Александр Шабуркин  |  |
-СЕРГЕЙ ВАДИМОВИЧ, бои на Северном Кавказе идут уже почти четыре месяца. Как вы оцениваете действия российской армии и силовых структур?
- Во-первых, я бы все-таки несколько различно оценивал события в Дагестане и Чечне. На территорию Дагестана было совершено вторжение, присутствовал элемент неожиданности. Военным пришлось ориентироваться по ходу действий. Соответственно имела место определенная степень дезорганизованности. С другой стороны, в Дагестане в большей степени, чем в Чечне, российской армии помогало благоприятное отношение местного населения.
В Чечне же инициатива с самого начала была захвачена федеральными силами. И пока, на мой взгляд, успех сопутствует армии. Генералы, офицеры и солдаты действуют обдуманно, осторожно, не совершают трагических ошибок, характерных для прежней кампании.
Во многом именно поэтому и федеральное руководство продолжает демонстрировать решимость довести начатое дело до конца.
- Но все же пока не совсем понятно, каким видят федеральные власти завершение чеченской кампании?
- Определенная неясность пока, к сожалению, есть. Очевидно и весьма отрадно, что российские власти наконец четко определились в вопросе, что делать и как себя вести с главарями террористов, в первую очередь с Басаевым и Хаттабом. К счастью, возможности диалога с этими людьми, к чему, кстати, еще недавно некоторые призывали...
- Некоторые - это кто?
- Например, кое-кто из слишком рьяных представителей правых... Так вот - возможности диалога не рассматриваются ни при каких условиях. Наконец-то возобладало мнение, что террористов можно только судить или уничтожать.
Обнадеживают и успехи военных. Судя по темпам, взятым армией, уже в этом году большинство населенных пунктов до Большого Кавказского хребта могут оказаться под контролем федеральных властей.
- Как же могут события развиваться дальше?
- В горах на юге республики, конечно, полномасштабные боевые действия без серьезных потерь вести будет гораздо тяжелее, чем сейчас. Тактику неизбежно придется пересматривать.
- И какая же, на ваш взгляд, силовика в недалеком прошлом, может применяться тактика?
- Мне представляется, что наиболее эффективной тактикой в условиях труднодоступной местности могло бы стать длительное изнурение противника, принуждение его к миру на выгодных для себя условиях.
С мыслью, что противостояние в горах, партизанская война будут длительными, нужно примириться. Важно вывести войну из разряда полномасштабной и всячески избегать прямого соприкосновения с противником.
Неподконтрольные федеральным властям районы Чечни должны быть максимально отрезаны от всех видов коммуникаций. По выявленным базам боевиков, их скоплениям должны продолжать работать артиллерия и авиация. В республике необходимо дислоцировать на постоянной основе специальный мобильный корпус сухопутных сил. Задача федерального и военного руководства - сделать это подразделение по-настоящему элитным. Оснастить соответствующим образом, обучить солдат и офицеров горнострелковому искусству. Задача самого корпуса - спецоперации или рейды в те районы, откуда исходит наибольшая опасность для мирной Чечни и для территорий других северокавказских республик - Ингушетии и Дагестана.
Кстати, опыт таких частей может стать просто бесценным для строительства в будущем обновленной российской армии.
- Формально северные районы Чечни уже полностью контролируются федеральными силами. Но не секрет, что контроль этот весьма относителен: продолжаются перестрелки, бандиты терроризируют местное население...
- Это ключевая проблема, а точнее, целый клубок проблем, если рассматривать их с различных сторон.
Первый аспект - все тот же военный. Чтобы армия хорошо воевала, ей нужен надежный тыл. Поэтому проблема налаживания мирной жизни на освобожденных территориях важна с точки зрения продолжения военной операции - в любом ее виде.
Второй аспект - психологический. Недоверие к России во всей Чечне все еще очень высоко. И федеральной власти необходимо доказывать людям, что им действительно хотят помочь. Если этого сделать не удастся, число боевиков будет умножаться в геометрической прогрессии.
Третий аспект - международный и гуманитарный. Россия должна пресечь попытки давления на нее со стороны западных стран. Давление это сугубо политическое, и это понятно. Но тем не менее позиция России должна быть аргументированной. И налаживание нормальной, безопасной жизни в подконтрольных федеральных властям районах будет самым твердым аргументом.
- Определенные шаги в этом направлении федеральные власти предпринимают. Но уж слишком это напоминает действия, характерные для прошлой кампании.
- Так и есть. Речь вновь идет о попытках создания промосковской политической элиты Чечни, которая придет в республику на броне российских танков. Порочность идеи очевидна. В 1994-1996 годах ведь во многом именно это предопределило наши неудачи. Военные, пусть и с большими потерями, но побеждали. А гражданские власти проигрывали вчистую. Хотим мы того или нет, "благоприятное" отношение населения Чечни к приходу российской армии пока скорее вынужденное, чем искреннее. Не доверяют всем и всему, что связано с Россией. Поэтому привозить чеченских лидеров из Москвы - дело бесперспективное. Другое дело - искать по-настоящему авторитетных лидеров, которые готовы признавать российскую власть в самой Чечне.
В этой связи, на мой взгляд, хорошим сигналом является встреча премьера с муфтием Чечни Кадыровым. Этого человека в республике уважают, знают, что это не марионетка, а он, в свою очередь, выступает против того же, что и федеральный Центр - против терроризма и религиозного экстремизма. Точки соприкосновения налицо.
- И все-таки даже в этих методах нет новизны. Равно как нет и ощущения того, что любого из чеченских лидеров, решившихся договариваться с Москвой, не постигнет судьба Автурханова, Хаджиева, Завгаева. И вряд ли одним только "налаживанием нормальной жизни" удастся умаслить чеченцев. Слишком уж непростая история их взаимоотношений с Россией.
- Значения обустройства жизни на освобожденных территориях преуменьшать тоже не надо.
Знаете, люди там пожили последние годы в таких условиях, что нам и не снилось. И я вас уверяю, если федеральные власти приложат соответствующие усилия, сравнение того, что есть, и того, что еще совсем недавно было, будет не в пользу сепаратистов. Однако одного этого действительно недостаточно. Нужен комплекс мер.
- Каких же?
- Вы упомянули об историческом опыте сложных взаимоотношений чеченцев и российских властей. Я тоже скажу кое-что об истории. На мой взгляд, именно к ней нужно обратиться, чтобы увидеть возможные способы решения проблемы Чечни.
Давайте вспомним о том, что уже в прошлом веке территории вплоть до Терека были заселены в основном казаками. До реабилитации чеченского народа в 1957-м году нынешние северные районы Чечни входили в состав Ставрополья. До прихода к власти Дудаева в 1991-м году там все еще преобладало русскоязычное население. Более того, столица Чечни Грозный считался "русским городом". За последние годы сепаратисты и бандиты вырезали и выгнали из Чечни сотни тысяч людей, причем не только потомков казаков и русских, но и сочувствовавших им чеченцев. Население республики уменьшилось более чем в два раза.
Я считаю, что возвращение в Чечню казачества, возвращение на свои - подчеркиваю, свои - земли русскоязычного населения может и должно стать мощнейшим стабилизирующим фактором. Федеральные власти должны всячески поощрять такую тенденцию и обеспечивать безопасность новым "старым" поселенцам. Если в Чечню вернутся казаки, возродятся казачьи станицы, - мы получим там общественную прослойку, жестко ориентированную на Россию и готовую поддерживать все действия силовых структур по установлению порядка на этих землях.
Вместе с казаками на родные земли вернутся и "пророссийские" чеченцы. Вместе с военным и гражданским руководством поселенцы смогут создать новую эффективную управленческую инфраструктуру, которая будет опираться на широкие слои населения.
- Помимо людей, давно уехавших из Чечни, есть и люди, которые покинули свои дома уже во время боевых действий этой осенью. Можно называть их беженцами, можно вынужденными переселенцами, но все они, вероятно, тоже хотят вернуться в свои дома.
- Безусловно. Эту проблему также нужно решать, - причем в несколько этапов.
Уже сейчас нужно начинать принимать меры по возвращению беженцев в освобожденные районы Чечни. Здесь надо отметить, что речь должна идти обо всех беженцах, в том числе и тех, кто покинул свои дома в горной части республики, в районах, которые федералы еще не контролируют. Крайне важно дать людям возможность вернуться на "свою землю". Местные и федеральные власти должны создать для этих людей приемлемые временные условия проживания.
Таким образом, у нас сформируются большие группы вынужденных переселенцев из "бандитских" районов в мирную часть республики. Они неизбежно будут стремиться вернуться в свои дома, как только горы будут окончательно очищены от бандитов, и поддерживать соответствующие усилия федеральных властей
Возвращение в Чечню казачества, "мирных" чеченцев, нынешних беженцев - все это должно создать в Чечне необходимый фон благоприятного для России настроения общественности.
- Проблема экономического обустройства Чечни возникла после войны 1994-1996 годов. Руководство республикой было отдано на откуп сепаратистам, а они видели залог экономического процветания в том, чтобы получать как можно больше денег из Москвы, причем безвозмездно. Очевидно, что вопрос экономического развития в республике встанет и сейчас, нельзя же будет до бесконечности раздавать там бесплатно муку, хлеб, зерно и бензин. Какие вы видите возможности для развития реального сектора экономики?
- Сепаратисты, конечно, очень постарались, чтобы от реального сектора не осталось ничего, а народ полностью разучился работать. Увы, сейчас там большое число людей, особенно молодых ребят, которые ничего не умеют, кроме как грабить, убивать и похищать людей.
Тем не менее решить эти проблемы, на мой взгляд, можно. Что касается рабочей силы, то и эту проблему, по крайней мере частично, решает все та же репатриация. А постепенное вхождение жизни в нормальное русло заставит отложить автомат и взяться за работу и многих бывших боевиков,
Теперь относительно того, где эту рабочую силу применить. Во-первых, значительное внимание должно быть уделено развитию сельского хозяйства: земледелия на равнине и скотоводства в горах. Во-вторых, реальный комплекс республики все же худо-бедно существует и вполне подлежит восстановлению. В конечном счете, альтернативы чеченскому нефтепроводу, несмотря на подписание многочисленных соглашений по транспортировке каспийской нефти, до сих пор нет.
Как и в любом другом случае, для развития экономики Чечни нужны инвестиции. Понятно, что сейчас федеральный Центр вряд ли может в полной мере обеспечить инвестиционную накачку республики. Но в случае с Чечней есть способ, не раз опробованный в мировой практике, а именно использование в качестве основного инвестора национальной диаспоры, бизнесменов-чеченцев, разбросанных по всей России. Властям нужно серьезно продумать этот вопрос и создать максимально благоприятные условия для инвестиций.
Таким образом, кстати, можно решить и еще одну задачу - начать создавать новую чеченскую элиту, уважаемую и в самой Чечне, и во всей России.
Дарья Гармоненко 