Почти как Штирлиц...

Почти 40 лет назад на государственной границе между двумя Германиями произошло событие, которое практически не освещалось в то время в отечественных и зарубежных СМИ. Ночью 17 февраля 1969 года к КПП Херлесхаузен сотрудники спецслужб ГДР доставили на автобусе 18 агентов западногерманской разведки, отбывавших наказание в тюрьмах Демократической Республики, а также трех западных немцев, пойманных с поличным в СССР и осужденных за шпионаж в пользу США. Всех привезенных обменяли на... одного человека.

Это был Хайнц Фёльфе, арестованный в 1961 году и отбывавший 15-летнее тюремное заключение. Такой приговор вынес западногерманский суд. Кстати, столь суровое наказание не получал в Федеративной Республике ни один агент иностранной спецслужбы. Можно с уверенностью сказать, что для КГБ СССР Хайнц Фёльфе в Западной Германии значил то же самое, что и Ким Филби в Великобритании. Благодаря Фёльфе на протяжении свыше десяти лет все секреты возглавляемой Рейнхардом Геленом разведки ФРГ становились известны Лубянке.

ПОДЧИНЕННЫЙ ШЕЛЛЕНБЕРГА

Хайнц Фёльфе родился 18 марта 1918 года в Дрездене в семье сотрудника германской полиции. С детских лет отец и мать прививали ему такие нравственные качества, как терпимость к чужим взглядам, умение ладить с людьми, стремление к самостоятельности и знаниям.

Он рос в период позора и унижения Германии, которая в результате Первой мировой войны лишилась былого имперского величия. Победители отторгли от потерпевшей поражение страны ряд территорий, наложили на нее огромную контрибуцию. Согласно Версальскому мирному договору немцам запрещалось иметь многочисленные и хорошо оснащенные вооруженные силы.

На волне недовольства так называемой «Версальской системой» в Германии вызревали реваншистские настроения, что в конечном итоге привело в 1933 году к власти Национал-социалистическую партию во главе с Адольфом Гитлером. В то время Хайнц, которому исполнилось всего 15 лет, подобно многим своим соотечественникам, был уверен, что новый режим не только покончит с «последствиями Версаля», но и даст немецкому народу ясную цель, благополучие, наведет строгий порядок в стране. С 1936 года Фёльфе – член дрезденской молодежной организации «СС-мотор». Не окончив средней школы, он поступает на работу на завод оптических приборов. Однако вскоре Хайнц приходит к выводу, что это не отвечает его призванию, и ставит перед собой цель получить юридическое образование.

Однако 1 сентября 1939 года Германия напала на Польшу. Началась Вторая мировая война, и Фёльфе призвали в действующую армию. После 10-дневного участия в боевых действиях он оказался в армейском госпитале с тяжелым воспалением легких и по состоянию здоровья в строй больше не вернулся. В марте 1941 года Хайнц получил свидетельство о полном среднем образовании и, успешно выдержав отборочный экзамен, был зачислен служащим в охранную полицию в системе Главного управления имперской безопасности (РСХА). Одновременно его откомандировали на учебу на юридический факультет Берлинского университета.

Параллельно с занятиями в университете Хайнц осваивал программу на курсах подготовки комиссаров уголовной полиции, после окончания которых был направлен в уголовную полицию Дрездена, а затем – пограничного городка Гляйвице. В 1943 году Фёльфе по разнарядке из Берлина зачислили в штат в VI (разведывательное) управление РСХА, в реферат (отдел) Швейцарии и Лихтенштейна. Вскоре он стал руководителем этого подразделения разведслужбы, подчинявшейся рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру.

Спустя некоторое время после назначения на этот пост Хайнц был приглашен на личную беседу к руководителю VI управления РСХА Вальтеру Шелленбергу. Речь шла о направленном им рапорте на имя Гиммлера, в котором Фёльфе предлагал провести исследовательские работы по изготовлению гормональных препаратов с целью их выгодной продажи в Швейцарии и Лихтенштейне. Таким образом можно было заработать для разведки дефицитную валюту.

– А, это вы, Фёльфе, вот вы какой, – сказал Шелленберг. – Ну что же, неплохо начинаете. В 25 лет уже начальник реферата. Поздравляю. Могу обрадовать: ваш рапорт одобрен рейхсфюрером. Действуйте.

Уже в ту пору Хайнц характеризовался как обстоятельный, серьезный человек, обдумывающий каждое слово, умеющий, подобно опытному шахматисту, просчитать свои действия на несколько ходов вперед. В возглавляемом им реферате он был настоящим лидером.

В конце 1944 года Фёльфе едет в Нидерланды для организации заброски диверсионных групп в тылы англо-американских войск. Позднее Хайнц вспоминал, что в тот период германская разведка уже не проявляла большой активности, а каждый ее сотрудник думал лишь о том, как бы уцелеть при разгроме Третьего рейха. В мае 1945 года Фёльфе сдался в плен британцам. Там он подвергся интенсивным допросам, а в октябре 1946 года был освобожден, получив от лагерной администрации свидетельство, что не является военным преступником и не обвиняется в нарушении прав человека.

НА НОВОМ ПОПРИЩЕ

Оказавшись на свободе, Хайнц переехал в небольшой городок Бад-Хоннеф, расположенный недалеко от Бонна, и поселился у свояченицы. Вскоре к нему присоединились жена с сыном, а спустя некоторое время он продолжил учебу в Боннском университете на факультете государства и права. Здесь Фёльфе был вольнослушателем. Одновременно он занялся журналистикой, стал расширять свои связи. Этому способствовали и его частые поездки по всей Германии в качестве и независимого журналиста, и корреспондента Берлинского радио.

Хайнц часто общался с советскими журналистами, офицерами из военной миссии СССР в британской зоне оккупации. Он брал интервью у политических и общественных деятелей Восточной Германии. В ходе бесед с ними нередко возникали острые политические дискуссии, в том числе о будущем немецкого народа. У Фёльфе, пришедшего к переоценке истории отчизны, стало появляться понимание процессов, происходивших на востоке разделенной страны, политики СССР в отношении Германии.

Эволюция политических взглядов молодого журналиста не прошла незамеченной для офицеров советской разведки. Было решено попытаться привлечь его к сотрудничеству через Ганса Клеменса, старого приятеля Хайнца и бывшего работника VI управления РСХА. В конце лета 1950 года они встретились за ужином в ресторане. Клеменс провел зондирующую беседу с Фёльфе, а в конце ее заявил:

– Послушай, Хайнц, я давно тебя знаю и не собираюсь агитировать. У тебя своя голова на плечах. Ты знаешь и англичан, и русских. Ведь только русские не доказывают немцам, что мы дерьмо. Я давно с ними сотрудничаю и предлагаю тебе последовать моему примеру.

Фёльфе ответил не сразу. Полтора года пребывания в плену у англичан оставили у него не лучшие воспоминания о них. Он помнил и о том, что вплоть до образования в 1949 году ФРГ только Советский Союз, в отличие от западных держав, выступал за сохранение единой Германии. Тщательно обдумав неожиданное предложение Клеменса, Фёльфе дал принципиальное согласие на контакты с советской разведкой. Он выдвинул только одно условие: организовать личную встречу с кем-либо из ее руководителей.

Такое свидание состоялось в августе 1951 года в Восточном Берлине. Перед Фёльфе была поставлена задача предпринять шаги по устройству на службу в организацию Гелена – предшественницу нынешней разведки ФРГ Бундеснахрихтендинст (БНД).

Фёльфе успешно справился с заданием: сработали старые связи. Уже в октябре 1951 года Хайнца зачислили в генеральное представительство «L» организации Гелена в Карлсруэ. Для обеспечения безопасности в работе с Фёльфе советская разведка использовала Клеменса в качестве связника. Из каждой поездки в Карлсруэ он привозил в специальных контейнерах 10–12 фотопленок, а также несколько магнитных катушек. Эти материалы представляли большой интерес для советской разведки. От источника, в частности, были получены документы, раскрывающие роль западногерманских спецслужб в организации путча в ГДР 17 июня 1953 года, что сыграло большую роль в его подавлении.

Также по заданию советской разведки Фёльфе добился перевода в центральный аппарат организации Гелена, расположенный в небольшом городке Пуллах под Мюнхеном. В июле 1955 года канцлер ФРГ Конрад Аденауэр принял решение о реорганизации разведывательной службы государства, находившейся под контролем ЦРУ, и создании самостоятельной разведывательной службы Западной Германии – Бундеснахрихтендинст. Она начала действовать с 1 апреля 1956 года. Ее возглавлял президент БНД, который непосредственно подчинялся федеральному канцлеру и больше не зависел от ЦРУ. Фёльфе получил высокий ранг правительственного советника и был назначен начальником реферата «Контршпионаж против СССР и советских представительств в ФРГ».

Это значительно расширяло возможности источника Лубянки. По существу, Фёльфе стал руководителем советского отдела БНД. Через него проходила масса важнейших документов, которые западногерманская разведка готовила для канцлера Аденауэра, в том числе – по вопросам перевооружения бундесвера, внешней политики ФРГ, ее членства в НАТО. С помощью Фёльфе КГБ удалось нанести сокрушительный удар по спецслужбам ФРГ и США. Так, БНД совместно с ЦРУ разработала и провела дорогостоящую операцию по установке подслушивающей техники в новом здании советского торгпредства в Кёльне с использованием десятков микрофонов. В здании напротив был оборудован стационарный пункт прослушивания ведущихся в представительстве разговоров. Однако все труды пошли впустую, поскольку предупрежденная Фёльфе советская разведка направила в Кёльн своих специалистов, которые пропустили через электропроводку микрофонов ток такой силы, что все закладки сгорели в один момент.

Гелен был взбешен провалом операции. Он пригласил к себе в кабинет Фёльфе и учинил ему разнос:

– Фёльфе, вы не умеете работать. Операция, на которую ушло столько сил, потрачены сотни тысяч марок, осталась на бумаге. Все оказалось впустую. Почему, я спрашиваю вас?

Ответ не замедлил себя ждать:

– Лучше, видимо, было обойтись без американцев. А так как вся техническая сторона операции была сделана янки, то нам остается спрашивать только их, почему система не функционирует?

ЦЕННЕЙШИЙ ИСТОЧНИК

Гроза миновала, однако дальнейшая работа Фёльфе в центральном аппарате БНД потребовала усиления конспирации и безопасности при организации встреч с ним. Для связи с источником была создана специальная разведывательная группа, в которую, помимо упоминавшегося уже Клеменса, входили и другие лица. А начиная с 1956 года рандеву с Фёльфе стали все чаще проводиться вне Германии – в Австрии, Бельгии и других странах, куда он мог свободно выезжать, не вызывая подозрения окружающих.

Летом 1956 года Фёльфе был передан на связь молодому оперработнику Виталию Короткову, которого он называл «Альфред-маленький». В силу занимаемого Фёльфе служебного положения в БНД практически в каждой встрече с ним принимали участие генералы Евгений Питовранов, Иван Фадейкин и Александр Коротков, возглавлявшие в разное время представительство КГБ СССР при МГБ ГДР.

Наибольшее впечатление на Фёльфе произвел легендарный советский разведчик Александр Коротков, которого он называл «Альфред-большой». Александр Михайлович работал еще в нацистской Германии под фамилией Эрдберг. В те годы он поддерживал связь с участниками подпольной антифашистской организации, получившей впоследствии наименование «Красная капелла».

Одна из встреч Фёльфе с Александром Коротковым состоялась в Австрии летом 1957 года и проходила в загородном ресторанчике под Веной на территории, отведенной для любителей пикника. Беседа разведчиков продолжалась практически весь световой день. Коротков подробно расспрашивал Фёльфе о внутриполитическом положении в Западной Германии, расстановке сил внутри правительства и политических партий страны, влиянии американцев на принятие политических решений, ремилитаризации ФРГ. Иногда беседа принимала характер дискуссии. Позже, вспоминая Александра Михайловича, Хайнц подчеркивал: «Его отличный немецкий язык, окрашенный венским диалектом, его элегантная внешность и манеры сразу же вызвали у меня симпатию. Он хорошо ориентировался в различных политических течениях в Федеративной Республике. Не раз мы с ним горячо спорили».

Как правило, во время периодических приездов Фёльфе и Клеменса в Берлин они вечером выходили в советский сектор Берлина и вместе с Виталием Коротковым ехали на одну из квартир в пригороде германской столицы Карлсхорст, где размещалось представительство КГБ. Там все уже было готово к их приему и длительной ночной работе. Утром с первым потоком рабочих и служащих они возвращались в западный сектор Берлина.

Оперработник постоянно настаивал на том, чтобы перевести контакты с Фёльфе на безличную связь с использованием тайников. Однако Хайнц упорно отказывался от этого, неизменно заявляя, что лично он тайникам не доверяет и бывает спокоен только тогда, когда передает свои материалы из рук в руки. Как профессиональный разведчик, он хорошо понимал, что Москву в первую очередь интересует документальная информация, к которой он имеет доступ по роду службы. Однако проходившие через его руки секретные материалы БНД ему приходилось фотографировать в своем служебном кабинете с немалым риском для себя. Именно поэтому он столь недоверчиво относился к разного рода «закладкам», считая, что их случайное обнаружение может привести к его провалу.

Поступавшая от Фёльфе оперативная информация о деятельности агентуры БНД в ГДР и других странах – участницах Варшавского Договора была настолько острой, что он поставил следующее условие своего сотрудничества с советской разведкой: ни один агент БНД или объект ее разработки, о которых он сообщит, не должен быть арестован. Надо сказать, что это требование неукоснительно соблюдалось. Не одного советского представителя спасла от провокаций западногерманских спецслужб информация, добываемая Фёльфе. Иногда он был вынужден идти на рискованные шаги, чтобы сорвать планы Федерального ведомства по охране Конституции (западногерманская контрразведка, БФФ).

Проблемы обеспечения безопасности разведывательной группы Фёльфе приобрели особую остроту после 1955 года. К этому времени разведка ГДР, знаменитая «Штази», настолько окрепла, что стала активно приобретать агентуру во всех интересующих ее объектах ФРГ, включая федеральную разведывательную службу БНД. Через свои возможности офицеры «Штази» вышли на Фёльфе. Вскоре они обратились в представительство КГБ в ГДР с предложением осуществить совместную разработку западного немца. Однако чекисты не пошли на то, чтобы раскрыть перед немецкими друзьями своего ценного источника, и под благовидным предлогом отказалось от операции.

СОРВАННЫЕ ОПЕРАЦИИ

После установления в 1955 году дипломатических отношений между СССР и ФРГ работа группы Фёльфе приобрела характер балансирования на острие ножа. Координируя деятельность БНД против официальных представительств и разведок СССР на территории Западной Германии, Хайнц одновременно согласовывал ее акции с другими спецслужбами Федеративной Республики (БФФ, разведка бундесвера), а также с коллегами из стран НАТО. Благодаря этим контактам Фёльфе заблаговременно становились известны многие операции, затеваемые западными спецслужбами против Советского Союза.

9 февраля 1960 года Фёльфе получил по радио шифровку о том, что через неделю его ожидают друзья в обусловленном месте в Восточном Берлине. 16 февраля он вышел на запланированную встречу и вскоре был доставлен в Карлсхорст на одну их вилл. Здесь его за праздничным столом встретили куратор Виталий Коротков, а также три руководящих сотрудника КГБ. В этот день исполнилось десять лет сотрудничества Фёльфе с советской разведкой.

Между тем в спецслужбах ФРГ, США, Великобритании и Франции начали подозревать, что в БНД, возможно, завелся «крот», от которого происходит регулярная утечка информации. Однако каких-либо конкретных данных по данному вопросу получено не было. Сотрудничество Фёльфе с советской разведкой продолжилось. От него были получены материалы о ряде крупных оперативных игр БНД и БФФ с советскими спецслужбами, в том числе об акциях западногерманской контрразведки в связи с уходом в ГДР ее руководителя Отто Йона. Дело было так.

Отто Йон родился в 1909 году в Магдебурге. В молодости входил в организацию «Молодые социалисты». В 1944 году участвовал в «заговоре генералов» против Гитлера. Спасаясь от репрессий, бежал в Португалию, где якобы сотрудничал с британской разведкой.

После войны при содействии англичан стал начальником Федерального ведомства по охране Конституции. Правые партии возражали против этого назначения из-за левых взглядов Йона и его связей с англичанами. Канцлер Аденауэр ему также не доверял и собирался заменить другим человеком на посту президента БФФ.

В 1954 году школьный товарищ Отто предложил ему встретиться в Берлине с представителем советской разведки, на что Йон ответил согласием. Такая встреча состоялась 24 июня 1954 года во время мероприятий, посвященных 10-й годовщине покушения на Гитлера. Отто принял решение остаться в ГДР и 27 июля сделал соответствующее публичное заявление. В течение года он работал в «Комитете единства» Германии, резко осуждая политику Запада, направленную на раскол страны.

Уход Отто Йона вызвал скандал в Бонне, и БФФ начало расследование. Было установлено, что с 1938 года этот главный контрразведчик страны имел отношение к деятельности подпольной антифашистской организации «Красная капелла» и, вероятно, был связан с советской разведкой.

Однако в 1955 году Отто Йон добровольно вернулся в ФРГ, был приговорен боннской Фемидой к тюремному заключению и до 1960 года находился за решеткой. После выхода на свободу западногерманские спецслужбы решили организовать через него оперативную игру с советской разведкой, но благодаря Фёльфе их планам не суждено было сбыться.

ПОСЛЕ ПРОВАЛА

У западных спецслужб существовала традиция – преподносить «подарки» советской разведке накануне государственных праздников СССР. Вот и Фёльфе получил указание прибыть 6 ноября 1961 года к уполномоченному Рейнхарда Гелена генералу Лангкау для доклада по одной из важных операций БНД. Генерал сначала выслушал Хайнца, а затем через секретаря пригласил в свой кабинет чиновников криминальной полиции, которые предъявили Фёльфе ордер на арест. Одновременно были взяты под стражу и другие члены его разведывательной группы.

Эти аресты высокопоставленных источников Лубянки, долгие годы работавших в БНД, вызвали крупный политический скандал. При обыске в рабочем кабинете и на квартире Фёльфе контрразведчики изъяли 15 отснятых пленок с секретными документами, обнаружили атташе-кейс с двойным дном и специальную аппаратуру для фотографирования и изготовления микроточек. Журнал «Штерн» писал тогда, что «благодаря Фёльфе Советский Союз знал все, что происходит в БНД. С помощью двух фотоаппаратов «Минокс» он фотографировал все проходящие через него документы: совершенно секретные отчеты БНД, сообщения БФФ, протоколы закрытых совещаний, секретные данные картотек. Ежемесячно курьер доставлял в Берлин отснятые пленки и минимагнитные кассеты, спрятанные в атташе-кейсе с двойным дном. Всего Фёльфе передал Советскому Союзу свыше 15 тысяч фотокопий секретных документов. Разведцентр в Пуллахе был полностью дезорганизован».

Следствие по делу Фёльфе длилось полтора года. В его допросах принимали участие сотрудники БНД и ЦРУ США. Хайнц держался стойко, признавал только неоспоримые улики, которые удалось получить следователям. Судебный процесс над Фёльфе и его группой начался 8 июля 1963 года и продолжался две недели. Разведчик после оглашения приговора был помещен в тюрьму Штраубинг в Баварии.

Но и здесь БНД не оставляла Хайнца в покое. В январе 1968 года ее представитель встретился с Фёльфе и предложил ему свободу, издание мемуаров с выплатой гонорара в размере полумиллиона марок при условии, что он после выхода из тюрьмы согласится обосноваться в одной из нейтральных стран и навсегда откажется от поездок в страны Варшавского Договора.

Фёльфе отверг предложения представителя БНД, справедливо полагая, что за этим стоит попытка сорвать его обмен и выезд в ГДР. В то же время советская разведка делала все возможное для вызволения Фёльфе. 16 февраля 1969 года он был приглашен к директору тюрьмы, который сообщил, что на следующий день его обменяют на группу западных немцев, отбывающих наказание в Восточной Германии...

Хайнц Фёльфе стал гражданином ГДР. Поселился он в Берлине, преподавал криминалистику на юридическом факультете университета, где еще в 1941 году сам начинал учебу в качестве студента. В 1972 году Фёльфе защитил докторскую диссертацию и получил звание профессора. Он неоднократно бывал в нашей стране.

За большой вклад в укрепление безопасности Советского Союза Хайнц Фёльфе был награжден орденами Красного Знамени и Красной Звезды, а также нагрудным знаком «Почетный сотрудник госбезопасности».

Вспоминая о суде и вынесенном ему приговоре, Фёльфе позже подчеркивал: «Понятие «предательство» всегда связано с позором человека и делает его гнусным. Этот ярлык хотели наклеить и на мое имя. Но я ничего не предал, наоборот, я остался верен своим взглядам, доставшимся мне так нелегко, а именно пониманию необходимости использовать все свои знания и все свое умение, свои старые связи, чтобы помочь СССР в его тяжелой борьбе против развязывания третьей (в этом случае атомной) мировой войны. Я целенаправленно предпринял шаги для проникновения в БНД, будучи убежденным, что именно там я принесу больше пользы той стороне, которую выбрал, опять-таки в силу моих убеждений. Когда я поступил в организацию Гелена, ставшую позже БНД, я уже давно был советским разведчиком и выполнял поставленную передо мной задачу. Так какое же это было предательство?»

Хайнц Фёльфе остался жить в объединенной Германии...