти непосредственно на место встречи, назначенной в городском парке. Анна въехала в небольшой американский городок уже в сумерках. Оставив автомашину на безлюдной улице, она не спеша вошла в парк и увидела, как по одной из аллей идет ее коллега по резидентуре. Анна подала ему сигнал опасности. Получив сигнал, оперработник изменил маршрут и ушел с места встречи.
Уже поздно ночью Анна возвратилась домой. На кухне ее муж играл с резидентом в шахматы. Две пары глаз устремились на нее. Она лишь слегка кивнула головой, давая понять, что все в порядке и задание выполнено. Попытка американской контрразведки арестовать нелегала советской разведки была сорвана.
ОТКРЫТИЕ ИНОГО ТАЛАНТА
В США Анна и Ян провели семь лет. После возвращения в Москву у супругов Косовых родился мальчик. Елена Александровна уволилась из разведки и занялась воспитанием сына. Через несколько лет она вместе с мужем выехала в Голландию, где Ян являлся резидентом советской внешней разведки.
Быть женой резидента – тоже непростая обязанность. Анна уже не занималась непосредственно оперативной работой. Однако по мере своих сил и возможностей помогала мужу. Иногда он поручал ей поближе познакомиться с женой какого-либо иностранца, провести ее первоначальное изучение. Порой Анна «подстраховывала» супруга, обеспечивая его безопасность при проведении сложных оперативных мероприятий в городе.
В начале 1970-х годов генерал-майор Николай Антонович Косов был назначен официальным представителем КГБ при Министерстве внутренних дел Венгрии. Командировка была долгой – целых двенадцать лет. В Будапеште у Елены Александровны вдруг пробудился талант скульптора.
«В Голландии, – вспоминает она, – муж познакомил меня с женой болгарского дипломата. Она посещала голландскую Академию художеств. И эта женщина уговорила меня пойти с ней на занятия в академию и попробовать себя в лепке. Муж отпустил. Модель – сидящий негр. Когда я его вылепила, преподаватель сразу сообщил решение: я принята на второй курс академии. Даже выдали документ, что я студентка второго курса голландской Академии художеств. Увы, еще раз попасть туда не пришлось, сначала заболел сын, потом случилось еще что-то, и ваяние надолго от меня отступило. Но для себя я узнала, что могу. На случай, когда очень хотелось лепить, я купила пластилин, и мы лепили вдвоем с сыном.
В Венгрии Елена Александровна на свой страх и риск создала бюст своего любимого поэта Шандора Петефи. За ним последовала скульптура поэта Ораня Яноша. Эти художественные произведения получили высокую оценку искусствоведов, профессиональных скульпторов, журналистов. Елена Александровна подарила эти скульптурные работы местному музею. Она начала брать уроки ваяния у знаменитого венгерского мастера Олчаи-Киш Золтана. Наставник 4 года обучал ее главным образом техническим навыкам. В Венгрии Елена Александровна имела шесть персональных выставок, пользовавшихся неизменным успехом у публики. Когда известный венгерский скульптор Йене Грантнер посетил первую выставку Елены Косовой, в книге отзывов он оставил запись: «Я был приятно удивлен. Елена Косова обладает особым даром создавать выразительные формы, она талантлива. Для женщины в таком молодом возрасте это редкое явление. Выражаю свою зависть. Она достигнет еще больших успехов».
В 1984 году Елена Косова стала членом Союза художников СССР. На выставках ее работ публика и специалисты неизменно отмечают большой профессионализм и мастерство художника. Выполненный Еленой Александровной бюст Владимира Маяковского украшает экспозицию музея поэта на Мясницкой.
И сегодня Елена Александровна полна творческих замыслов. Так, в ее жизни тесно переплелись таланты профессионального разведчика и профессионального художника.
Дарья Гармоненко