От Ильича до Ильича: ни благодарности, ни воздаяния

Так выглядела пресловутая Лубянка до революции. Здание Страхового общества «Россия» на Лубянской площади. Открытка 1900-х гг.

1992 год. Закончив осмотр казематов Лубянской внутренней тюрьмы, превращенной в музей, я испытал жгучее желание как можно быстрее оказаться подальше от этого мрачного места.

Непосредственно напротив парадных дверей – возможно ли такое во времена советской власти! – остановил таксомотор. Заметив, с какой радостью я плюхнулся на сиденье, водитель запанибрата мне подмигнул и спросил:

– Ну что, командир, правду люди говорят, что из тех подвалов, – кивок в сторону здания Лубянки, – Колыму хорошо видно?

– Почему?

– Почему-почему... Во-первых, видок у тебя такой, будто ты, в натуре, месячишко на нарах отканителился... Во-вторых, говорят, будто подвалы там десятиэтажные!

– Шести... Шестиэтажные...

ОТ СТРАХА К УЖАСУ, ОТ ГОСТИНИЦЫ К ЗАСТЕНКУ

Выщербленные ступени, железные двери, тесные лестничные клетки. Я долго поднимался в подвалы Лубянки. Я не оговорился. Именно поднимался. В те самые камеры особо секретной всероссийско-всесоюзной кутузки ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ, что расположены во внутреннем дворе дома № 2 на Лубянской площади. Отсюда и название «внутренняя», или проще – «нутрянка».

В прошлом это было четырехэтажное строение, отличавшееся изяществом пропорций фасада и оконных проемов. Оно служило гостиницей страхового общества «Россия». Строили комплекс зданий для страховщиков на Лубянке архитекторы Николай Проскурнин, Александр Иванов и Виктор Величкин.

Вскоре после Октябрьского переворота сюда въехала Всероссийская чрезвычайная комиссия (ВЧК). А к началу 1930-х аппарат ее наследника ОГПУ изрядно разросся, и архитекторы Аркадий Лангман и Иван Безруков достроили корпус со стороны Фуркасовского переулка.

Примерно тогда же появился анекдот.

«Вот это – бывшее здание Думы, теперь Музей Ленина... Это – аптека № 1, бывший Феррейн... А вон в том красивом доме раньше было страховое общество «Россия». – «Сейчас тут, наверное, Госстрах?» – «Нет. Госужас».

В 1944–1948 годах знаменитый архитектор Алексей Щусев полностью перестроил фасад здания, придав ему нынешний облик – с гладкими стенами и подслеповатыми квадратными окошками. В итоге получилось шестиэтажное архитектурное творение в духе помпезного сталинского необарокко. Щусев отзывался о нем: «Велели мне построить застенок, ну я и построил им застенок повеселее».

ЩУСЕВ И НКВД

Алексей Викторович Щусев был академик и корифей, советский генерал от архитектуры, лауреат четырех Сталинских премий.

Самые известные его творения – Казанский вокзал и мавзолей Ленина на Красной площади. Хотя злые языки утверждают, что истинным автором проекта мавзолея был сотрудник мастерской Щусева, архитектор Исидор Француз. Но Щусев был знаменитым архитектором еще до революции и остался таковым и в XXI веке. А Француза теперь никто и не вспомнит.

Алексей Щусев был известен и другими вольными высказываниями. Например, он говорил: «Я готов отдать свое месячное жалованье тому, кто мне объяснит, что такое соцреализм в архитектуре». По рассказам современников, Щусев был скупенек, так что с его стороны это была бы настоящая жертва.

И еще одно высказывание Щусева, оброненное в первые годы советской власти: «Если я умел договариваться с попами, то с большевиками я как-нибудь договорюсь».

Церквей Щусев до революции действительно построил немало – от Куликова поля до итальянского города Бари, где покоятся мощи Николая Чудотворца, почитаемого и православными, и католиками.

Между тем в 1937 году прижизненный пьедестал Щусева зашатался. Архитекторы Леонид Савельев и Освальд Стапран, проектировщики гостиницы «Москва», которым навязали в соавторы Щусева, стали писать на него доносы. «Архитектурная газета» открыла кампанию травли Щусева.

Считается, что академика взял под защиту Лаврентий Берия, в ту пору первый секретарь ЦК КП(б) Грузии. По его заказу Щусев построил в середине 1930-х здание Института Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина в Тбилиси.

А вскоре Берия перебрался в Москву и возглавил НКВД. И для Щусева создали архитектурную мастерскую «Академпроект», где занимались проектированием институтов Академии наук и секретных НИИ. «Академпроект» был подразделением НКВД, чего никто особенно и не скрывал. В результате сотрудничества «с органами» Алексей Щусев и получил заказ на перестройку здания на Лубянке.

ПЕРЕМЕНА ФАМИЛИИ, ИЛИ КРАДЕНЫЙ ПАСПОРТ

Одними из первых арестантов, обживавших «нутрянку», были Сергей и Ольга, родные брат и сестра, которым прославить свою фамилию было не суждено. За них это сделал другой, гораздо более исторический герой.

В 1900 году будущий вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ульянов, вернувшись в Петербург из сибирской ссылки, решил продолжать политическую деятельность за границей. Да-да, именно за пределами Российской империи. А все потому, что царский режим никогда бы не позволил ему в России заниматься подготовкой революции.

Но для выезда из страны нужен был заграничный паспорт. Выдаст ли его департамент полиции неблагонадежному Ульянову – вопрос вопросов. Известно, что количество частоколов увеличивает число лазеек. И архиизобретательный ум Владимира Ильича нашел таковую. С помощью своей жены Надежды Константиновны он разыскал бывших соратников по «Союзу борьбы за освобождение рабочего класса» Сергея Ленина и его сестру Ольгу. Они согласились помочь своему прежнему наставнику выбраться на европейские просторы. И первое, что пришло им в голову: позаимствовать заграничный паспорт у своего отца – Николая Егоровича Ленина.

Ильич с восторгом принял идею. Но, во-первых, Николай Егорович Ленин был почти на полвека старше Владимира Ильича Ульянова. Во-вторых – что еще важнее, – не было никакой уверенности, что Николай Егорович, будучи крупным землевладельцем ультраконсервативных взглядов, согласится отдать свой документ на нужды международного пролетарского движения.

И тогда Буревестника мировой революции осенило: надо украсть паспорт.

Решено – сделано. Вскоре Сергей Ленин передал Владимиру Ульянову паспорт своего отца. В документе были произведены соответствующие подчистки, и Владимир Ульянов, превратившись в Николая Ленина, убыл в Германию.

До самой смерти Крупская категорически отрицала факт знакомства Ильича с братом и сестрой Лениными. Как и свою причастность к истории присвоения мужем чужих документов. Но факты – вещь упрямая. Были свидетельства ее современников, которые утверждали, что в первые годы советской власти Надежда Константиновна неоднократно встречалась с братом и сестрой Лениными. И даже оказывала им материальную помощь до их заточения в Лубянскую тюрьму.

Парадокс, а может быть, закономерность истории состоит в том, что в 1920 году Сергей Ленин, «сводный брат» и соратник Владимира Ульянова по социал-демократическому движению, после весьма короткого пребывания в «нутрянке», был расстрелян. По приказу председателя Совнаркома Владимира Ленина.

ПОСЛЕДНИЙ УЗНИК: ТЕРРОРИСТ-ОДИНОЧКА

Последним постояльцем внутренней Лубянской тюрьмы стал Виктор Ильин, бывший младший лейтенант Советской армии и тираноборец-одиночка.

22 января 1969 года у Боровицких ворот Кремля он разрядил две обоймы, стреляя «по-македонски», из двух пистолетов одновременно, в машину, в которой, по его прикидкам, ехал генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев.

Два пистолета «Макаров» младший лейтенант украл у себя в части. А у своего родного дяди похитил милицейскую шинель и фуражку, которые и надел на себя во время покушения.

Гримаса судьбы: шестнадцать пуль из двух пистолетов впились в корпус «Чайки», где находился дважды Герой Советского Союза летчик-космонавт Георгий Тимофеевич Береговой, имевший некоторое внешнее сходство с генсеком.

В машине сидели и другие космонавты: Алексей Леонов, Андриян Николаев и Валентина Терешкова. Береговой был ранен осколками стекла, Николаеву пулей зацепило спину. А вот шофер Илья Жарков был ранен смертельно.

После медицинского освидетельствования Виктор Ильин был признан психически больным и помещен в Казанскую специализированную психбольницу. Где и провел почти двадцать лет в строгой изоляции, в крохотной четырехметровой камере.

12 июня 1988 года Ильина этапом доставили из Казани в Лубянскую тюрьму, где он в течение трех часов общался с руководством Следственного управления КГБ СССР. После подписания соответствующих бумаг последний узник «нутрянки» был отпущен на все четыре стороны.

Времени Ильин зря не терял. И выяснил, что в 1969 году во всеобщей суете и суматохе командование части, где он служил, не исключило его из списков личного состава. Другими словами, он не прошел законной процедуры увольнения из рядов Вооруженных сил.

В 1990 году с помощью ловкого адвоката террорист-неудачник отсудил у Ленинградского военного округа причитающиеся ему деньги за вынужденный прогул, длившийся 18 лет. И, получив два портфеля сторублевых купюр, стал владельцем кооперативной квартиры в Ленинграде, который вскоре стал Санкт-Петербургом.

ОТ ТЮРЬМЫ ДО МУЗЕЯ – ОДНО ЗАСЕДАНИЕ ПОЛИТБЮРО

В годы горбачевской перестройки, когда началось триумфальное движение Советского Союза от развитого социализма к недоразвитой демократии, шесть камер Лубянской тюрьмы, этого рудимента лагерно-социалистической государственности, высочайшим повелением Политбюро ЦК КПСС были превращены в музей.

20 декабря 1989 года внутренний Лубянский музей открыли для посещения лицами, имеющими допуск к секретным документам и работам.