Владимир Антонов
Вклад кембриджской группы в победу над фашизмом был весомым.
Кадр из сериала "Шпионы из Кембриджа", 2003 г.
В октябре 1940 года в британскую столицу, ежедневно подвергавшуюся налетам германской авиации, прибыл 33-летний разведчик Анатолий Вениаминович Горский, назначенный резидентом советской внешней разведки в Англии.
ПЕРЕДЫШКА В АТМОСФЕРЕ ПРЕДАТЕЛЬСТВА
В Европе уже полыхала Вторая мировая война. Под натиском стальных армад гитлеровской Германии в июле 1940 года пала Франция. Ее союзница Англия, проводившая до этого политику «умиротворения» Гитлера и его натравливания на СССР, теперь пожинала плоды своего предательства, потерпев ряд сокрушительных поражений от вермахта, и со дня на день ожидала гитлеровского вторжения на Британские острова. Новому резиденту пришлось работать в условиях, близких к фронтовым.
В столице Великобритании Горский (оперативный псевдоним – Вадим) работал под прикрытием второго секретаря посольства. Помимо него в состав резидентуры входили еще два молодых сотрудника – Боб (Борис Крешин) и Дэн (Владимир Барковский). В конце 1940 года в Лондон прибыли еще четыре молодых разведчика. На связи у резидентуры было свыше 20 агентов, в том числе члены «кембриджской пятерки».
Анатолий Горский родился в 1907 году в деревне Меньшиково Канского округа Енисейской губернии. Среднее образование получил в Канске. В 1928 году был принят на работу в Особый отдел ОГПУ, затем работал в Экономическом управлении органов государственной безопасности. В 1936 году был переведен во внешнюю разведку – ИНО ОГПУ – и в том же году направлен в Лондон в качестве помощника резидента и одновременно шифровальщика «легальной» резидентуры.
Назначению же молодого разведчика резидентом предшествовали поистине драматические события. Летом 1937 года был отозван в Москву и по ложному навету расстрелян военный атташе в Англии комбриг Витовт Путна, в прошлом – выдвиженец Льва Троцкого. Он был причислен наркомом внутренних дел Николаем Ежовым к участникам так называемого заговора генералов. Одновременно с Путной был вызван в Центр, арестован и расстрелян руководитель «легальной» резидентуры НКВД в Лондоне Адольф Чапский.
В ноябре 1938 года наркомом внутренних дел был назначен Лаврентий Берия, продолживший чистки. По его личному указанию был отозван в Москву и осужден на пять лет исправительно-трудовых лагерей «за связь с троцкистами» резидент НКВД в Лондоне Григорий Графпен, сменивший на этом посту Чапского. Анатолий Горский остался в Лондоне единственным оперативным работником.
Горскому «досталась в наследство» вся агентурная сеть резидентуры, включая членов знаменитой «кембриджской пятерки». Понятно, что часто встречаться с ними он не мог просто физически. Тем не менее в 1939 году оперработник поддерживал постоянную связь с Энтони Блантом и Кимом Филби, а также с Гаем Берджесом, имевшим доступ к докладам МИД Англии, что в преддверии Второй мировой войны имело большое значение для Кремля.
3 августа 1939 года, накануне приезда в Москву англо-французской делегации для ведения переговоров о заключении соглашения о коллективной обороне против гитлеровской Германии, Горский получил от Берджеса следующую важную и надежную информацию: «Британские начальники штабов твердо убеждены в том, что войну с Германией можно выиграть без труда и поэтому британскому правительству нет необходимости заключать пакт об обороне с Советским Союзом. В правительственных кругах высказывается мнение, что Англия никогда не думала заключать серьезный пакт с СССР. Канцелярия премьер-министра открыто заявляет, что Великобритания сможет уйти от русского пакта».
Берджес сообщил Горскому со ссылкой на свои источники в дипломатическом ведомстве Великобритании: «Основная цель британской политики – работать с Германией во что бы то ни стало и, в конце концов, против СССР. Но эту политику нельзя проводить открыто, необходимо всячески маневрировать, не сопротивляться германской экспансии на Восток».
Проходившие в Москве переговоры показали, что ни английская, ни французская делегация даже не имели полномочий на подписание каких-либо соглашений с СССР, о чем Москву заблаговременно проинформировал Горский, ссылаясь на информацию, полученную от источника.
Одновременно с переговорами в Москве англичане вели тайные переговоры с гитлеровцами. Так, Берджес сообщил Горскому содержание телеграммы британского посла в Берлине Гендерсона от 21 августа 1939 года. Британский дипломат докладывал: «Приняты все меры для того, чтобы Герман Геринг под покровом тайны прибыл в Лондон в среду, 23-го. Все идет к тому, что произойдет историческое событие, и мы лишь ждем подтверждения этого с германской стороны».
Эта информация «прямо из» британского кабинета была доложена Сталину и еще больше укрепила его в мысли о том, что Англия и Франция лишь торпедируют предложения СССР о создании системы коллективной безопасности в Европе. На самом же деле их цель – сговориться с Гитлером против Советского Союза, чтобы самим уцелеть в надвигающейся европейской бойне.
Результат этой двуличной политики Лондона и Парижа хорошо известен. Советский Союз прервал бесплодные переговоры с «мюнхенцами», а 23 августа 1939 года в Москву прибыл министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп. Гитлер раздумал посылать Геринга в Лондон, считая, что Англия воевать из-за Польши не будет. А Риббентроп подписал с Молотовым Договор о ненападении. Единый блок западных стран против СССР не стал реальностью, а Москва получила передышку, необходимую для укрепления обороноспособности страны.
ТУЧИ СГУЩАЛИСЬ, ПОЖАР РАЗГОРАЛСЯ
Над Европой все больше сгущались тучи военного конфликта. 1 сентября 1939 года нападением Германии на Польшу началась Вторая мировая война. Англия и Франция располагали всеми возможностями оказать действенную помощь Польше и совместными усилиями разгромить Германию, которая на Западе держала лишь незначительные силы. Вместо этого они с неохотой объявили Германии войну и ограничились лишь символическими боевыми действиями. Эти действия Лондона и Парижа получили на Западе название «странная война». В результате Польша была разгромлена и прекратила существование. В дальнейшем Гитлер при попустительстве Англии и Франции захватил Данию, Голландию и Норвегию.
В феврале 1940 года по указанию Берии резидентура НКВД в Лондоне была ликвидирована как не вызывающая политического доверия. Сталин опасался сговора Гитлера с Англией и не полностью доверял информации лондонской резидентуры. Официальным мотивом закрытия была выбрана «дезинформация», якобы поставляемая ее агентурой. Однако это не мешало Сталину при необходимости пользоваться ее сведениями, подтверждающими его подозрения в адрес Лондона. Приведем лишь один характерный пример.
Во время переговоров в Москве в августе 1939 года министр иностранных дел Германии Риббентроп отметил, что Антикоминтерновский пакт «испугал лишь британских лавочников». Сталин, подключившийся к беседе, согласился с ним и сослался на факт обсуждения британским министром иностранных дел Джоном Саймоном с германскими руководителями вопроса о взаимном разделе сфер влияния в Европе. Британский министр цинично предложил Берлину включить территорию СССР в зону германского влияния. Эту информацию, полученную советской разведкой от «кембриджской пятерки», в Германии знал крайне ограниченный круг лиц. Риббентроп был потрясен. По возвращении в Берлин он доложил Гитлеру о том, что русским известны планы Германии по расчленению СССР. По указанию фюрера гестапо провело расследование с целью выявления источника утечки секретной информации, в том числе в германском МИДе, но, разумеется, установить его не смогло.
Несмотря на добросовестную работу, Горский по приказанию Берии был отозван в Москву. Прибыв на родину в марте 1940 года окружным путем через Швецию и Прибалтику, он был оставлен на работе в центральном аппарате разведки, трудился в ее английском отделении. К счастью, обвинить оперработника в «дезинформации» Берия не решился ввиду полной абсурдности подобного предположения: секретные данные политического характера, поступавшие из лондонской резидентуры, полностью подтверждались дальнейшим ходом событий в Европе.
10 мая 1940 года Гитлер нарушил нейтралитет Бельгии, захватил ее и вторгся на территорию Франции. Эта страна, пассивно следовавшая в фарватере политики лондонских «мюнхенцев», была разгромлена в течение полутора месяцев. Англия была вынуждена бросить все тяжелое вооружение и срочно эвакуировать свой экспедиционный корпус в метрополию. Ей угрожало вторжение гитлеровской армии. Премьер-министром страны стал известный лидер консервативной партии Уинстон Черчилль, который заявил, что Великобритания не капитулирует перед Германией и будет сражаться до конца.
РОКОВАЯ ДАТА ИЗМЕНИЛА ПОЛИТИКУ ЛОНДОНА
В условиях начавшегося мирового пожара советское руководство не могло обходиться без надежной информации упреждающего характера, которую в тех условиях мог дать только Лондон. В августе 1940 года руководство разведки принимает решение срочно направить Горского в Лондон руководителем «легальной» резидентуры. В октябре того же года он возвращается в британскую столицу. В качестве главной задачи перед молодым резидентом был поставлен вопрос о восстановлении связи с законсервированной агентурой.
Первоначально в состав резидентуры Вадима входили еще два молодых оперработника – Боб и Дэн. В ноябре 1940 года резидент направил в Центр оперативное письмо. Говоря в нем об условиях, в которых работает лондонская резидентура в обстановке начавшейся мировой войны, он писал: «Хотя Боб и Дэн делают все, что могут, они не являются еще опытными разведчиками. У каждого из нас на связи до двадцати агентов. Все мы перегружены встречами, причем эта беготня с явки на явку может крайне отрицательно отразиться на работе».
Вадим поставил вопрос о расширении состава резидентуры и ее укреплении опытными сотрудниками. Центр удовлетворил просьбу резидента, и в конце 1940 года на помощь ему было направлено еще четыре оперработника.
Важнейшей задачей лондонской резидентуры в предвоенный период было получение информации о сроках возможного нападения Германии на СССР. Ответ на этот вопрос могли дать члены «кембриджской пятерки», особенно те из них, кто работал в британских спецслужбах и МИД Англии. Поэтому в первую очередь Вадим восстановил связь именно с «пятеркой». Встречаться с агентами ему приходилось буквально под грохот бомб германской авиации, которая регулярно бомбила Лондон.
Первый, с кем Вадим восстановил связь, был Энтони Блант (Тони). В декабре 1940 года он служил в чине капитана в британском Генштабе. Данная должность являлась прикрытием его службы в контрразведке. Тони имел доступ к различным материалам британской разведки, в том числе к агентурным данным о дислокации и перемещениям частей Красной Армии.
В марте 1941 года Тони сообщил Вадиму, что он перешел в отдел «В» британской контрразведки, где занимается вопросами проникновения в дипломатические представительства зарубежных стран в Лондоне. Это значительно расширило информационные возможности иностранца, особенно после начала Великой Отечественной войны, когда внешняя разведка лишилась своих каналов информации в других европейских странах.
Ким Филби, работавший в британской разведке СИС (Секретная разведывательная служба, SIS – Secret Intelligence Service или MИ-6), регулярно сообщал Вадиму имевшиеся в ее распоряжении данные о планах и намерениях Гитлера в отношении нашей страны. Крайне важными были полученные от него сведения о том, что Германия окончательно отказалась от планов вторжения на Британские острова и в ближайшее время совершит нападение на СССР.
Точной даты нападения Германии на Советский Союз лондонская резидентура получить не смогла. Однако от аппарата разведки НКВД в Лондоне не укрылись военные приготовления Германии к «походу на Восток». Поскольку получаемые сведения на этот счет говорили о том, что наиболее вероятным сроком может стать вторая половина июня 1941 года, Вадим и его коллеги с тревогой ожидали роковой даты. Утром 22 июня британская радиокорпорация Би-би-си, прервав свои передачи, сообщила о нападении Германии на Советский Союз.
Вечером того же дня премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль выступил с радиообращением к народу. В нем он заявил о готовности Англии оказать Советскому Союзу помощь, необходимую для отражения агрессии, и подчеркнул, что Великобритания также будет продолжать борьбу против нацизма до полной победы над общим врагом.
ВОЕННАЯ ЗАДАЧА: ПРОВЕРКА НА ИСКРЕННОСТЬ
С началом войны Центр направил в зарубежные резидентуры, включая лондонскую, ряд директив о перестройке работы на военный режим. В них подчеркивалось, что вся разведывательная работа должна подчиняться главной задаче – оказанию реальной помощи Красной армии в разгроме врага.
Центр интересовали в первую очередь разведывательные данные по Германии и оккупированным ею странам. Представляли интерес также сведения о реальных планах британского правительства в отношении нашей страны, в частности насколько искренним являлось заявление Черчилля о его готовности к военному сотрудничеству с СССР.
12 июля 1941 года Черчилль посетил Москву, где подписал с советскими руководителями соглашение о совместных действиях двух стран в войне против Германии. Британия обязалась оказывать Советскому Союзу военную и материальную помощь в борьбе с гитлеровской Германией. Для координации этой деятельности была создана Британско-советская комиссия по оказанию помощи в области вооружений. Однако Центр хотел точно знать, насколько готовы англичане выполнить свои обещания и как поведет себя Лондон в случае затягивания военных действий.
Огромную роль в работе советской разведки по выяснению этих вопросов в годы войны сыграл Джон Кернкросс из МИД Великобритании. Поскольку секретариат лорда Хэнки, где он работал, располагал подробными сведениями о том, какие виды вооружений и в каком объеме Англия готова поставить Советскому Союзу, эта информация Листа (оперативный псевдоним Кернкросса) имела крайне важное значение для советского военного командования.
 Советский резидент Анатолий Вениаминович Горский. Фото предоставлено автором |
Большой интерес представляла также оценка германским командованием хода военных действий против СССР. Уже 16 августа 1941 года разведка докладывала в ГКО:
«Сообщаем выдержку из сводки материалов английской разведки за время с 3 по 10 августа с.г. Материал получен Разведуправлением НКВД СССР из Лондона агентурным путем. В первую неделю августа в Стокгольме было получено следующее сообщение шведского военного атташе в Берлине: 1) В германском Генштабе усиливается озабоченность в связи с непредполагавшимся советским сопротивлением. Германский план быстрого уничтожения Красной армии сорван; 5) Задержка кампании дала русским время для полной мобилизации, которая должна быть закончена к 15 августа. Начальник разведуправления НКВД Фитин».
Не менее актуальным был вопрос о сроках открытия союзниками второго фронта на Западе, что явилось бы существенной помощью СССР, ведущему в одиночку неравную борьбу с фашистскими захватчиками. Не секрет, что именно Лондон на протяжении войны саботировал высадку союзников в Европе, мотивируя это их неготовностью к вторжению на континент. Это объяснялось тем, что Черчилль, открыто называвший себя империалистом, был озабочен в первую очередь проблемами сохранения британской колониальной империи и не проявлял заинтересованности в том, чтобы оказать реальную помощь СССР и тем самым приблизить победу над общим врагом.
По образному выражению советского посла в Лондоне Ивана Майского, на его запросы о сроках открытия второго фронта в Европе Англия неизменно отвечала, что вторжение на континент состоится лишь тогда, «когда к шинели последнего британского солдата будет пришита последняя пуговица».
С НАЧАЛОМ ВОЙНЫ УЖЕ ДУМАЛИ О ВОЙНЕ СЛЕДУЮЩЕЙ
Поддерживая связь с членами «кембриджской пятерки», резидентура получила постоянный доступ к секретным документам военного кабинета Англии, была в курсе переписки между Черчиллем и Рузвельтом и другими главами государств.
В октябре 1941 года Вадим получил информацию от Кернкросса о работах в Англии и США над созданием атомного оружия. Это было первым сигналом внешней разведки о «Манхэттенском проекте», материалы которого в дальнейшем послужили базой для налаживания аналогичных работ в СССР.
В начале августа 1941 года в гавани Арджентия у острова Ньюфаундленд (Канада) состоялась встреча британского премьера с президентом США Франклином Рузвельтом. Стороны подписали и опубликовали так называемую Атлантическую хартию. В ней говорилось о целях, которые обе страны преследуют в войне. В хартии были приемлемые для СССР формулировки, и Москва присоединилась к ней.
Однако, как сообщила лондонская резидентура, в ходе личных бесед Черчилль убеждал американского президента в том, что в послевоенные годы в мире должны доминировать Британская империя и США. Причем в этом дуэте Лондон должен играть первую скрипку. Президент Рузвельт, по сведениям члена «кембриджской пятерки» Берджеса, «без особого энтузиазма» отнесся к идее Черчилля, поскольку намеревался поживиться за счет британских колоний, в частности на Ближнем Востоке, богатом нефтью. Сталин, как известно, также не был заинтересован в сохранении Британской империи, построенной на нещадной эксплуатации колоний.
Поскольку уже на первом этапе войны с Германией между Лондоном и Вашингтоном наметились серьезные разногласия о будущем Британской империи, Москву интересовали реальные позиции этих стран по основным международным проблемам. В частности, это касалось вопросов послевоенного устройства в Европе, и возможных трений между союзниками в ходе войны. Одновременно Центр обязал резидентуру внимательно следить за развитием отношений Лондона с эмигрантскими правительствами Польши, Чехословакии, Югославии, Норвегии и других стран, нашедшими убежище на территории Англии.
Важное значение придавалось возможности сговора Англии и Германии на антисоветской основе и заключения сепаратного мира между ними. Англичане за спиной своего советского союзника вели в Ватикане, Берне и Стокгольме сепаратные переговоры об условиях выхода Германии из вооруженного конфликта на западе Европы и продолжения его на Востоке.
К 1942 году Центру стало ясно, что именно лондонская резидентура, руководимая Вадимом, стала основным источником информации советского руководства по Германии и странам антигитлеровской коалиции. Резидентурой, в частности, было добыто и направлено в Центр около 8 тыс. документальных материалов по политическим, свыше 100 – по экономическим и 715 – по военным вопросам. Одновременно из Лондона поступило 50 документальных материалов о деятельности разведывательных органов Англии и других стран. А всего за годы Великой Отечественной войны из Лондона было направлено в Центр более 20 тыс. информационных сообщений по различной тематике.
Однако не все было безоблачно в работе Вадима. В середине 1942 года Москва стала сомневаться в искренности «кембриджской пятерки». А дело заключалось в том, что Блант, являвшийся сотрудником британской контрразведки, получил доступ к материалам ее дешифровальной службы – сверхсекретного отдела ИСОС («Источник разведданных Оливера Стрейчи»). Эта спецслужба была названа так по имени легендарного британского криптоаналитика времен Первой мировой войны Оливера Стрейчи, сумевшего вскрыть шифры стран «Четверного союза», включая германские. В дальнейшем он являлся ведущим экспертом британского МИДа по кодам и шифрам, а в годы Второй мировой войны возглавлял ИСОС.
В одном из оперативных писем в Центр Вадим упомянул о том, что Блант связан по работе с начальником русского отдела МИ-5 Шилитто. Далее указывалось, что, по утверждению последнего, британская контрразведка против советских учреждений в Лондоне не работает. Эта фраза насторожила Центр и, как показало дальнейшее развитие событий, негативно отразилась на работе всей лондонской резидентуры.
В ответном письме из Центра содержался анализ всей работы с «кембриджской группой». В нем, в частности, указывалось, что Ким Филби и Энтони Блант «подозрительно преуменьшают работу английской разведки и контрразведки против советских представителей в стране». Центр счел это абсурдом, поскольку, согласно материалам того же Бланта, МИ-5 «активно разрабатывает югославскую и шведскую дипломатические миссии».
В последующих письмах с Лубянки отмечалась «неискренность» Бланта, поскольку в передаваемых им сводках наружного наблюдения британской контрразведки не фигурируют советские разведчики. Сотрудник Центра, который вел дело «пятерки», видимо, исходил из простой логики: если советская контрразведка держит под плотным колпаком британских представителей в Москве, то и британские спецслужбы должны поступать аналогичным образом.
Исчерпывающий ответ на письма Центра лондонская резидентура дала в октябре 1942 года. По утверждению Бланта, для британских спецслужб приоритетной являлась борьба с германским шпионажем. Поскольку немецкие представители в стране отсутствовали, контрразведка разрабатывала посольства нейтральных стран, поддерживавших дружественные отношения с Германией, и их представителей, которые могли работать на нацистские спецслужбы. Английская служба наружного наблюдения насчитывала всего 36 сотрудников, которые вели слежку за дипломатами стран, благожелательно относящихся к гитлеровской Германии. К таковым странам МИ-5 относила Швецию, Испанию, Португалию и Ирландию.
УПРЕЖДАЮЩАЯ ИНФОРМАЦИЯ ОКАЗАЛАСЬ ПРАВДОЙ
Советское посольство разрабатывалось британским спецслужбами путем активного проникновения в Компартию Великобритании: в контрразведке МИ-5 были глубоко убеждены, что для ведения разведки за рубежом Москва активно использует Коминтерн.
Разъяснения Вадима на некоторое время успокоили Центр. В апреле 1943 года он запрашивает лондонскую резидентуру о том, где США и Великобритания намерены высадить свои войска в Европе – на Балканах или в Италии. Это было своего рода проверкой искренности членов «кембриджской группы». Ответ, полученный от Бланта, был однозначным: вторжение начнется 8 сентября высадкой в Неаполе (операция «Аваланч») и на юге Италии – в районе Сицилии и Сардинии (операции «Баттрес» и «Байтаун»). Сведения полностью совпали с имевшимися в Центре и на время рассеяли подозрения в отношении искренности «пятерки».
К тому же от Кернкросса, служившего в британской службе радиоперехвата и дешифрования в Блетчли-парке, пришло сообщение о том, что в 1943 году немцы предпримут крупное наступление в районе Курска. Эти сведения получили высокую оценку советского Верховного командования и полностью подтвердились. Информация от Бланта и Кернкросса о планах германского командования на 1943 год удержала руководство разведки от поспешных выводов в отношении «кембриджской пятерки», однако только на время.
В мае 1943 года на смену Анатолию Горскому в Лондон в качестве резидента внешней разведки прибыл Константин Кукин. Горский, передав ему дела, отбыл в Москву. Его работа в лондонской резидентуре получила положительную оценку, но прежние подозрения Центра возникли вновь.
Причиной послужила полученная от Филби шифртелеграмма японского МИД от 4 октября 1943 года без последнего абзаца, который британские спецслужбы не смогли дешифровать. По мнению Центра, именно в этом абзаце должна была содержаться весьма важная, но не выгодная Лондону информация. Центр снова сделал неверный вывод о том, что вся «пятерка» или, по крайней мере, отдельные ее члены работают под контролем британских спецслужб.
Горскому, уже работавшему в Центре, и Кукину, сменившему его на посту резидента в Лондоне, пришлось затратить немало усилий, чтобы доказать обратное. С целью проверки надежности Кима Филби они подготовили в октябре 1943 года задание достать материалы о сотрудничестве между британской и советской разведками. Сравнительный анализ материалов, полученных от Филби и имевшихся в Центре, показал, что «тексты документов полностью совпадают». И только после этого Центр сделал окончательный вывод о том, что «Кембриджская пятерка» абсолютно искренне сотрудничает с советской разведкой.
За получение упреждающей информации о летнем наступлении вермахта в районе Курской дуги Горский был награжден орденом «Знак Почета». Энтони Блант и Джон Кернкросс были награждены советскими боевыми орденами. Скончался Анатолий Вениаминович Горский в 1980 году. Заслуги почетного сотрудника госбезопасности полковника Горского в разведке были отмечены орденом Ленина, орденами Красного Знамени, Трудового Красного Знамени, Отечественной войны 2-й степени, Красной Звезды и многими медалями.
Дарья Гармоненко 
