Сергей Светличн
В центре села – бывший собор.
От Архангельска до Емецка 170 километров. Чуть больше двух часов на автобусе. Если на машине, то меньше, но я поехал в Емецк на автобусе.
Плохо, что в Емецке нет гостиницы. Раньше была, а сейчас нет. Деревянная гостиница с длинным унылым коридором и суровыми номерами вгоняла в печаль даже людей непритязательных, но зато место в емецкой гостинице стоило всего 100 рублей. Сейчас в Емецке переночевать негде. Гостиницу закрыли, в том здании, где она раньше была, находится школьный интернат.
Впрочем, шести-семи часов для Емецка более чем достаточно. Это ведь не Москва, даже не город. Старинное северное село на берегу маленькой речки Емцы, в нескольких километрах от Северной Двины.
В середине 70-х через Емцу построили мост, и село разрезала надвое федеральная трасса Москва–Архангельск. Пролетают по трассе с шумом машины, а отойди на сто метров, сверни в переулки – стоят в тишине дома, построенные сто лет назад.
Праздно гуляющих, кроме нескольких молодых мамаш с колясками, в селе не было. Кто-то копал землю в огороде, кто-то во дворе что-то строил или красил, несколько мужиков на охоту собирались, ружья проверяли. Гусь летит на север, пришла пора охоты.
В центре села до сих пор стоит бывший собор, правда, без куполов. Нет и белой колокольни, свалили колокольню в 30-е годы. Так красива и высока была она, что в емецкой округе говорили – «посылаю тебе поклон, такой, как емецкая колокольня».
Для чего обрушили колокольню, никто не понял. Даже кирпичи нельзя было в дело пустить, не отодрать было те кирпичи друг от друга. Видно было с колокольни на 30–40 километров вокруг, а когда ее не стало, на пожарной части пришлось строить каланчу, которая оказалась вдвое ниже. В здании собора в последующие годы были и склады, и магазины, на втором этаже одно время работал кинотеатр, затем все здание отдали хлебокомбинату.
Рядом с собором в давние времена были могилы самых влиятельных жителей Емецка, там же хоронили и тех, кто жертвовал собору большие суммы денег. Где те могилы? Нет ничего, ровное место. Сейчас здесь только одна могила – Михаила Горончаровского, убитого в марте 1918 года в Холмогорах, во время уездного съезда крестьянских депутатов.
На главной улице Емецка до сих пор стоят два дома-красавца, построенные братьями Вальневыми. В одном доме жил Федор, в другом Дмитрий. Над двухэтажным домом, в котором раньше Федор с семьей жил и в котором магазин держал, сейчас флаг на ветру полощется, потому что дом сельская администрация занимает.
Братья Вальневы держали в своих руках всю торговлю в Емецкой волости, а еще был у Вальневых и лесозавод в Архангельске, и два парохода, ходившие по Двине между Архангельском и Емецком. Федор Вальнев на свои деньги двухэтажный дом из красного кирпича в центре села поставил. Внизу богадельня была для одиноких старушек, вверху девочки-сироты жили. В 20-е годы выселили из здания и старушек, и девочек-сирот, и все у Вальневых отобрали. Федор Вальнев не бежал за границу, хотя мог бы, уж чего-чего, а золотишко у него, вероятно, было. А может, и не было. Да и куда бежать, если всю жизнь прожил в одном месте.
Выделили ему с женой комнату в одном из домов Емецка, там они и жили до начала 30-х. Потом, как обычно, вспомнили, что он «эксплуататор», «враг cоветской власти», и исчез Федор Вальнев неведомо куда.
Если идти от центра села вдоль берега Емцы, попадешь в Хвосты. Раньше это была отдельная деревня, потом она слилась с Емецком, но все равно эту часть села до сих пор Хвостами называют. Крепкая у народа память на названия.
 Здесь родился Николай Рубцов. Фото автора |
Дома в бывшей деревне Хвосты большие, двухэтажные. Строились дома так, чтобы и после женитьбы сыновей всем места хватило. Нижние венцы из лиственницы, остальные из сосны, да не из абы какой, а из отборной, потому и стоят дома уже больше ста лет, и еще столько же простоят, если, пронеси Господи, как раньше говорили, пожара не случится.
В домах живут не внуки и правнуки бывших хозяев. Дома эти, как в Емецке говорят, коммунальные. В 20-е годы большинство тех, кто этими домами владел, их лишились. В лучшем случае хозяевам оставляли комнату или две, а в остальные комнаты заселяли чужих людей. Так до сих пор и живут, по четыре-пять семей в одном доме. Вроде бы и не питерская коммуналка, но и радоваться нечему.
И везде дрова, дрова, дрова. В конце зимы привезены, по морозцу расколоты, когда дерево колоть ловчее, в поленницы сложены, теперь все лето сушиться будут.
Неподалеку от бывшего собора стоит памятник Николаю Рубцову, который провел в Емецке первые полтора года своей жизни. Детство и юность его прошли в Вологодской области, но родился-то он в Емецке.
Хороший был поэт, может быть, лучший из послевоенных.
В горнице моей светло.
Это от ночной звезды.
Матушка возьмет ведро,
Молча принесет воды┘
Кто-то прожил в Емецке всю жизнь, я провел в нем всего шесть часов.
