Сергей Печуров
Аллан Пинкертон (слева), президент США Абрахам Линкольн (в центре) и генерал-майор Джон Макклернанд. Фото Библиотеки Конгресса США
Уинстон Черчилль как-то подметил: «Америка всегда находит верный путь, но… только после того, как испробует все другое!» Тернистый путь становления и развития военной контрразведки США в определенной степени может служить этому примером.
ОСОБЕННОСТИ СТАНОВЛЕНИЯ
Широко известный в первой трети ХХ века британский теоретик спецслужб Р. Роуан сформулировал краткое, но весьма емкое определение контрразведывательной деятельности: «Это самая искусная форма разведки; слежка за самими разведчиками!»
В США существует мнение, нашедшее отражение во взглядах некоторых специалистов и соответственно в справочной литературе относительно того, что американская военная контрразведка в относительно обособленном и соответствующем критериям сегодняшнего дня виде появилась в первые годы Второй мировой войны. В принципе так и есть.
Однако, если быть более точным, следует вспомнить и о том, что контрразведка – это неизменный и сопутствующий элемент разведки, и сформировались они практически одновременно. Поэтому есть все основания утверждать, что военная контрразведка США появилась одновременно с разведслужбой «борцов за независимость» поселенцев британских колоний в Северной Америке в ходе их «Революционной освободительной войны» против «Имперского Альбиона» в 1776–1783 годы.
Именно в этот период повстанцы столкнулись с необходимостью противостоять британской агентуре, стремившейся не только выявлять места сосредоточения отрядов «бунтовщиков», но и всячески дезорганизовать их экономические связи.
Зарождавшемуся североамериканскому государству пришлось серьезно заняться организацией контрразведывательной, в том числе «антитеррористической», деятельности. Для этого было решено совместить, казалось бы, противоположные функции – разведывательные и контрразведывательные – и объединить их под «одной крышей», сформировав единую, формально обозначенную как «разведывательная» службу. В этом нет ничего удивительного, поскольку по меркам того времени считался абсолютно правомерным тот факт, что методы, формы и средства работы в обоих направлениях практически идентичны. Выглядит парадоксальным с точки зрения европейской военной истории, но вполне «типичным для истории американской» и тот факт, что после окончания Войны за независимость и очередного столкновения с Британией в 1812–1814 годах (Вторая война за независимость) военная контрразведка США (как, впрочем, и военная разведка) была упразднена «за ненадобностью».
После же обострения внутриполитической ситуации в США, переросшей в Гражданскую войну 1861–1865 годов между северными и южными штатами (Война между Севером и Югом), руководство северян было вынуждено организовать борьбу с многочисленными диверсантами и шпионами конфедератов» (южан), активно включившихся в работу по дестабилизации хозяйственной жизни на территории противника и добыванию информации о его военном потенциале. Существенную помощь северянам в организации контрразведывательной службы оказал к тому времени уже получивший широкую известность детектив Аллан Пинкертон, который, пользуясь фактом личной дружбы с президентом Авраамом Линкольном, обеспечил привлечение к данной работе агентов из своего частного детективного бюро.
По рекомендации генерала Уинфилда Скотта военный министр Эдвин Стэнтон назначил хорошо зарекомендовавшего себя как опытного разведчика Лафайетта Бэйкера начальником Национальной детективной полиции, находившейся в автономном подчинении Разведывательной службы Союза (северных штатов) (РСС), с присвоением ему звания капитана. На этой должности Бэйкер развил бурную деятельность, создав, по словам исследователя спецслужб американского специалиста Майкла Сулика, «атмосферу всеобщей подозрительности и, по сути, террора на подконтрольной северянам территории». Агенты Бэйкера задерживали и арестовывали сотни людей по подозрению в шпионаже, среди которых правда лишь единицы были на службе разведки южан. Однако своего контрразведка северян добилась: активность шпионской и диверсионной деятельности в подконтрольных северянам районах резко пошла на убыль. За заслуги в деле обеспечения внутренней безопасности государства президент США Авраам Линкольн в конце Гражданской войны присвоил Бэйкеру звание полковника. Тем не менее парадоксальная ситуация с военной разведкой и контрразведкой США, уже имевшая место после обеих войн за независимость, повторилась вновь: обе службы опять стали влачить жалкое существование, не рассматриваясь военно-политическим истеблишментом страны в качестве «актуальных».
НАЧАЛО ВОЗРОЖДЕНИЯ
После окончания Гражданской войны и вплоть до начала XX века Вашингтону не было дела до развития вооруженных сил (ВС), и соответственно его мало волновали проблемы обеспечивающих ВС структур – разведки и контрразведки. Руководство США было целиком поглощено восстановлением разрушенного войной хозяйства и проблемами интеграции южных штатов в фактически вновь организованное федеральное государство. Существенно сокращенные ВС и недостаточно боеспособная национальная гвардия в этот период задействовались лишь для выполнения карательных функций по подавлению индейских восстаний и периодически возникавших трений с южным соседом – Мексикой вокруг проблемы включения/невключения в состав США новых территорий. Решениями конгресса значительно урезанная и слабо финансируемая Секретная (разведывательная) служба (СС), приобретшая опыт разведывательной и контрразведывательной работы в ходе Гражданской войны, была подчинена Министерству финансов без какой-либо «привязки» к военному ведомству. Ее функции в тот период были ограничены борьбой с финансовыми преступлениями, контрабандой, торговлей наркотиками и т.п.
Однако с начала 80-х XIX века Вашингтон отошел от изоляционистского внешнеполитического курса и стал активно вмешиваться в борьбу за передел территориальных владений вне своих государственных границ. До поры до времени военные акции США ограничивались лишь Западным полушарием («Доктрина Монро») и на рубеже XIX–XX веков «отъемом» у Испании ее владений в Тихоокеанской зоне (Филиппины), а также отправкой незначительного контингента войск в Китай для участия в подавлении Боксерского восстания. Для этих акций, посчитали в Вашингтоне, не имеет смысла иметь мощную, с разветвленным аппаратом и агентурой на местах военную разведку и, тем более, контрразведку. Вместе с тем разведывательное обеспечение военных акций имело место, но лишь силами тех контингентов американских войск, которые участвовали в данных акциях.
Во время Испано-американской войны (1898) и в период напряженности в отношениях с Японией (1907) руководство американских ВС предприняло первые попытки по привлечению сотрудников Секретной (разведывательной) службы к расследованию случаев шпионажа в пользу противника. На Филиппинах в ходе подавления неоднократно вспыхивавших восстаний командование развернутого на островах американского контингента войск уже собственными силами организовывало систему мер по контрразведывательной работе и борьбе с диверсантами.
1908 год в истории спецслужб США считается эпохальным – было создано специальное Бюро расследований (БР) (прообраз Федерального бюро расследований – ФБР). Однако эта служба, главной заботой которой в соответствии с утвержденным положением значилось «наблюдение за выполнением государственных законов об охране имущества», но также и решение вопросов по борьбе со шпионажем и диверсиями, в силу тех или иных причин не смогла в тот период организовать системную и полноценную контрразведывательную работу и лишь периодически, по специальным запросам военного и морского министерств, привлекалась к расследованиям в данной области. Об ограниченности возможностей вновь организованной службы говорит и такой факт: в случае необходимости задержания подозрительных лиц агентам БР приходилось обращаться за помощью к местным полицейским властям. Вместе с тем, как утверждают американские исследователи, именно с 1908 года контрразведывательная работа в США в целом «обрела серьезную основу» и импульс для дальнейшего развития.
ВОССТАНОВЛЕНИЕ ПОЗИЦИЙ
К концу первой декады XX века все более четко вырисовывались контуры двух противоборствующих коалиций европейских государств, которые уже летом 1914 года вступили в военные действия, беспрецедентные по охвату территорий, а затем и численности, втянутых в «Великую войну». США до определенного момента официально придерживались политики нейтралитета. Однако Великобритания, игравшая первую скрипку в одной из европейских коалиций – Антанте, предпринимала значительные усилия, чтобы втянуть «родственную англосаксонскую страну» в войну, с тем чтобы воспользоваться в своих интересах не только безграничными финансово-материальными ресурсами CША, но и в конечном счете добиться от Вашингтона прямого участия на ее стороне в развернувшихся на Европейском континенте кровопролитных сражениях. Следует признать, что военно-политическое руководство Германии, возглавлявшей коалицию противников Антанты, проявило явно недостаточное умение и гибкость, по сути, не без «помощи» британцев, спровоцировав участие США в войне на стороне противников Берлина и его союзников.
Помимо многочисленных провокационных попыток Германии прервать военно-экономические связи Вашингтона прежде всего с Лондоном, выражавшихся в атаках и даже уничтожении гражданских американских судов, грубых попыток натравливания южноамериканцев на своего могущественного северного соседа и т.п., германцы практически с началом войны значительно активизировали диверсионную и пропагандистскую деятельность на территории США, сначала главным образом в районах расселения немецких переселенцев из Европы, а затем и среди «сочувствующих Германии» других слоев белого и цветного (в основном испаноговорящего) населения страны.
Серьезную озабоченность официального Вашингтона вызывала активность сотрудников военного и военно-морского атташатов при посольстве Германии в Вашингтоне, возглавлявшихся соответственно Францем фон Папеном и Бой-Эдом. После начала военных действий на европейском театре войны фон Папен замкнул на себя руководство германской агентуры в США. В частности, он лично организовал с помощью своих агентов, большей частью матросов германских судов, задержанных в американских портах, массовое вредительство на военных предприятиях. В итоге еще до разрыва дипотношений между двумя странами германский военный атташе был выдворен из США. Однако акции саботажа на американских промышленных объектах продолжались. Так, немецкими агентами в январе 1917 года была совершена крупная диверсия по уничтожению завода боеприпасов в Кингслэнде – погибли 17 рабочих, а ущерб был оценен в 4 млн долл.
В этих условиях БР были приняты беспрецедентные меры по вскрытию случаев диверсий и саботажа, особенно на предприятиях военно-промышленного комплекса, а также попыток «нейтрализации» значительно активизировавшегося так называемого революционного движения, особенно на Восточном побережье страны. Между тем слабость и даже фактическое отсутствие законодательной базы, касавшейся регламентации действий агентов БР, приводила лишь к фиксации акций «антигосударственных элементов» и накоплению информации о лицах, причастных к этим акциям.
АДАПТАЦИЯ К УСЛОВИЯМ ВОЙНЫ
С официальным вступлением США в войну на стороне Антанты 6 апреля 1917 года ситуация с контрразведывательной деятельностью в стране заметно изменилась. Первоначально военная разведка и традиционно замыкавшаяся на нее военная контрразведка находились в положении «обеспечивающей службы», руководство которой не имело доступа не только к первым лицам государства, но и к военному руководству. Однако через непродолжительное время благодаря «советам» союзников по Антанте, прежде всего британцев, статус Отдела военной разведки (ОВР), сформированного при Военном колледже США и занимавшегося в основном информационным обеспечением СВ, был повышен до уровня, равнозначного управлению в составе военного ведомства. Соответственно американское руководство за основу национальной военной разведслужбы, включая военную контрразведку, приняло британскую модель в отличие от французской, подразумевавшую практически «объединенные военные разведывательные и контрразведывательные структуры». К концу 1917 года Отдел военной разведки (чуть позже – Управление) включал пять полностью укомплектованных отделов, в том числе два, целиком сориентированных на решение контрразведывательных задач: MI-3 – военная контрразведка (12 подотделов) и MI-4 – контрразведка (гражданский сектор; 8 подотделов). В задачи контрразведчиков, подчинявшихся ОВР (УВР), входил контроль над всей контрразведывательной пирамидой, которая начиналась с вербовки в каждой роте формирующихся для отправки в Европу контингентов американских войск «оперативных сотрудников» («тихих наблюдателей») и их докладов наверх о неблагонадежных военнослужащих.
Параллельно с организацией полноценной военной разведслужбы в Центре и в ее составе службы военной контрразведки было принято решение об организации аналогичной по функциям централизованной службы военной разведки в развернутых во Франции Американских экспедиционных силах (АЭС), а в ее рамках и специальной контрразведывательной службы. Разведуправление штаба АЭС – G2 – включало в себя четыре отдела, в том числе Отдел секретных служб (G2-В), в который входил подотдел «контршпионажа», то есть контрразведывательный подотдел – В-2. Однако уже к середине лета 1917 года, после того как американцы по-настоящему ощутили себя в боевой обстановке, начальник ОВР полковник Ральф Ван Деман и начальник управления G-2 полковник Дэнис Ноулан пришли к выводу о том, что военную контрразведку в американских формированиях в Европе следует срочно усилить. К этому подталкивали и союзники, озабоченные беспечностью американских военнослужащих и их «излишне свободным» поведением в зоне боевых действий. В августе того же года было принято решение о формировании Корпуса разведывательной полиции (КРП) – организации, замыкавшейся на подотдел В-2 со штатом в 50 специально отобранных в США из числа в основном полицейских детективов и подготовленных на соответствующих курсах специалистов с присвоением им звания унтер-офицер. В последующем штат корпуса был значительно расширен и уже составлял порядка 600 должностей.
По рекомендациям союзников американские военные контрразведчики на территории США сразу развернули кампанию по выявлению подозрительных элементов» из числа тех, кто призывался на службу в ВС и проходил подготовку перед отправкой в Европу. Параллельно при содействии британских и французских контрразведчиков еще более жесткой проверке подвергались американские военнослужащие из соединений и частей, переброшенных в Европу. При этом в Вашингтоне была подготовлена, опубликована и разослана во все части и соединения «Инструкция о порядке организации и проведении контрразведывательной работы в войсках».
В январе 1918 года руководитель военной разведки в Вашингтоне Ральф Вам Деман в инициативном порядке начал (а затем получил и полную поддержку со стороны военного министерства) кампанию по тотальному анализу состояния дел во всех сферах жизни американского общества, так или иначе связанных с ВС и особенно в вопросах обеспечения военных действий. С этой целью по его инициативе были существенно расширены «профильные» (связанные с промышленностью, торговлей, транспортом и т.п.) контрразведывательные подразделения в УВР в Вашингтоне. Соответствующие задачи были поставлены и перед подразделениями G-2 в штабе АЭС в Европе. Интенсивная работа американских военных контрразведчиков принесла свои плоды. По данным, приводимым исследователем спецслужб Джеймсом Джильбертом, в течение войны и особенно на финальном ее отрезке профильные подразделения военной разведки провели более чем 4,5 тыс. расследований, в результате которых предстали перед военным судом или были уволены из рядов ВС порядка 100 военнослужащих, приблизительно такое же количество было переведено на должности, не связанные с секретами, 12 военнослужащих было задержано и осуждено в качестве иностранных шпионов.
Вам Деман лично организовал взаимодействие с рядом патриотических неправительственных организаций с целью получения от них помощи для решения задач военной контрразведки. Так, например, благодаря содействию «патриотов» было выявлено местонахождение и задержано весьма большое количество из почти 300 тыс. военнослужащих, дезертировавших из рядов ВС или уклонившихся от призыва. К подобной работе были привлечены и сотрудники военных атташатов США, осуществлявших свою деятельность в нейтральных государствах. При всем при этом, подчеркивают многие исследователи спецслужб, ввиду весьма либерального законодательства в США за время Первой мировой войны был всего лишь один эпизод, когда изобличенный шпион, на совести которого числилось в том числе несколько убийств и покушений на убийства, был приговорен к смертной казни. Однако и он был затем помилован. В отличие от союзных Франции и особенно Великобритании, где с иностранными шпионами и диверсантами вообще не церемонились.
Следует отметить и тот факт, что быстро обучаемые американские военные контрразведчики смогли проявить себя не только в самих США и Европе. Например, благодаря их усилиям удалось предотвратить затопление немецкими агентами более 20 германских судов в бухте Манилы (Филиппины), когда стал очевиден их неминуемый захват американцами.
К концу войны в КРП служили 452 человека – всего 40% от первоначальных планов. Это было вызвано приостановкой призыва в США и высокими стандартами, установленными для лиц, желающих перейти в данную службу. Первоначально, как подчеркивалось выше, подготовкой американцев занимались сотрудники британской и французской контрразведок, но на финальном отрезке войны руководство такой подготовкой полностью перешло к представителям США.
РАБОТА «В ПОЛЕ»
Около одной трети сотрудников КРП находились в зоне непосредственного соприкосновения американских войск с противником. В частности, при штабе 1-й армии располагался отдел КРП во главе с полковником Л.А. Сиго. В передовой зоне военная контрразведка США имела две основные задачи: организация мобильных контрольно-пропускных пунктов и работа на них и оказание помощи французским коллегам в обеспечении безопасности госграниц с союзными и нейтральными странами.
В тыловой зоне у сотрудников КРП был также значительный объем работы. В подчинении руководителя тылового подразделения КРП полковника Кэбота Уорда насчитывалось 58 офицеров, 305 срочнослужащих и 72 гражданских лиц. Отдел Уорда располагался в Париже с целью поддержания постоянных контактов с французскими и британскими военными контрразведчиками. Полковник Уорд и его сотрудники сумели наладить прочные деловые контакты с шестью французскими организациями, имевшими отношение к контрразведывательной деятельности. При этом американцам категорически запрещалось «вклиниваться» в сферу деятельности британской контрразведки.
Помимо указанных подразделений военной контрразведки США в Лондоне также был развернут небольшой отдел КРП, в функции которого в основном входила помощь британцам в обеспечении всесторонней безопасности в портах и военных доках. Так, например, в каждой британской военно-морской базе или порту, который в своих интересах использовали ВМС США, несли службу по два офицера из американской морской разведки и по 12 представителей КРП. Важные с военной точки зрения транспортные узлы, включая железнодорожные вокзалы как в Великобритании, так и особенно во Франции находились в сфере деятельности американского КРП. Обычно здесь находилось до трех американских военных контрразведчиков, полномочия которых, правда, были значительно «урезаны» и заключались лишь в праве задержания и допроса только американских военных и гражданских лиц.
Объем контрразведывательной работы к концу войны настолько возрос, что полковнику Уорду пришлось оперативно сформировать мобильное подразделение, включавшее ветеранов службы и предназначавшееся для содействия менее опытным офицерам в расследовании сложных дел. Также в задачи КРП входила охрана важных персон, включая командующего АЭС – генерала Першинга.
СОДЕЙСТВИЕ В ИНТЕРВЕНЦИИ
Параллельно с участием американских войск в боевых действиях в Западной Европе Вашингтону при подстрекательстве их французских и британских союзников пришлось вплотную «ввязаться» в интервенцию на территорию формально союзной России, причем как на севере страны, так и на ее востоке.
Но суть проблемы заключалась не только в «податливости» американцев давлению Лондона и Парижа, а в исторически, начиная со второй половины XIX века, формируемом и целенаправленном курсе Вашингтона на поглощение «бесхозных» российских территорий, особенно Сибири. На этот раз представился «удобный случай», вызванный «большевистским переворотом» 7 ноября 1917 года в Санкт-Петербурге (Петрограде) и отказом новых властей России от ее участия в войне на стороне Антанты. Ситуацию усугубил срыв большевиками мирного договора («Брестский мир») с Германией и развернутое вслед за этим 18 февраля широкое наступление германцев на Восточном фронте. 15 марта того же года в Лондоне на конференции премьер-министров и министров иностранных дел стран Антанты было принято решение о направлении в Россию экспедиционных войск союзников с тем, чтобы «оружие и продовольствие, некогда предназначенное для русской армии, а ныне складированное на севере России и в Сибири, не попало в руки большевиков, а затем не было передано ими германцам». Истинной же ближайшей целью «союзников» являлось содействие антибольшевистским силам в России для организации смены власти в стране.
В конце весны 1918 года военный атташе при посольстве США в Китае выехал во Владивосток, с тем чтобы на месте выяснить складывающуюся там ситуацию и доложить в Вашингтон свои соображения относительно оптимизации ввода американских войск на территорию России на востоке страны. В целом же президент США Вудро Вильсон в своем решении о военном вмешательстве целиком полагался не на данные своей разведки, а на информацию британских спецслужб, которые якобы заранее провели комплекс мероприятий, связанных с разведобеспечением предстоящих операций на севере и востоке России.
В качестве первой акции в данном направлении в период весна–лето 1918 года на Русском севере был высажен десант в количестве 10 тыс. иностранных военнослужащих. Всего же за период интервенции на севере страны высадились около 29 тыс. британцев и 6 тыс. американцев. 3 августа того же года военный министр США Ньютон Бейкер отдал распоряжение о направлении во Владивосток частей 27-й и 31-й пехотных дивизий, расквартированных на Филиппинах, общей численностью порядка 9 тыс. человек, командующим которыми был назначен генерал-майор Уильям С. Грэйвс.
Уже на месте оккупантам пришлось организовать объединенную разведывательно-контрразведывательную группу контингента, главную роль в которой играли представители британских спецслужб. Начиная с первых дней пребывания на вражеской территории, акценты в работе группы были смещены на контрразведывательную деятельность в ущерб разведывательной. Несмотря на первые успехи в продвижении оккупационных войск в глубь территории противника (бывшего союзника – России), им оказывалось все более ожесточенное сопротивление. Моральное состояние американских военнослужащих, как подчеркивают исследователи, постоянно испытывало давление со стороны большевистской пропаганды, в результате чего начали отмечаться случаи отказов от выполнения приказов (13 мятежей в американском контингенте) и даже дезертирства. В этих условиях задачи по ведению разведки сводились лишь к формальному обеспечению локальных боевых действий. Но контрразведке британцев и американцев пришлось прилагать весьма значительные усилия, чтобы оградить свои воинские контингенты от «большевистского влияния» и заранее вскрывать планы нападения партизан. В качестве превентивной меры оккупанты начали экстренно создавать концентрационные лагеря, в которые направлялись все подозреваемые. К концу оккупации в данных лагерях в нечеловеческих условиях содержалось порядка 52 тыс. человек, то есть каждый шестой житель оккупированных земель. За время оккупации было казнено более 4 тыс. человек, значительное количество пропало без вести. Причем самое непосредственное отношение к подобного рода карательным мерам имели представители американской военной разведки и контрразведки.
В апреле 1919 года командование войсками на севере России принял генерал Уайлдс П. Ричардсон, прибывший в оккупационную зону со своим штабом. Начальником разведотдела штаба был назначен капитан У.Н. Томас. Однако каких-либо успехов новому руководителю американской военной разведки и его подчиненным достичь не удалось в связи со вскоре последовавшим решением Вашингтона об эвакуации американцев с севера России.
В штабе группировки американских войск на Востоке России почти сразу был образован разведотдел в составе 5 офицеров и 30 сержантов и рядовых, который возглавил опытный офицер подполковник Дэвид П. Барроус. Подполковник сразу организовал работу отдела в трех направлениях: агентурная работа, шифрование и дешифрование, а также контрразведка. Как и на севере России, постепенно основной акцент в работе американских спецслужб в оккупированной зоне восточной России был сделан на контрразведку, приоритет в которой отдавался борьбе с большевистским влиянием. Американцы и здесь явно переусердствовали: их жесткие методы борьбы вызвали мощное противодействие со стороны местного населения и лишь многократно умножили сторонников большевиков. Разведывательная же деятельность ограничилась обеспечением локальных боевых действий американцев и их союзников в регионе, главным образом японского контингента оккупационных войск. Во многом планам Барроуса по расширению разведдеятельности на востоке России мешали его разногласия с генералом Грэйвасом, озабоченным лишь безопасностью вверенного ему контингента войск.
Однако такой «ограниченный» метод разведывательной работы явно не устраивал Вашингтон. Через некоторое время руководство УВР командировало во Владивосток группу из 16 офицеров и 15 военнослужащих сержантского и рядового состава. В качестве главной задачи перед ней был поставлен анализ складывающейся ситуации вдоль Транссиба и доклады о состоянии продовольственных и сырьевых ресурсов России. Для более оптимальной организации разведывательной и контрразведывательной работы в регионе в ноябре 1919 года во Владивосток прибыл полковник Бенджамин Б. Маккроски в качестве личного представителя руководителя американской военной разведки генерала Марльборо Черчилля. Однако ему не удалось «развернуться», поскольку в скором времени весь контингент американских войск был эвакуирован.
В начале 1919 года существенно изменилась внутриполитическая ситуация в самих США. Как исполнительная, так и особенно законодательная ветви власти под давлением общественности были вынуждены пойти на определенные ограничения в проведении своего внешнеполитического курса и резко сократить свое военное присутствие за рубежом. Летом 1919 года начался вывод американских интервенционистских войск с Севера России. К апрелю 1920 года были выведены все американские войска и с Дальнего Востока. За время интервенции американцы потеряли на Севере России около 150, а на Дальнем Востоке – более 200 военнослужащих. Потери же России от интервенции, ответственность за которую несут и США, составили многие тысячи человек.
В первые же месяцы после окончания Великой войны центральный аппарат военной разведки в Вашингтоне был сокращен почти в шесть раз и к середине 1919 года насчитывал уже около 300 человек. Еще большему сокращению подверглись структуры американской военной контрразведки. В декабре того же года в штате соответствующего отдела числилось всего лишь 18 военнослужащих и гражданских лиц. Большинство из них занималось делами о мошенничестве и коррупции по итогам приобретений вооружения и военного имущества в годы войны, до борьбы со шпионами руки не доходили.
В последующем, Вашингтон, учтя опыт многочисленных «преобразований» с негативным оттенком, в конце концов сумел создать достаточно мощную систему спецслужб, так называемое Разведсообщество, в котором военные контрразведчики занимают весьма достойное место.
