Владимир Антонов
Меер Трилиссер.
Фото предоствлено Кабинетом истории внешней разведки
27 октября 1929 года решением политбюро ЦК ВКП(б) начальник Иностранного отдела ОГПУ Меер Абрамович Трилиссер был освобожден от занимаемой должности. Причиной послужило его открытое выступление против первого заместителя председателя ОГПУ, но фактически всесильного шефа Лубянки Генриха Ягоды, которого Трилиссер обвинил в сочувствии к «правому уклону» в партии.
Некоторое время бывший руководитель советской внешней разведки находился не у дел и лишь через четыре месяца – в феврале 1930 года – получил назначение на пост заместителя наркома Рабоче-крестьянской инспекции СССР. 23 ноября 1938 года Трилиссера арестовали по ложному обвинению в принадлежности к некоему «заговору генералов», а 2 февраля 1940 года расстреляли. Немногим ранее был взят под стражу, а затем и казнен экс-нарком внутренних дел СССР генеральный комиссар государственной безопасности Генрих Ягода, на которого Трилиссер обрушился с резкой критикой в 1929 году.
РЕВОЛЮЦИОННАЯ ЮНОСТЬ И БОРЬБА ЗА СОВЕТСКУЮ ВЛАСТЬ
1 апреля 1883 года в семье астраханского сапожника Абрама Трилиссера родился очередной ребенок, которому родители дали библейское имя Меер. Семья мелкого ремесленника не могла похвастаться достатком, поэтому когда мальчику исполнилось 10 лет, было решено отдать его в городское реальное училище. Его выпускники получали среднее образование и овладевали основами коммерческой деятельности.
Окончив училище в 1900 году, 17-летний юноша в поисках лучшей доли уехал на заработки в Одессу. Здесь через год он вступил в члены Южной революционной группы социал-демократов. Однако вскоре за революционную деятельность его арестовали и выслали по месту жительства в Астраханскую губернию – под гласный надзор полиции.
Первая русская революция 1905 года застала Меера Трилиссера – уже не просто социал-демократа, но и большевика – в Казани. В одном из крупнейших поволжских городов он вел революционную пропаганду среди военнослужащих местного гарнизона. Вскоре по указанию центрального комитета своей партии молодой большевик отправляется в Санкт-Петербург. В столице Российской империи работает в военном комитете ЦК РСДРП(б), возглавляя финляндскую военную организацию. Трилиссер являлся одним из организаторов первой конференции РСДРП(б) в Таммерфорсе (Тампере) в 1905 году, одним из вожаков восстания военных моряков в Свеаборге в 1906-м.
В июле 1907 года Меер был арестован царской полицией и препровожден в Петропавловскую крепость, считавшуюся тюрьмой для особо опасных политических преступников. Около двух лет он находился под следствием, в ходе которого было установлено, что в конце 1906 года ему удалось организовать дерзкий побег с гарнизонной гауптвахты города Выборга около сотни революционно настроенных солдат и матросов, арестованных за участие в вооруженном восстании и ожидавших суда.
В 1909 году Трилиссер был приговорен к восьми годам каторжных работ. До ноября 1914 года он находился в заключении в Шлиссельбургской крепости, а затем его сослали на вечное поселение в Сибирь.
После Февральской революции 1917 года Трилиссер был амнистирован и переехал на жительство в Иркутск, где работал редактором местной газеты «Голос социал-демократа», а затем по решению руководства партии возглавил военную организацию Иркутского комитета большевиков. С победой Октябрьской революции Трилиссер принимает активное участие в установлении советской власти в Сибири, организует борьбу с контрреволюцией и саботажем, участвует в подавлении юнкерского мятежа в Иркутске в декабре 1917 года.
После мятежа чехословацкого корпуса и военного переворота, осуществленного осенью 1918 года адмиралом Колчаком, Трилиссер уходит в подполье, а затем переезжает на Дальний Восток, в город Благовещенск. Здесь он входит в состав коллегии советского военного комиссариата по Восточной Сибири и Забайкалью.
С образованием в 1921 году Дальневосточной республики (ДВР) – государства, игравшего роль своего рода «буфера» между советской Россией и находившимися в Приморье японскими интервентами – Трилиссер назначается комиссаром по Амурской области. Одновременно является членом Дальневосточного бюро Российской коммунистической партии (большевиков) и входит в руководящий состав Государственной политической охраны ДВР, выполнявшей функции контрразведки. Здесь он создает первую на советском Дальнем Востоке специальную шифровальную службу для связи с Москвой и приступает к формированию разведывательного агентурного аппарата.
Вскоре руководству ВЧК на Лубянку из ДВР потекли ручейки разведывательной информации о планах Японии, США и белогвардейцев в Забайкалье и Приморье.
Успешная разведывательная работа Трилиссера на Дальнем Востоке была замечена в Москве. Поступавшие от него сведения представляли интерес не только для ВЧК, но и для Народного комиссариата по иностранным делам. Глава советского внешнеполитического ведомства Георгий Чичерин направил Трилиссеру телеграмму, в которой, в частности, говорилось: «Ваша энергичная деятельность и принятые меры всецело находят одобрение и решительную поддержку центрального правительства».
В марте 1921 года в качестве делегата от коммунистов Забайкалья Меер Трилиссер принимает участие в работе X съезда РКП(б). После завершения работы съезда ему предложили занять должность заведующего Дальневосточным отделом исполкома Коминтерна. Однако находился он на этом посту всего несколько месяцев.
ВО ГЛАВЕ ИНОСТРАННОГО ОТДЕЛА
В начале августа того же года состоялась встреча Трилиссера с Феликсом Дзержинским, с которым он был знаком еще с дореволюционной поры, когда они вместе работали в военных организациях большевистской партии. Дзержинский сообщил Трилиссеру, что принято решение ЦК РКП(б) о его переводе на работу в центральный аппарат ВЧК. Он был назначен начальником закордонной части Иностранного отдела ВЧК (внешней разведки).
В непосредственные обязанности Трилиссера входила организация разведывательной работы в странах Западной и Восточной Европы. В декабре 1921 года он становится вторым лицом в Иностранном отделе – заместителем начальника – Соломона Могилевского.
6 февраля 1922 года декретом ВЦИК РСФСР упраздняется ВЧК. На ее базе создается Государственное политическое управление (ГПУ) при НКВД РСФСР. А 13 марта того же года Мееру Трилиссеру поручают руководить Иностранным отделом (ИНО) ГПУ (прежний начальник Иностранного отдела Соломон Могилевский возглавил Закавказское ГПУ).
Меер Трилиссер пришел к руководству внешней разведкой молодого государства в наиболее сложный для него период. Дело в том, что окончание Гражданской войны еще не означало прекращение ожесточенной борьбы за власть в стране. Времени на раскачку у нового начальника ИНО практически не было. Из различных ведомств поступали тревожные сообщения об активизации действий белогвардейской вооруженной эмиграции, о подрывных акциях иностранных спецслужб против советской России. Новый начальник ИНО энергично взялся за работу.
Для решения стоявших перед внешней разведкой задач Трилиссер пригласил на работу в ИНО большую группу своих соратников по подпольной деятельности в военной организации партии, а также по борьбе на Дальнем Востоке в период Гражданской войны. Двое из них – Вележев, с которым Трилиссер работал в Сибири в 1917–1918 годах, а также его соратник по дореволюционному подполью Логинов (настоящая фамилия – Бустрем) – стали его заместителями. Ответственные посты в Иностранном отделе заняли Минскер, Бодеско и другие опытные чекисты, которых Трилиссер хорошо знал и которым доверял.
При Меере Трилиссере штаты внешней разведки были расширены до 70 человек. В закордонной части ИНО появилось шесть географических отделов. Работникам зарубежных резидентур Лубянки была предоставлена большая свобода в вербовке агентуры, а резиденты имели право включать их в агентурную сеть без согласования с Центром. Формируя штаты ИНО, Трилиссер обращал особое внимание на профессиональную подготовку сотрудников, знание ими иностранных языков, умение работать с агентурой, приспосабливаться к быстро меняющимся условиям.
Для выполнения поставленных перед внешней разведкой задач Трилиссер создает новые закордонные аппараты и комплектует их грамотными оперативными сотрудниками. Под его руководством были образованы резидентуры ИНО в Западной Европе – в Берлине, Лондоне, Париже, Вене, Риме. На Дальнем Востоке – в Токио, Пекине, Харбине, Сеуле – были созданы нелегальные резидентуры. В Центр мощным потоком пошла разведывательная информация, в первую очередь – о замыслах вооруженной эмиграции и ее связях со спецслужбами иностранных государств.
ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Борьба с вооруженной эмиграцией имела в тот период приоритетное значение для всего ГПУ, включая его Иностранный отдел. 11 января 1923 года политбюро ЦК РКП(б) принимает решение о создании межведомственной структуры – Особого бюро по дезинформации «в целях систематизации работы по введению в заблуждение иностранных государств о внутренней и внешней политике СССР, а также о состоянии его вооруженных сил и мероприятиях по обороне Республики».
В состав Дезинфбюро входили представители ГПУ, Разведуправления Штаба Красной армии и Наркомата иностранных дел. На него возлагалась задача разработки и информационного обеспечения акций тайного влияния, направленных на политическую и военно-стратегическую дезориентацию правительств и командования вооруженных сил иностранных государств.
Так организационно оформилось одно из важнейших направлений деятельности советской внешней разведки того периода. Дезинфбюро сыграло важную роль в подготовке и проведении таких знаменитых ныне операций органов госбезопасности, как «Трест», «Синдикат», «Академия», «Тарантелла». Причем Трилиссер принимал непосредственное участие в разработке свыше пятидесяти реализованных спецопераций. Следует отметить, что в осуществлении некоторых из них (например, против Русского общевоинского союза, РОВСа) важную роль сыграли видные белогвардейские военачальники – генералы Павел Дьяконов и Николай Скоблин, а также бывший министр Временного правительства Сергей Третьяков.
Помимо работы по белогвардейской эмиграции другим важным направлением деятельности внешней разведки при Меере Трилиссере было получение за рубежом научно-технической информации.
26 октября 1925 года Дзержинский, который был не только руководителем Лубянки, но и председателем Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ), направил в ИНО ОГПУ записку о создании при отделе «органа информации о достижениях заграничной техники». В соответствии с этой запиской 5 марта 1926 года Военно-промышленное управление ВСНХ разработало для ИНО «Перечень вопросов для заграничной информации», который, по существу, являлся заданием правительства СССР по добыче технической документации и образцов изделий по оборонной тематике. Для решения этого задания в ИНО было создано самостоятельное отделение научно-технической разведки. К концу 1920-х годов сотрудники научно-технической разведки сумели, в частности, получить информацию об испытаниях новейшей авиационной техники, артиллерийских систем, военной радиоаппаратуры, о переработке нефти, а также много других ценных сведений. Все добытые материалы нашли в нашей стране практическое применение.
Не менее важное значение для Москвы имела и поступающая от внешней разведки информация о планах и намерениях лидеров ведущих государств мира в области экономики. Еще накануне Генуэзской конференции 1922 года закордонные резидентуры получили данные о том, что страны Антанты пытаются поставить РСФСР в условия международной изоляции. Кроме того, из Парижа пришли сообщения о готовящемся террористическом акте белогвардейцев против главы советской делегации на предстоящем форуме.
Из Берлина на имя Трилиссера также поступила тревожная телеграмма. В ней говорилось следующее: «По достоверным данным, Российский торгово-промышленный и финансовый союз в Париже, объединяющий крупнейших финансовых тузов царской России, создал специальный секретный совет, целью которого является организация террористических акций против руководящих российских деятелей. Для специальной задачи выделяется фонд в полтора миллиона франков».
Перепроверка поступивших сведений показала, что во главе заговорщиков стоял известный террорист Борис Савинков, находившийся на содержании британской и французской разведок. Благодаря принятым мерам готовившаяся им террористическая акция против главы советской делегации в Генуе Георгия Чичерина была сорвана. Не удалось странам Антанты добиться и международной изоляции советской России. Делегация «красной» Москвы смогла заключить в Рапалло (пригород Генуи) договор с Германией об установлении дипломатических и экономических отношений. Блокада большевистского государства была прорвана. Вскоре началась полоса признания СССР западными державами, которые стали активно развивать с нашей страной торгово-экономические отношения.
Такое развитие событий поставило на повестку дня вопрос о создании на Лубянке экономической разведки, призванной защищать интересы государства от недобросовестных коммерсантов, которые пытались, в частности, в годы нэпа получить в концессию советские предприятия и нажиться на них, не вложив в развитие производства ни гроша. Представители экономической разведки ИНО ОГПУ за рубежом внимательно изучали иностранные фирмы, предлагавшие различные сделки советской стороне, проекты их договоров, финансовое состояние, возможные связи с бывшими владельцами предприятий. На основе собранных и направленных в Центр сведений в Москве принималось решение по конкретным предложениям зарубежных партнеров.
Так, во время переговоров с немецкими бизнесменами, желавшими вложить свои средства в получение концессии от треста «Северлес» на вывоз древесины, экономическая разведка установила, что германская компания необходимыми реальными капиталами не располагает. Она планирует получить концессию, чтобы перепродать ее другой фирме и извлечь комиссионную прибыль. Информация была доложена Главному концессионному комитету при Совете народных комиссаров, который отверг заявку хитроумных дельцов.
Другой важной задачей экономической разведки в 1920-х годах была борьба с фальшивомонетчиками, которые пытались наводнить советский рынок фальшивыми червонцами, поскольку эти денежные знаки СССР имели золотое обеспечение и котировалась на европейских биржах. Так, в 1924 году сотрудники экономического отделения ИНО ОГПУ установили агентурным путем, что одна из тайных «фабрик» по производству фальшивых денежных знаков находится в Польше. Поначалу она располагалась в захваченном белополяками литовском городе Вильно, а затем была переведена в Варшаву. Оттуда при попустительстве властей Речи Посполитой фальшивые червонцы переправлялись на территорию СССР. Благодаря принятым мерам этот канал был перекрыт.
ПИК КАРЬЕРЫ НА ЛУБЯНКЕ
Будучи начальником Иностранного отдела, Трилиссер сам возглавлял его закордонную часть. Он принимал непосредственное участие в оперативной деятельности ИНО.
...Предстояло восстановить связь с одним из очень ценных агентов в Германии, а потому Трилиссер решил отправиться туда сам. Поездке предшествовала большая подготовительная работа. В Берлин руководитель внешней разведки ехал под видом специалиста по готике. Когда все детали операции были отработаны и приблизился день отъезда, выяснилось, что у начальника ИНО имеется всего один костюм, в котором он ходит на службу, и синяя косоворотка. Разумеется, в таком «камуфляже» было весьма трудно выдавать себя за старорежимного профессора, знатока и ценителя искусства германского Средневековья.
Пришлось срочно сшить для Меера Абрамовича пиджачную пару и приобрести несколько галстуков европейского производства, которые, как оказалось, он не умел завязывать. Были куплены также рубашки и другие предметы туалета, необходимые для респектабельного человека. Перед отъездом из Москвы Дзержинский еще раз обговорил с начальником внешней разведки все детали предстоящей операции.
В Берлине Трилиссер конспиративно встретился с агентом и получил очень важную документальную информацию о положении в Германии, подробные данные о доверительных связях этого человека в зарубежных странах. Источник получил новое задание, с ним были обговорены дальнейшие условия связи, а также перспективы его вывода в Москву для оперативной подготовки. Конспиративная связь с очень ценным агентом была восстановлена. В годы Великой Отечественной войны этот весьма осведомленный агент активно участвовал в подпольном антифашистском движении...
Умелое руководство Трилиссером внешней разведкой принесло свои плоды. 26 марта 1926 года он становится членом коллегии – заместителем председателя ОГПУ, а с февраля 1928 года – одновременно и уполномоченным ОГПУ при СНК СССР. Кадровый состав Иностранного отдела вновь увеличился. В 1929 году в ИНО работали уже 122 человека, из которых 62 – в зарубежных резидентурах. 30 июля 1927 года Иностранный отдел был выделен из подчинения Секретно-оперативного управления Лубянки, которым руководил Генрих Ягода, и стал самостоятельным подразделением, подчинявшимся непосредственно коллегии ОГПУ.
Это был пик разведывательной карьеры Трилиссера.
Под его руководством внешняя разведка органов государственной безопасности добилась впечатляющих успехов. В частности, в 1927 году сотрудниками сеульской и харбинской резидентур практически одновременно удалось получить через свои агентурные возможности так называемый «меморандум Танаки» – сверхсекретное письмо премьер-министра Японии императору Хирохито, в котором были сформулированы основные направления внешней политики Страны восходящего солнца. В документе излагались планы оккупации Китая, Монголии, Индии, Малой и Центральной Азии, а также агрессии против Советского Союза.
Отличной агентурой располагали резидентуры ОГПУ в Берлине и Вене, на связи у которых были видные работники МИД и МВД Германии и Австрии. Источники важной информации имелись в Финляндии. Больших успехов в разработке вооруженной белогвардейской эмиграции добились резидентуры во Франции, Болгарии, Чехословакии, Турции и Китае. Много чрезвычайно полезных агентов удалось приобрести и в других странах.
В декабре 1927 года Мееру Трилиссеру вручили орден Красного Знамени. На посту начальника Иностранного отдела он находился свыше семи лет, до конца октября 1929 года, что в те времена было своего рода рекордом, и оставил яркий след в истории внешней разведки органов госбезопасности.
РАСПРАВА
27 октября 1929 года, как уже говорилось, Трилиссер был снят со всех постов на Лубянке за открытое выступление против Генриха Ягоды, который в тот день был назначен первым заместителем председателя ОГПУ Вячеслава Менжинского, а в связи с болезнью последнего – фактически руководителем органов госбезопасности. Сотрудникам ОГПУ было разъяснено, что Трилиссер нарушил партийную дисциплину, поскольку «затеял склоку» внутри этой важной организации и поставил под сомнение авторитет ЦК ВКП(б).
На некоторое время опытный организатор разведки оказался на положении безработного. Наконец в декабре 1930 года его неожиданно вызвали в Кремль, к Сталину. Обращаясь к чекисту, тот сказал:
– Товарищ Трилиссер, мы решили дать вам новое поручение. Необходимо усилить работу органов нашей Рабоче-крестьянской инспекции. Как вы знаете, мне далеко не безразлична эта работа. Вы, конечно, помните, что с марта 1919 года до апреля 1922 года наркомом РКИ был товарищ Сталин. Если не возражаете, то я сейчас расскажу вам, что именно необходимо там делать в первую очередь...
Трилиссер, конечно, не возражал и был назначен заместителем наркома РКИ. В 1934 году на XVII съезде партии его избрали членом Комиссии советского контроля при СНК СССР, он стал ее уполномоченным по Дальнему Востоку.
В 1935 году Трилиссера избрали членом президиума и кандидатом в члены секретариата Исполнительного комитета Коммунистического Интернационала (ИККИ), в котором значился под фамилией Москвин. Меер Абрамович курировал работу по линии компартий Латвии, Литвы, Финляндии, Эстонии и Польши, а также отвечал за деятельность спецслужб ИККИ и их взаимодействие с органами НКВД. В Исполкоме Коминтерна Трилиссер трудился до 1938 года.
В ноябре 1938-го на стол Сталину лег список большой группы лиц, якобы связанных с подпольной террористической деятельностью. Среди них значилось и имя сотрудника Исполкома Коминтерна Меера Трилиссера. Прочитав документ, Сталин синим карандашом поставил свою визу.
23 ноября 1938 года бывший руководитель советской внешней разведки Трилиссер был арестован НКВД. В обвинительном заключении, в частности, указывалось: «Работая в 1926 году начальником Иностранного отдела ОГПУ, Трилиссер вошел в состав антисоветской группы, существовавшей в ОГПУ СССР, и имел организационную связь с врагом народа Ягодой и другими.
В последующие годы, перейдя на работу в аппарат Коминтерна, Трилиссер установил организационную связь по антисоветской деятельности с Кнориным и Пятницким (ответственные сотрудники Исполкома Коминтерна. – В.А.) и по их заданиям насаждал в братских компартиях Греции, Польши, Эстонии, Латвии и других стран троцкистские, шпионские кадры и провокаторов».
1 февраля 1940 года Военная коллегия Верховного суда СССР признала Трилиссера виновным по всем пунктам предъявленного обвинения и приговорила к высшей мере наказания. На следующий день опытный революционер-подпольщик, разведчик и государственный деятель был расстрелян. Посмертно полностью реабилитирован в 1956 году.
