Связная "Кембриджской пятерки"

Член «Кембриджской пятерки» Дональд Маклейн.
Фото предоставлено автором

В начале октября 1966 года в городе Горьком хоронили пожилую одинокую женщину. Хоронили торжественно, с оркестром, почетным караулом и венками. На одном из них было написано: «Славному патриоту Родины от товарищей по работе». Когда тело было предано земле, над ее могилой прогремел салют тремя залпами. Кладбище было малолюдным, и только немногие из его посетителей в этот час знали, что из жизни ушла отважная разведчица, работавшая в нелегальных условиях в предвоенные и военные годы в разных странах и сменившая на своем веку почти два десятка оперативных псевдонимов. Только спустя 30 лет широкой общественности стало известно настоящее имя разведчицы – Китти Харрис.

РАБОЧИЕ УНИВЕРСИТЕТЫ

Китти родилась 24 мая 1899 года в польском городе Белостоке, в то время – Привисленского края Российской империи. Отец был сапожником, а мать – домохозяйкой, обремененной кучей ребятишек. Кроме Китти в семье было еще семеро детей, трое из которых умерли в младенчестве.

С началом русской революции 1905 года семья отправилась в Англию в поисках лучшей жизни. Однако и в Лондоне жизнь была не менее тяжелой, чем в Белостоке. Поэтому в 1908 году, поддавшись на посулы зазывал из Канады, родители Китти решили переселиться за океан.

На пароходе они доплыли до Монреаля, где прошли таможенный досмотр. До Виннипега, где решили обосноваться, они добирались трое суток. Многочисленное семейство Харрисов заняло целых два купе. В Виннипеге их разместили в пустующем доме, иммиграционные власти выдали семье кредит на приобретение жилья. Вскоре отец Китти открыл небольшую сапожную мастерскую, а его жена занялась скорняжным ремеслом. Детей они определили в школу.

Следует отметить, что в Канаде окружение Китти было интернациональным, поэтому с детских лет она владела несколькими языками. В семье Харрисов разговаривали на русском, английском и идише. А рядом жили дети других эмигрантов – французы и немцы, с которыми Китти общалась на их родных языках.

В школе Китти получала только отличные оценки по гуманитарным предметам: истории, географии, литературе, языкам. А вот математика и другие точные науки усваивались тяжело. После четырех лет учебы из-за материальных затруднений она была вынуждена расстаться со школой. Начались ее «рабочие университеты».

Китти пошла работать на табачную фабрику. За смуглый цвет лица молодую работницу друзья прозвали «Джипси» – «Цыганочка». Годы спустя это прозвище стало одним из ее многочисленных оперативных псевдонимов. Проработав пять лет на табачной фабрике, Китти решила сменить профессию и стать портнихой.

Октябрьская революция в России вызвала подъем рабочего движения на Западе. Китти увлеклась идеями социализма. Она становится профсоюзной активисткой, секретарем местного комитета. В 1919 году девушка вступает в Коммунистическую партию Канады. По заданию партийного руководства она собирает материалы о тесной связи профсоюзных боссов с американской мафией. После публикации этих сведений в газете «Лейбор дейли» все местные профсоюзные лидеры подали в отставку.

Однако жить в Виннипеге становилось все труднее, и легкие на подъем родители решили вновь попытать счастья, на сей раз в соседних благополучных Соединенных Штатах. В начале 1923 года семья Харрисов продает дом и в полном составе переезжает в Чикаго. И здесь Китти принимает активное участие в профсоюзном движении, избирается секретарем местного отделения профсоюза швейников. Участвует она и в партийной работе, поскольку в те годы Чикаго практически был центром деятельности компартии США. В местном отделении компартии она отвечает за распространение партийной литературы среди членов профсоюзов.

ПОЕЗДКА В КИТАЙ

В 1924 году Китти познакомилась с секретарем национального комитета компартии США Эрлом Браудером и по его настоянию продолжила образование. В 1926 году молодые люди поженились и переехали в Нью-Йорк. Китти поступила на работу в представительство Международной организации помощи рабочим – МОПР, тесно связанной с американской компартией.

В середине 1927 года Эрл Браудер по заданию Профинтерна был командирован в Китай. Китти последовала за ним. Их путь в Шанхай пролегал через Москву, которую Китти мечтала увидать с раннего детства.

В Москве супруги остановились в гостинице «Савой», и Эрл каждый день ездил в штаб-квартиру Профинтерна, как на работу. Ему необходимо было получить инструкции, запастись литературой, ознакомиться с новостями с мест. Поскольку Китти была официально утверждена его помощницей, на некоторые встречи с руководящими работниками Профинтерна приглашалась и она. Профинтерн в то время был «дочерним учреждением» Коминтерна. Перед Эрлом и Китти стояла задача налаживать профсоюзную работу в странах Юго-Восточной Азии. В частности, требовалось установить связь с профсоюзами в Гонконге, Сингапуре, Бангкоке, Батавии (ныне – столица Индонезии Джакарта), Маниле, а где их не было – помочь организовать.

В Москве Эрл и Китти встретили 10-ю годовщину Октябрьской революции. Они побывали на Красной площади, наблюдая парад и праздничную демонстрацию трудящихся. Вскоре молодые профсоюзные активисты выехали в Китай. Длительный путь до Шанхая – главной цели своего путешествия – они преодолели без особых приключений: сказалось наличие у них американских паспортов.

В Шанхае путешественники сняли уютный двухэтажный домик в американском сеттельменте – городском квартале, пользовавшемся правами экстерриториальности и охранявшемся полицией. В Китай Эрл и Китти прибыли с паспортами на имя супругов Харрисон. Прикрытием для Эрла была фирма, занимавшаяся снабжением морских судов необходимыми припасами, что позволяло ему встречаться с людьми самых различных национальностей и профессий.

В Китае уже 17 лет шла гражданская война. В конце декабря 1927 года гоминдановское правительство закрыло консульские представительства СССР в Шанхае, Ханькоу и других городах. Связь Эрла с Москвой прекратилась. Усилилась слежка за профсоюзными активистами.

Эрл поручил Китти выехать в Батавию и передать тамошним профсоюзным руководителям письмо Профинтерна и литературу. 20 декабря 1927 года она отбыла туда на торговом пароходе под видом скучающей американской туристки, путешествующей из любопытства. Путь в столицу голландской Ост-Индии занял две недели. В Батавии Китти сняла номер в гостинице и на следующий день после тщательной проверки в городе вышла на встречу с подпольным руководителем профсоюзов Джхарой. Возвратившись в Шанхай, она узнала, что Джхара арестован колониальными властями. Между тем Китти предстояла новая поездка, на этот раз в Гонконг, для встречи с представителями полулегального профсоюза портовых грузчиков. Приходилось ей выполнять и другие поручения Эрла и его друзей.

В начале лета 1928 года Китти получила задание передать в советское генконсульство в Харбине отчет Эрла для Профинтерна. Ей предстояло пересечь почти весь Китай, объятый гражданской войной. В Харбине Китти остановилась на явочной квартире. На следующий день она передала советским представителям документы для отправки в Москву.

В конце 1928 года Эрл сообщил Китти, что им предстоит вернуться в Нью-Йорк, поскольку внутри компартии США развернулась ожесточенная фракционная борьба и ему необходимо быть там. В феврале 1929 года супруги покинули Шанхай и через Москву выехали в Нью-Йорк.

НАЧАЛО РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

После возвращения в Соединенные Штаты супруги поняли, что совместная жизнь не складывается. В начале 1931 года Китти разошлась с мужем и устроилась по партийной рекомендации на работу в советско-американское акционерное общество «Амторг» в качестве секретаря. Вскоре советский разведчик-нелегал Абрам Эйнгорн привлек ее к разведывательной работе. Ей предстояло стать связником внешней разведки.

Первым местом работы Джипси (таким стал ее первый из многочисленных оперативных псевдонимов, им мы и будем называть ее в очерке) стала Германия. Здесь ей довелось работать связником вместе с опытными разведчиками Борисом Берманом, Федором Парпаровым, Василием Зарубиным и другими. Всего же за всю свою разведывательную биографию Китти пришлось иметь дело почти с 40 оперативными работниками и 24 агентами нелегальной разведки.

В апреле 1932 года Джипси на трансатлантическом лайнере «Куин-Мери» под видом американской туристки отбыла в Европу. Спустя некоторое время она уже была в Берлине, где ей предстояло работать в нелегальной резидентуре НКВД. Столица Германии в 1932 году напоминала растревоженный людской муравейник. Повсюду были видны молодчики в коричневых рубашках, множество людей в военной форме. Периодически между коммунистами и нацистами вспыхивали стычки. Полиция явно сочувствовала «наци». Джипси устроилась в гостинице и в назначенный день вышла на явку.

В качестве прикрытия нелегальной деятельности в стране Джипси было рекомендовано устроиться на учебу в Берлинский университет и подыскать квартиру в хорошем районе. Она должна была понравиться хозяйке дома, завести знакомства с соседями, почтальоном, лавочником – со всеми лицами, которые потенциально могли быть осведомителями полиции, и произвести на них впечатление скромной девушки, всецело занятой учебой и не интересующейся политикой.

По работе Джипси предстояло нелегально перевозить документы в виде непроявленной пленки в различные европейские страны. Вскоре последовало и первое оперативное задание: она должна была доставить в Прагу небольшой пакет, который легко умещался на дне дамской сумочки, и получить там документы для берлинской нелегальной резидентуры.

В столицу Чехословакии Джипси выехала по своему американскому паспорту и без труда прошла пограничный контроль. В дальнейшем она еще много раз выезжала в Прагу для встречи с нелегалами. И каждый раз ее тщательно инструктировали: ведь перевозимые документы имели отношение к новейшим образцам вооружений, производимых на знаменитых военных заводах компании «Шкода». Поскольку торговля оружием всегда связана с большим риском, малейшая оплошность со стороны разведчиков могла привести к серьезным последствиям для разведки в целом.

В декабре 1932 года состоялась первая поездка Джипси в Париж. Садясь в поезд, разведчица испытывала определенное волнение, так как на этот раз в ее сумочке находился поддельный паспорт на имя Элеоноры Дэвис, уроженки Чикаго, изготовленный в резидентуре. Однако все обошлось вполне благополучно. Поезд прибыл в Страсбург в два часа ночи, и полусонный жандарм, войдя в купе, молча проштамповал ее паспорт.

В начале 1933 года Джипси вновь повезла почту в Париж. На этот раз пассажиров в поезде было мало, и молодой жандарм стал внимательно изучать паспорт разведчицы. Неожиданно он спросил ее:

– В каком штате находится город Чикаго?

– В Иллинойсе, – машинально ответила Джипси.

– Правильно, и я так учил в школе. А у вас тут написано Индиана. Скажите спасибо, что у меня сегодня день рождения и я добрый. Заберите свою «липу» – с ней я вас во Францию не пропущу.

Джипси пришлось сойти с поезда. Однако она все-таки смогла въехать во Францию – на автобусе. Жандарм, проверявший паспорта на автомобильном КПП, видимо, не был силен в географии. Но обратно в Германию она предпочла возвращаться не через Страсбург, а через Саарбрюккен.

В октябре 1935 года Джипси вызвали в Москву. Ей предстояло пройти курс обучения на разведывательных курсах. Занималась она по индивидуальной программе. Интересно, что руководителем ее технической подготовки был Вильям Фишер, который спустя десятилетия стал широко известен под именем полковника Абеля.

СВЯЗНАЯ ДОНАЛЬДА МАКЛЕЙНА

В начале 1937 года Центр принял решение направить Джипси в Англию в качестве сотрудницы лондонской нелегальной резидентуры, которую возглавлял Арнольд Дейч. К тому времени в Лондоне уже были завербованы три первых члена «Кембриджской пятерки» – Ким Филби, Дональд Маклейн и Гай Берджес.

Прибыв в Лондон, Джипси сняла в центре города благоустроенную квартиру и стала встречаться с Дональдом Маклейном (оперативный псевдоним – Лирик), который работал в Министерстве иностранных дел Англии. Он приносил на квартиру к Джипси объемистый портфель с секретными документами, и они вдвоем фотографировали их. Утром Маклейн возвращал документы на место, а Джипси передавала резиденту отснятые пленки с информацией.

Поток информации от Маклейна был огромным. Помимо документов британского МИДа он передавал и документы британской разведывательной службы (СИС). В частности, от него поступили сведения о том, что СИС перехватывает и расшифровывает телеграммы Коминтерна. Ему также удалось получить информацию о судьбе экипажа советского теплохода «Комсомол», который направлялся с грузом помощи в республиканскую Испанию и был потоплен в Средиземном море франкистским военным кораблем.

═ Разведчица-нелегал Китти Харрис. Фото предоставлено автором

Разыгрывая перед окружающими роль влюбленных, Дональд и Джипси очень скоро так увлеклись ею, что всерьез полюбили друг друга. Этому способствовала их общая работа, связанная с каждодневным риском, забота о том, чтобы каждый из них не попал в поле зрения британских спецслужб. Об этом стало известно Центру, который благосклонно отнесся к «служебному роману».

В середине 1938 года Маклейн получил назначение на должность третьего секретаря посольства Великобритании во Франции. Центр решил, что связь с ним будет поддерживать Джипси. 28 сентября, в один и тот же день, но разными путями, Дональд и Джипси выехали в Париж.

Несмотря на то что разведывательные возможности Маклейна во Франции несколько сократились, он подробно информировал Джипси о содержании всех документов, поступавших в британское посольство по линии МИДа. Особый интерес для Москвы представляла информация, касающаяся «Мюнхенского сговора» и дальнейших шагов Лондона и Парижа по сближению с Берлином.

Однако вскоре в отношениях Джипси с Маклейном, который был на 13 лет ее моложе, наметился разрыв. В Париже Дональд познакомился с молодой американской студенткой Мелиндой Мерлинг и влюбился в нее.

1 сентября 1939 года нападением Германии на Польшу началась Вторая мировая война. Покорив Польшу не без молчаливого согласия Англии и Франции, Гитлер внезапно изменил направление своего удара и весной 1940 года захватил Данию и Норвегию. Вскоре пришел черед Бельгии и Франции, которая позорно капитулировала 22 июня 1940 года.

Английский экспедиционный корпус был вынужден спешно эвакуироваться на Британские острова. Гитлер не мешал этой эвакуации. Он все еще рассчитывал договориться с Лондоном о совместном походе против СССР.

В июне 1940 года, когда немцы находились всего в нескольких десятках километров от Парижа, состоялась последняя встреча Джипси с Маклейном. 8 июня, за два дня до вступления немецких войск во французскую столицу, Дональд Маклейн и Мелинда Мерлинг официально оформили свой брак. Вскоре молодожены были эвакуированы вместе с персоналом британского посольства в Англию.

Буквально накануне падения Парижа резидентура НКВД переправила Джипси в Бордо. Оставаться во Франции ей больше было нельзя, так как она находилась там по документам подданной Канады – страны, объявившей войну Германии. Гитлеровцы бросили бы ее в концлагерь.

С помощью парижской резидентуры и по паспорту на имя жены советского дипломата Джипси 19 июля 1940 года выехала в Москву. Здесь она встретилась с руководством разведки и отчиталась о работе во Франции.

КОМАНДИРОВКА В МЕКСИКУ

Центр определил Китти Харрис в резерв разведки. Она занималась подготовкой молодых разведчиков, обучала их искусству конспирации, знакомила с особенностями немецкого и английского разговорных языков.

22 июня 1941 года Китти находилась в Москве. На другой день она написала рапорт на имя начальника внешней разведки Павла Фитина, в котором потребовала немедленно привлечь ее к активной работе. «Я могу идти радисткой на фронт, – писала она, – могу шить гимнастерки солдатам, наконец, имея большой опыт нелегальной работы, не боюсь идти в тыл врага».

Однако у руководства разведки были иные планы. Ознакомившись с рапортом Харрис, начальник разведки наложил на него следующую резолюцию: «Такими людьми, как Джипси, разбрасываться нельзя. Это – золотой фонд советской разведки». В конце сентября 1941 года Джипси было предложено отправиться в США, откуда ее планировали переправить в одну из латиноамериканских стран.

1 октября Джипси выехала скорым поездом во Владивосток. В США она попала только 7 декабря 1941 года, именно в тот день, когда японцы уничтожили большую часть американского флота на рейде Перл-Харбора. После тяжелого путешествия она две недели проживала в одном из отелей Сан-Франциско. Оттуда Джипси перебралась в Лос-Анджелес, где находилась до ноября 1942 года. Все это время она постоянно выезжала в Нью-Йорк и Вашингтон, где выполняла задания резидента советской разведки Василия Зарубина. В основном она занималась восстановлением связи с законсервированной агентурой.

В ноябре 1942 года Центр принял решение перевести Джипси на работу в Мексику. Ее поездка в Мексику была тщательно подготовлена. В мексиканскую столицу она отправилась в качестве туристки. Ей был подобран «родственник», который должен был регулярно переводить деньги на проживание. Джипси было рекомендовано не торопиться с устройством на работу, так как это могло вызвать осложнения с иммиграционной комиссией. В Мехико она в очередной раз стала «студенткой», изучающей испанский язык для поступления в университет.

В мексиканской столице Джипси принял на связь резидент Лев Василевский, с которым она работала в Париже. Разведчики встретились как старые друзья.

Объем работы разведчицы в Мехико был весьма большим: обязанности курьера, шифровальщика, оперативного работника – все легло на ее плечи, ведь шла война, а нелегальная резидентура разведки в мексиканской столице была малочисленной. Она работала с ценным источником информации, руководила видным мексиканским политическим деятелем, снабжавшим советскую разведку важной политической информацией, а также выполняла другие оперативные поручения резидента и Центра.

Следует отметить, что в ходе работы в Мехико резидентура по указанию Центра в очередной раз проверила Джипси на предмет ее надежности. Проверочные мероприятия показали, что она исключительно добросовестно сотрудничает с советской разведкой.

Джипси успешно трудилась в Мексике вплоть до середины 1946 года. Однако работа на износ отразилась на состоянии ее здоровья. В апреле Джипси попала в местную больницу в связи с болезнью сердца. В июне 1946 года Центром было принято решение отозвать Джипси в СССР.

ВОЗВРАЩЕНИЕ В МОСКВУ. НЕПРЕДВИДЕННЫЕ ИСПЫТАНИЯ

12 июля 1946 года Китти Харрис прибыла в Москву, где вместо наград ее ожидали серьезные испытания. В советской столице ее тепло встретили Елизавета и Василий Зарубины, с которыми она работала и подружилась еще в Германии и США. Разведчики часто вместе проводили свободное время.

Китти с нетерпением ждала получения советского паспорта, поскольку советское гражданство было ей предоставлено еще в декабре 1937 года. Однако 11 октября 1946 года из ОВИРа пришел ответ, что никаких сведений на этот счет в архивах МВД не имеется. Такой ответ был бюрократической отпиской, поскольку в МВД какой-то малограмотный чиновник проверил по картотеке Китти по фамилии Харрис, в то время как в довоенный период ее фамилию было принято писать по-русски – Гаррис. Это было большим ударом для Китти, и она вынуждена была вторично подавать заявление в Президиум Верховного Совета СССР с просьбой принять ее в советское гражданство.

Пока длилась переписка по вопросу о восстановлении Китти Харрис в советском гражданстве, новый министр госбезопасности Абакумов, у которого были непростые отношения с внешней разведкой, дал указание о высылке из Москвы всех нежелательных иностранцев. 18 февраля 1947 года Китти с советским паспортом, но на чужое имя, прибыла на постоянное жительство в Ригу. Здесь ей предоставили комнату в коммунальной квартире и устроили в один из институтов преподавателем английского языка. Положение ее было незавидным: бдительные местные чекисты рассматривали ее как подозрительную иностранку, а фашиствующие латышские националисты относились к ней как к убежденной советской патриотке.

16 мая 1947 года Китти наконец-то получила выписку из протокола заседания Президиума Верховного Совета СССР о принятии ее в советское гражданство.

Но такая жизнь была для Китти Харрис не по душе: она хотела вернуться к активной работе во внешней разведке и направляла одну за другой соответствующие просьбы руководству местных органов госбезопасности. Видимо, подобная настойчивость вызвала негативную реакцию со стороны местных чекистов, и 29 октября 1951 года Китти Харрис была арестована МГБ Латвийской ССР «как социально опасный элемент». К сожалению, руководство внешней разведки, которое находилось в Москве, да к тому же к этому времени несколько раз сменилось, не выступило в ее защиту, так как не было проинформировано республиканскими органами о ее аресте. Никаких традиционных обвинений ей, разумеется, предъявить не смогли. Около двух лет Китти содержалась сначала в тюрьме, а затем в тюремной психиатрической больнице.

22 мая 1953 года судебно-психиатрическая экспертиза вынесла заключение о том, что Китти Харрис практически здорова. Однако ее освобождение из-под стражи произошло не сразу – потребовалось личное ходатайство министра внутренних дел Сергея Круглова на имя Георгия Маленкова и Никиты Хрущева. Лишь 17 февраля 1954 года Военная коллегия Верховного суда СССР приняла решение о прекращении дела и освобождении Харрис.

С 1954 года Китти Харрис проживала в Горьком. Ей были предоставлены удобная квартира, интересная работа и достойная пенсия. В этом городе на Волге Китти провела всю оставшуюся жизнь. У нее появились новые друзья, не забывала старую подругу и Елизавета Зарубина. Стараясь скрасить одинокую жизнь разведчицы-нелегала, с которой она когда-то работала вместе за рубежом, Зарубина время от времени навещала ее в Горьком.

6 октября 1966 года Китти Харрис не стало.

Она не скопила богатого наследства. После смерти разведчицы остались лишь книги: множество томов на русском и иностранных языках. Сохранился также и маленький кулон на золотой цепочке, подаренный ей Дональдом Маклейном в день ее рождения. На нем написано: «К. от Д. 24.05.37 г.» Этот подарок от человека, которого она любила, Китти бережно хранила до своего последнего дня.