Обеспечивать информационную безопасность государства архисложно

Ситуационный центр МЧС – одна из лучших на сегодня систем сбора, передачи и обработки информации в стране.
Фото с официального сайта премьер-министра России

Создание современных систем связи и управления для государственных органов, больших инфраструктурных компаний и крупных производственных объектов, но особенно для нужд обороны и безопасности страны объявлено чуть ли не главной задачей модернизации России. Только в октябре президент Дмитрий Медведев дважды проводил заседания Совета безопасности РФ по этой проблематике. Он требует в течение двух лет полностью заменить в Вооруженных силах устаревшие аналоговые средства связи цифровыми, обеспечить защищенность всех информационных каналов и сетей. Выполнимы ли эти планы?

Обозреватель «НВО» встретился с человеком, который еще с советских времен и по сей день является ведущим специалистом по проблемам передачи и защиты информации. Интервью газете дал бывший начальник Управления правительственной связи КГБ СССР, впоследствии генеральный директор ФАПСИ при Президенте РФ, а ныне – генеральный директор Международного центра по информатике и электронике (ИнтерЭВМ) и директор представляющего Россию в этой организации Федерального государственного научного учреждения «Центр информационных технологий и систем органов исполнительной власти» (ФГНУ ЦИТиС) генерал армии Александр Старовойтов.

– Александр Владимирович, в СССР развитию технических средств защиты информации уделялось достаточно внимания? Вы ведь всю жизнь занимаетесь этим делом – сможете дать беспристрастную оценку?

– Немного истории. В 50 годы в системе Минрадиопрома начала интенсивно развиваться новая подотрасль – разработка и производство шифровальной техники, обеспечивающей безопасность телефонной, телеграфной и зарождавшейся телекодовой связи для использования во всех основных звеньях государственного и военного управления. Базовым предприятием этой новой подотрасли в то время стал знаменитый НИИ-2, известный в наши дни как ФГУП «НИИ Автоматика», описанный под названием «Шарашка» в известном произведении Александра Исаевича Солженицына. Дальнейшее комплексное развитие этого нового направления в радиопромышленности объективно потребовало расширения научно-производственной базы, в связи с чем в г. Пензе в 1958 году был создан НИИ-3, впоследствии Пензенский научно-исследовательский электротехнический институт, а также завод «Электроприбор».

Для обеспечения вновь созданных предприятий инженерными кадрами в Пензенском политехническом институте был организован факультет шифровально-кодировочной техники, который я и окончил в 1962 году.

Если говорить о динамике развития в этой отрасли «оборонки», то темпы роста производства составляли 16–18% в год. Сейчас о таких показателях можно только мечтать.

Надо сказать, что бурный рост промышленного потенциала в Пензе позитивно влиял на социально-экономическое развитие города, когда на каждый миллион рублей, вложенный в оборонное производство, столько же вкладывалось на решение насущных городских проблем, в первую очередь, строительство жилья.

– А что такого уникального в те времена было создано в сфере специальной связи, передачи данных и управления?

– С 1964 года в стране началось создание и внедрение в Вооруженных Силах автоматизированных систем управления войсками. Недавно одна газета весьма профессионально описала систему «Маневр». Ее основа – пензенская разработка – система передачи данных, комплекс «Редут-2П» (кстати, как составная часть он внедрен в 120 автоматизированных системах управления родов войск). Центральная часть системы передачи данных – оригинальный алгоритм информационного обмена. Он оказался настолько надежным и помехоустойчивым, что в основном сохранен до сих пор и успешно реализуется в микропроцессорной технике современного поколения.

Так вот, главный конструктор комплекса «Редут» – ваш покорный слуга. Надо отметить, что АСУ войсками того времени решали в основном информационные задачи, не затрагивая процессы автоматизации процедур принятия решений. К сожалению, ситуация сохранилась и по прошествии 30 лет.

– Но какая аппаратная база была положена в основу тех систем управления? И что с элементной базой, с которой у нас всегда были сложности? Откуда ее брали?

– Это очень хороший вопрос. То время стало началом эпохи использования в военном деле микропроцессорной техники, которая открыла широкие горизонты для внедрения программных методов построения техники. С гордостью буду утверждать – наш институт был пионером использования микропроцессорной техники для построения систем управления.

Тогда элементная база была отечественной и только отечественной. В частности, использовались ленинградские микропроцессоры объединения «Светлана», доработаные по специальным требованиям. По существу, нами была создана первая специализированная вычислительная среда, что является принципиальным для ее применения в военной технике.

Другой важнейший момент связан с решением об использовании импортной элементной базы, в частности таких важнейших компонентов, как сигнальные процессоры. Для снижения импортозависимости было принято решение построить завод сигнальных процессоров в Риге. Характерно, что инициатором создания и самым активным потребителем высокотехнологичной продукции были специальные службы и Вооруженные cилы СССР. Оптоволокно, космос – все это оттуда. В гражданском секторе эти достижения внедряло Министерство связи. Но начиналась «эпоха перестройки» и, как многие другие, эта идея рухнула.

– Тем не менее именно в перестроечные времена в вашей судьбе произошла крутая перемена. Как случилось, что успешный производственник поступил вдруг на военную службу в КГБ? Причем в возрасте 46 лет┘

– Меня вообще-то в 1986 году планировали перевести в Министерство промышленности средств связи СССР, возглавляемое в то время Эрленом Кириковичем Первышиным. А от КГБ СССР, от первого зампреда Николая Павловича Емохонова поступило встречное предложение: возглавить техническое руководство Управлением правительственной связи. Предложение было неожиданным, хотя как члену научно-технического совета министерства и Военно-промышленной комиссии СССР мне, конечно, было известно состояние дел с техническим оснащением системы правительственной связи, были известны и проблемы. Назначение в КГБ СССР, разумеется, состоялось, тем более что я уже был полковником действующего резерва этого ведомства.

ПРОТИВ МОНОПОЛИЗМА В ИНФОРМАЦИИ

– До сих пор удивляет, как в 1991 году вас не уволили вместе с другими руководителями КГБ СССР и даже сделали главой новой российской спецслужбы – Федерального агентства правительственной связи и информации (ФАПСИ)?

– Действительно, после ГКЧП руководителей КГБ СССР вывели за штаты, и по стечению обстоятельств мне выпала роль, образно выражаясь, «старшего на мостике». И у нас, руководителей технических подразделений КГБ СССР (ныне покойных Николая Николаевича Андреева, Владимира Игнатьевича Маркоменко), возникла идея создать отдельную криптографическую службу, аналогичную ранее существовавшему Главному управлению специальной службы при ЦК ВКП(б). Наше начинание было оформлено в виде решения создать Федеральное агентство правительственной связи и информации при Президенте РФ, куда я был назначен Борисом Николаевичем Ельциным на должность Генерального директора ФАПСИ. По этому поводу даже шутили: «Всех назначили директорами Служб, а Старовойтова – Генеральным директором». Но это не главное. Главное – в служении национальной идее.

– Вы можете сформулировать ее?

– Это – реализация внутренних чаяний народов России, которые связали свою общую судьбу с организацией хорошей, достойной жизни с ясными перспективами.

– То есть повышение качества жизни?

– По-научному, да, повышение качества жизни. Но нужно вспомнить и про культуру, и про самобытное национальное многообразие.

– Но тогда встает вопрос: кто будет определять, какое качество жизни можно считать достойным нашего народа?

– Есть реальная жизнь, есть Академия наук, есть общественность, есть парламент, есть президент. Конечно, любая власть должна учитывать общественное мнение. Мы не говорим, что нужно президента превращать в английскую королеву, но не учитывать мнение общества нельзя.

– А какую роль в этом должны играть спецслужбы? Скажем, что же здесь могло сделать ФАПСИ?

– Основная роль ФАПСИ – ликвидация монополии на информацию. Агентство осуществляло социально-экономический и военно-политический мониторинг мировых процессов. Это были очень солидные информационные объемы, которые направлялись для использования в органы государственной власти. Вместе с тем, в составе ФАПСИ было создано мощное Аналитическое управление, которое готовило целостные материалы для высшего руководства страны. Президент получал информацию из нескольких рук и очень это ценил.

Иногда нас упрекали: «Вы прослушиваете население». Абсолютно беспочвенное утверждение. Законом о ФАПСИ нам не были предоставлены права на оперативно-разыскную деятельность. По этому поводу известная журналистка Анна Политковская (в свое время она у меня интервью брала), разобравшись в вопросе, очень образно выразилась: «Использовать ФАПСИ для прослушивания граждан – это все равно, что в мейсенском фарфоре заквашивать капусту».

Наша гордость, и чем я действительно дорожу, – это, конечно, кадры. И войска правительственной связи, и другие службы ФАПСИ. Если говорить о технической квалификации, то кто такие наши офицеры? Это выпускники МФТИ, МИФИ, МГУ (мехмат и ВМК) и Высшей школы КГБ, ныне Академии ФСБ России.

– Правда ли, что к созданию всех российских операторов сотовой связи имеют отношение бывшие сотрудники ФАПСИ?

– Вы недалеки от истины. С гордостью могу сказать, что «кузница» ФАПСИ «отковала» много достойных, деловых личностей. Но, к сожалению, сама спецсвязь у нас развивается не такими темпами, как это должно соответствовать требованиям времени.

ГЛАВНОЕ ОРУЖИЕ – АНАЛИТИКА

– Странно, конечно, что в 2003 году упразднили ФАПСИ. Насколько известно, функции у агентства были весьма серьезные: обеспечение правительственной и других видов специальной связи, криптография и шифрованная связь, ведение внешней разведки с использованием радиоэлектронных средств, обеспечение высших органов государственной власти достоверной и независимой от других источников специальной информацией┘ Скажите, какие из функций вашего агентства кому были переданы впоследствии?

– Часть функций, в основном правительственная связь и информационно-аналитическая работа внутри страны, была передана в ФСО России, остальные – в ФСБ России.

– Наверное, ваших аналитиков неслучайно еще ближе «подтянули» к главе государства? Помнится, распоряжением президента Ельцина № 1061 вам была объявлена благодарность за участие в выборной кампании 1996 года. Он, видимо, высоко оценил как раз информационно-аналитическую работу агентства в тот период. Насколько она повлияла тогда на итоги выборов?

– На итоги вообще-то мы не влияли. Наша роль состояла в разработке надежных прогнозов развития предвыборной ситуации. Ведь мы создали по всей стране сеть РИАЦ – региональных информационно-аналитических центров. В основе их деятельности лежали опросы общественного мнения и анализ публикаций в СМИ, подкрепленные данными социально-экономического мониторинга мира.

Мы доложили Президенту Ельцину, что он начинает «выборную гонку» с рейтингом в 2% и далее регулярно информировали его о личном рейтинге.

– И насколько быстро рос этот показатель?

– Надо сказать, устойчиво рос до 36%.

– По вашей оценке, за счет чего?

– В основном СМИ. Ну, разумеется, и административный ресурс┘

– То есть стратегия Анатолия Чубайса, как руководителя предвыборного штаба Ельцина, была правильной?

– Да, он переиграл всех.

– И все же, несмотря на благодарность президента за активное участие ФАПСИ в выборной кампании, вам он не дал доработать руководителем агентства хотя бы до конца своего пребывания на посту главы государства. Не обидно было?

– Меня уволили в декабре 1998 года, и это совпало с трагическим событием в жизни нашей семьи. У нас в возрасте 34 лет умер единственный сын Дмитрий, кандидат физико-математических наук, выпускник физического факультета МГУ. Он преуспевал и в высокотехнологичном бизнесе, кстати, он один из авторов технологии электронной цифровой подписи. Думаю, что мое увольнение не способствовало его выздоровлению.

В этот период один бизнесмен предложил мне заняться светотехнической промышленностью, возглавить создание производства энергосберегающих источников света, по существу, построить новейший электроламповый завод. С этой задачей я справился успешно. Но настроения продолжать это дело у меня тогда, в силу понятных причин, не было.

– Однако из привычной области деятельности вы, как видим, не ушли.

– В январе 2006 года мне поступило предложение возглавить «Центр информационных технологий и систем органов исполнительной власти». Это предприятие, созданное в 1993 году, входило в систему ФАПСИ, сейчас оно находится в ведении Минобрнауки. Наша проблематика – построение систем государственного управления, а именно серьезные нерешенные вопросы: моделирование предметных областей и процессы подготовки принятия решений.

Не чуждаемся и перспективных проектов, таких как распознавание речи, а это одна из десяти технологий XXI века и нигде в мире эта задача по-настоящему не решена.

Вторая задача – это автоматизация извлечения новых знаний из документальных материалов. Наше учреждение отвечает за хранение всей так называемой «серой» литературы – это результаты всех НИОКР и все диссертации, около 23 миллионов единиц хранения. Мы создали фабрику «оцифровки» традиционных текстовых документов, микрофиш, создали две электронные библиотеки, что, безусловно, необходимо для решения главной задачи.

Президентом России поставлена перед Минобрнауки задача создать единую федеральную базу данных результатов научно-технической деятельности. Это будет настоящая информационная платформа для получения знаний из миллиардов разрозненных файлов. Мы сейчас плотно работаем над алгоритмами решения этой задачи, в основу положены «интеллектуальные» поисково-аналитические системы.

– Система сгенерирует текст сама?

– Да, все прочитает, «поймет» и сгенерирует прямой ответ на конкретный вопрос. В этом весь смысл работы. Это уже мощная аналитика, основа системы подготовки принятия решений. Данная работа находится сейчас на разных стадиях, но обнадеживающие результаты уже есть.

Второе, чем мы особенно гордимся – это оригинальный инструментарий автоматизированного создания информационных систем. Это инструментарий «быстрого» программирования для моделирования предметных областей, с использованием которого скорость программирования вырастает многократно, а акцент смещается от классических программистов к аналитикам предметных областей. Мы проявляем устойчивый интерес к развитию нейроматематики как основе интеллектуальных систем. Хорошим дополнением к этому является использование персональных суперкомпьютеров нового поколения, и это тоже наш «конек», финансируемый из средств нашего института.

НОВЫЕ ПРИНЦИПЫ ОБОРОНЫ

– Все, что вы рассказываете, очень перекликается с задачей по созданию и внедрению автоматических систем управления войсками. Вы продолжаете работу в интересах обеспечения обороны и безопасности страны?

– Наша главная специализация – автоматизация процессов государственного управления, включая и выработку перспективных подходов и взглядов на построение системы управления Вооруженными силами РФ. Мы учитываем принципиально новый характер вооруженного противоборства в XXI веке, выразившийся в концепции т.н. сетецентрических войн. Эта проблема перекликается с позициями газеты «НВО», где вы обсуждаете книгу нашего уважаемого разведчика, генерал-майора Юрия Ивановича Дроздова.

Россия всегда славилась хорошими боевыми платформами – ракетными системами, бронетанковой техникой, авиационными и корабельными системами, подводным флотом. Но развитие систем управления войсками и оружием, к сожалению, не соответствует современным военным взглядам, а это основа всего и вся.

– Так сейчас вроде бы энергично продвигается идея скорейшего оснащения войск новой АСУВ «Созвездие». Ее опытный образец даже опробовали в действии на тактических учениях.

– К счастью, это светлое пятно во всей системе информатизации управления войсками. Разработку этой проблемы сейчас возглавляет мой, можно сказать, «духовный внук» из Пензы, где как раз и создавались системы «Редут» и «Маневр». Вадим Алексеевич Потапов – грамотнейший специалист, генеральный конструктор систем управления тактического звена. Он развивает методологию создания единого информационно-коммуникационного пространства с использованием средств скрытной радиосвязи, что позволяет на тактическом уровне создать единый разведывательно-ударный комплекс.

– И что, никаких серьезных недостатков у этой системы нет?

– Основная проблема заключается в том, что в условиях сетецентрических войн многократно возрастают требования к безопасности функционирования систем управления. А это проблема современных комплектующих и элементной базы, особенно если это импортные изделия, современных технологий проектирования и разработки перспективных систем. Альтернатива – отечественный технологический инструментарий, удовлетворяющий специальным требованиям.

Ориентация на западные технологии управления гипотетически может привести к неожиданным военно-политическим последствиям. Действительно, такая наша система уязвима в военном противоборстве с потенциальным «западным» противником. Тогда где же ее можно эффективно использовать? А там, где противник окажется не «западным», а «восточным». Но тогда в полный рост встает Китай. Там сразу сделают должные выводы, Китай – это мудрая страна.

ПРОГНОЗ ПРЕДОПРЕДЕЛЯЕТ РЕШЕНИЕ

– Каково на сегодня в целом положение дел с автоматизацией государственного управления, с защитой данных, которыми обмениваются органы власти разных уровней, различные госструктуры? Нам подробно показывали по ТВ, скажем, работу ситуационного центра МЧС и даже ГРУ. А есть такой же центр в администрации президента или в правительстве? Вы имеете отношение к созданию этих систем управления?

– Первые ситуационные центры были созданы нами, в частности вот этим предприятием, где мы находимся. А самый первый центр был создан именно для президента России. Технически это было достаточно совершенная система, с хорошим набором вычислительной техники, с хорошими информационными возможностями, но с одним большим недостатком, который существует и поныне – отсутствием системы подготовки принятия решений. И создание такой системы, опирающейся на использование современных математических методов прогнозирования и принятия решений при сильной экспертной поддержке – одна из приоритетных задач нашего института.

– Так отвечают ли требованиям времени существующие ныне ситуационные центры?

– По моему мнению, нет. Все управление страной должно вестись при опоре на модели развития страны, на процедуры стратегического планирования. Эту задачу надо решать, и чем быстрее, тем лучше.

– Но имеет ли возможность президент России, если действительно возникает где-то критическая ситуация, требующая немедленного вмешательства, воздействовать на нее?

– Определенный функционал для этого имеется, но он, по моему мнению, далек от совершенства.

– Президент России очень много внимания сейчас уделяет использованию Интернета в государственном управлении. Что вы думаете по этому поводу?

– Я полагаю, что вопросы управления государством имеют к Интернету все-таки не самое главное отношение. Вместе с тем, Интернет – очень мощная инфокоммуникационная среда и использовать его в делах государственного управления надо очень аккуратно. Для этих целей у Президента есть хорошо защищенная специальная связь, как и в других развитых странах. Это выделенные системы, весьма дорогие, но в ближайшее время без них не обойтись.

– Когда президент настаивает на том, чтобы управленческие структуры активнее использовали в своей работе Всемирную паутину, то неизбежно возникает вопрос: как тогда будет обеспечиваться безопасность государственного управления?

– Это – архисложная задача. В первую очередь использование Интернета целесообразно в звене G2B и G2C, то есть при оказании государственных услуг бизнесу и населению в электронном виде. А применение Интернета собственно в органах государственной власти для решения задач государственного управления регулируется высшими нормативными актами страны, например указами президента РФ. Здесь центральная задача – защита информации.

– А вы сейчас участвуете в решении этой проблемы?

– Непосредственно. Но до высших инстанций мы еще не «достучались».

– И как же в сложившейся ситуации обеспечить защиту органов государственного управления, их информационную безопасность?

– Криптографической службе страны проявить принципиальность и настойчивость в решении этой нужной и сложной задачи.

– Но ведь вы как раз являлись генеральным конструктором интегрированной государственной системы конфиденциальной связи России┘

– Вот она и должна была решить все эти задачи с приходом в страну Интернета. Но это было 15 лет назад.