Векторы безопасности 2001 года

Особенностью новой международной ситуации является активность целого ряда государств, претендующих на роль центров силы. 90-е гг. характеризовались стабильным экономическим ростом ведущих западных держав, а также ускоренным развитием Китая, Индии и ряда других развивающихся стран. Россия же оказалась отброшенной назад.

Однако среди ведущих центров силы только США обладают совокупным набором всех компонентов силы - экономической, военной и политической.

Это придает системе международных отношений одновременно черты многополярности и однополярности.

ДИНАМИКА ГОНКИ

Мировые военные расходы сократились в 90-е гг. примерно на 30%, а по сравнению с пиком холодной войны (1985 г.) - почти в 2 раза в постоянных ценах. За эти 15 лет доля военных расходов в мировом ВВП уменьшилась почти в 3 раза - с 5,5 до 2,8%. При этом в большинстве развитых стран, а также в Китае военные расходы составляют менее 2%, а в США - несколько больше (3%). Выше доля военных расходов только у государств, находящихся в состоянии де-факто военного противостояния, которое может мгновенно перерасти в открытый вооруженный конфликт (Греция, Турция, Израиль, Саудовская Аравия, Кувейт, Тайвань, Южная и Северная Корея).

Однако гонка вооружений не прекратилась. При этом произошло относительное увеличение доли США и других развитых государств в мировых военных расходах. Доля США возросла с 27 до 37%, а стран ОЭСР (Запад в целом) - с 48 до 65%.

Особенно важное место ведущие западные страны занимают в производстве оружия и военной техники. На долю США приходится около 50% мирового производства вооружений (в том числе три четверти расходов на военные НИОКР), Англии и Франции - по 10%, Японии - 5%, Германии - 4%. В целом же на страны ОЭСР приходится примерно 85% мировых инвестиций в новое поколение вооружений.

Западные страны контролируют и мировой рынок вооружений: на их долю приходится свыше 80% экспорта оружия, в том числе на долю США - примерно половина. На ОЭСР приходится примерно 40% мирового импорта вооружений, еще столько же - на страны, находящиеся в орбите Запада (Саудовская Аравия, Тайвань, Израиль и т.п.).

В этой сфере увеличился также удельный вес двух крупных держав, которые находились на второстепенных ролях в период холодной войны, - Китая и Индии. Можно полагать, что в начале XXI века они будут действовать еще активнее. Для этих стран характерны достаточно крупные затраты на закупки современных вооружений (4-е поколение), однако их участие в мировых расходах на военные НИОКР очень невелико, а расходы на одного военнослужащего в несколько раз ниже, чем в развитых странах.

Несмотря на нормализацию китайско-индийских связей, в целом в отношениях между ними остается значительный конфликтный потенциал.

В 90-е гг. американские военные расходы в постоянных ценах уменьшились примерно на 30%, что позволило администрации Клинтона ликвидировать дефицит федерального бюджета.

Однако, несмотря на это, произошел беспрецедентный отрыв США от всех других стран по размеру военных расходов. Бюджет Пентагона равен военным расходам 7 крупнейших стран, следующих за Соединенными Штатами. Еще большим оказался разрыв в расходах на модернизацию вооружения. По этому показателю США опережают все другие страны мира вместе взятые.

С 1998 г. начался рост расходов Пентагона в постоянных ценах. Закупочный бюджет министерства обороны увеличился в полтора раза - с 40 до 60 млрд. долл., а через несколько лет достигнет 80 млрд. долл. Возникла уникальная ситуация - США ведут сегодня гонку вооружений сами с собой.

В последние годы развертывается так называемая революция в военном деле, в основе которой лежит применение новейших информационных технологий в системах боевого управления и разведки. В США считают, что применение таких технологий в военной сфере приведет к таким же революционным изменениям, как и в гражданской экономике ("виртуальная экономика"). При этом Пентагон отказался от особых военных спецификаций при военных заказах, используя гражданские информационные технологии.

Революция в военном деле нацелена на качественное повышение эффективности нового поколения обычных вооружений. По своим боевым возможностям высокоточные дальнобойные обычные вооружения приближаются к ядерным.

Согласно доктринальным установкам Пентагона революция в военном деле должна обеспечить абсолютную безопасность США, включая защиту вооруженных сил и территории.

Фундаментальные изменения и в экономической, и в геополитической структуре мира, а также новые технологические вызовы подрывают основы режима контроля над вооружениями, сложившегося на заключительном этапе холодной войны.

Во-первых, после развала биполярной системы международных отношений принцип паритета (равенства в количестве определенных типов обычных и стратегических вооружений) оказался неэффективным. Даже на концептуальном уровне не разработаны пока объективные критерии многостороннего контроля над вооружениями.

Во-вторых, революция в военном деле обесценивает традиционные формулы подсчета военного баланса, которые не учитывают играющие ныне решающую роль системы боевого управления. Новые возможности концентрации огневой мощи дальнобойных высокоточных средств обесценивают значение принципа концентрации сил, а значит, и территориально-зональных ограничений для вооружений.

В результате практически все основные элементы нынешнего режима контроля над вооружениями требуют существенной модернизации, иначе этот режим может развалиться.

РОССИЯ: ВЫЗОВЫ ВРЕМЕНИ

Те же самые 90-е гг. оказались периодом беспрецедентного экономического упадка России. Он был вызван накопившимися пороками советской экономической системы, последствиями распада СССР, а также непродуманными и некомпетентными реформами после 1991 г.

В результате ВВП России сократился по сравнению с 1990 г. более чем на 40%, продукция машиностроения - на 55%, сельскохозяйственная продукция - на 43%, грузооборот транспорта - в 3 раза, резко понизился жизненный уровень, в обществе возникло колоссальное социальное расслоение, страна оказалась ввергнутой в затяжной демографический кризис.

Россия не входит в число ведущих экономических держав, а по размерам ВВП на душу населения находится примерно на 30% ниже среднемирового уровня.

Достигнутый в 1999 г. незначительный экономический рост (3% ВВП, 8% - в промышленности) связан с причинами временного характера (девальвация рубля, рост мировых цен на энергоносители) и потому не обеспечивает условий для ускоренного возрождения экономической мощи России.

По существу, мы бездарно потратили и доход от нефтедолларов, полученный благодаря высоким ценам на нефть. Из 25 млрд. долл. выручки от продажи нефти 10 получает государство и отдает иностранным кредиторам, а 15 просто не возвращаются в Россию.

Крайне нуждавшаяся в инвестициях для проведения реформ, Россия стала в 90-е гг. источником капитала для мировой экономики. Только выплаты государственных иностранных долгов составили 85 млрд. долл., а бегство частного капитала, включая незаконный вывоз, по оценкам, составило 150-250 млрд. долл.

Таким образом, вывоз капитала в течение прошлого десятилетия превысил объем капиталовложений внутри страны. Объем валового накопления капитала упал до 18% от уровня 1990 г. В то же время иностранные инвестиции составляют не более 1% мировых иностранных капиталовложений.

Мизерный объем капиталовложений не позволяет поддерживать воспроизводство, ведет к быстрому устареванию производственных фондов, обветшанию экономической инфраструктуры. Коэффициент обновления основных фондов в промышленности упал с 7% (в 1990 г.) до 1%. В результате средний возраст производственного оборудования вырос с 10 до 16 лет.

Численность персонала, занятого в НИР, уменьшилась примерно в 2 раза. Наметилось колоссальное отставание в сфере информатики и связи. По количеству мобильных телефонов на душу населения Россия уступает общемировому уровню в 13 раз, компьютеров - в 2 раза, адресов в Интернете - в 8 раз, а развитым странам - в 60, 8 и 47 раз.

Высокотехнологичная продукция, по данным Всемирного банка, составляет всего 19% российского промышленного экспорта, а в США - 44%, Японии - 38%, Франции - 31%, Германии - 26%, Китая - 21%.

Крах российской науки и техники - главная угроза безопасности страны в XXI веке.

Россия, образно говоря, попала в долговую ловушку, и выбраться из нее окончательно сможет только тогда, когда наш федеральный бюджет будет составлять примерно 100 млрд. долл. по обменному курсу. Для этого необходимо увеличить доходы федерального правительства в 4 раза по сравнению с нынешним уровнем.

НИ ВРАГОВ, НИ СОЮЗНИКОВ

Прекращение конфронтации резко уменьшило опасность крупномасштабной военной агрессии против России. Но новая система международной безопасности с участием Российской Федерации создана не была. Сегодня у России нет врагов, но нет и надежных союзников и партнеров. К сожалению, СНГ в большей степени является бременем для России, а не фактором, усиливающим ее.

В случае возникновения в средне- и долгосрочной перспективе конфронтации с одной из крупных держав или коалиций Россия может оказаться в изоляции.

Вместе с тем происходит ослабление роли таких механизмов обеспечения международной безопасности, как ООН и ОБСЕ, подмена их функций

НАТО и другими западными институтами. В последнее время наметилась тенденция использования ООН и ОБСЕ для давления на Россию.

Таким образом, в обозримом будущем Россия не может рассчитывать на военное превосходство в случае конфликта на Западе и на Востоке.

Затягивание давным давно назревшей военной реформы обернулось крайне тяжелыми последствиями для обороноспособности страны. Вооруженные силы сократились примерно в 4 раза по сравнению с концом 80-х гг. - в значительно большей степени, чем в мире (на 30%). В силу ряда причин резко снизилась боеспособность Вооруженных сил. В отличие от советского периода Россия не в состоянии держать развернутыми группировки войск ни на одном из стратегических направлений.

Значительно ухудшился баланс военных сил в Европе. Сегодня НАТО превосходит Россию в 3-4 раза по количеству основных видов обычных вооружений. Качественное превосходство Запада является еще более существенным и в ближайшие годы будет возрастать.

На Востоке меняется соотношение сил с Китаем. Благодаря поставкам российского оружия исчезает качественный разрыв в обычных вооружениях между Россией и Китаем.

Наметилась перспектива нарушения военно-стратегического баланса в пользу США из-за неспособности России поддерживать паритет на уровнях, предусмотренных Договорами СНВ-1 и СНВ-2. Соединенные Штаты намерены приступить к развертыванию национальной ПРО. Продолжение этих тенденций может через 15-20 лет поставить под вопрос эффективность российского потенциала ядерного сдерживания.

В ХАОТИЧНОМ РЕЖИМЕ

Тяжелый кризис российской экономики привел к разрушительным последствиям для ВПК. Хотя сокращение степени милитаризации российской экономики после прекращения "холодной войны" было необходимым и неизбежным, диверсификация военной промышленности приняла хаотичный характер.

Объем производства в оборонной промышленности сократился примерно на 80%, в том числе на 90% по выпуску военной продукции и на 75% - гражданской. В России фактически прекратился серийный выпуск вооружений и военной техники, произошел распад технологических цепочек и массовый отток квалифицированной рабочей силы из военной промышленности.

Согласно международным оценкам, на долю России приходится не более 3-4% мирового производства вооружений. В основном эта техника идет на экспорт, что позволяет частично сохранять производственные мощности. Однако Россия не имеет доступа на рынки западных и прозападных стран. Доля России на мировом рынке вооружений не превышает 10-12% и вряд ли может значительно вырасти из-за бюджетных ограничителей Китая и Индии - основных покупателей российских вооружений.

Продолжаются НИОКР по созданию вооружения 5-го поколения, однако недостаток финансирования затрудняет их завершение и делает сомнительным переход к серийному производству.

Наибольшие проблемы в военной сфере возникли из-за колоссального разрыва между объемом бюджетного финансирования и унаследованной от СССР структурой Вооруженных сил. По сравнению с советским периодом оборонный бюджет Российской Федерации сократился примерно в 15-20 раз. Это связано не только с сокращением доли военных расходов в федеральном бюджете, но и огромным сокращением самого федерального бюджета.

В первой половине 90-х гг. руководство МО добивалось выделения на оборону 30-40% федерального бюджета и 6-7% ВВП. Однако эти запросы удовлетворялись лишь на 50-60%. В конце десятилетия военные расходы сократились до уровня ниже 20% бюджета и 3,5% ВВП.

В 1999 г. расходы на национальную оборону составили 19% расходов федерального бюджета - примерно 4 млрд. долл. по обменному курсу или 14-15 млрд. долларов по ППС. Рост военных расходов по сравнению с 1998 г. примерно на 25% связан прежде всего с войной в Чечне.

Такой уровень финансирования значительно уступает ведущим западным странам и сопоставим с оборонными затратами таких стран, как Турция, Бразилия, Индия, не являющихся военными сверхдержавами. Более того, Россия уступает этим странам по размерам расходов на одного военнослужащего.

В расходах МО в 90-е гг. до 60% выделялось на содержание Вооруженных сил, в основном на денежное довольствие, питание и обмундирование военнослужащих. Расходы на закупку вооружений и техники не превышали 20%, на НИОКР - около 5%, что в долларовом исчислении не превышало 2-3 млрд. долл.

Кроме того, Россия ежегодно получает от западных стран по линии программы Нанна-Лугара и других программ на уничтожение вооружений, конверсию и обустройство увольняемых военнослужащих до 1 млрд. долл.

Все это привело к фактическому прекращению модернизации вооружений. Без переоснащения армии и флота имеющиеся вооружения советского периода окончательно устареют к 2005-2010 гг. Следовательно, перед Россией стоит задача начать переоснащение своих Вооруженных сил во второй половине нынешнего десятилетия.

Для реализации программы переоснащения Вооруженных сил до 2010 г., согласно оценкам, требуется не менее 100 млрд. долл., что при нынешнем уровне расходов на национальную оборону означает выделение на НИОКР до 80% всего военного бюджета. Естественно, такой подход абсолютно нереален.

В рамках сегодняшнего оборонного бюджета расходы на модернизацию можно довести до 50%, но это потребует сокращения ассигнований на содержание Вооруженных сил в полтора-два раза, для чего, в свою очередь, необходимо сократить численность личного состава до 600-800 тыс. человек. Такие глубокие сокращения представляются крайне спорными. К тому же сокращения войск потребуют первоначального увеличения расходов на эти цели, а не на модернизацию.

Между тем возможности резко увеличить объем оборонных расходов крайне ограничены. В условиях, когда всего 14% федерального бюджета расходуется на социальные цели (в США - около 70%), а средняя зарплата в стране не превышает 55 долл. в месяц, вряд ли возможно в мирное время увеличить военные расходы свыше уровня в 20% (в США - 15%).

Существует возможность перераспределить средства между силовыми структурами, увеличив расходы МО за счет других ведомств, но в условиях политической нестабильности такой маневр маловероятен, хотя он позволил бы довести долю оборонных расходов до 23-24%. Сомнительно и сокращение международных обязательств России.

Таким образом, главным инструментом увеличения оборонных расходов является рост доходов федерального бюджета за счет экономического подъема и увеличения собираемости налогов.

ОЦЕНКА ВОЗМОЖНОСТЕЙ

В целом анализ международной ситуации и экономических возможностей Российской Федерации позволяет сделать вывод о том, что укрепление военной мощи нашего государства возможно лишь постепенно. В краткосрочной перспективе ситуация с финансированием, оснащением и боевой подготовкой Вооруженных сил не может радикально улучшиться. Однако у России есть не более 10 лет для того, чтобы встать на путь устойчивого ускоренного развития, позволяющего вступить в борьбу за обеспечение благоприятных условий интеграции в глобальный рынок, и укрепить обороноспособность страны. Затяжка с выходом из кризиса чревата необратимыми последствиями для будущего России. Главное - добиться восстановления экономической мощи.

В долгосрочной перспективе Россия может сохранить статус великой военной державы, доведя размеры оборонных расходов до уровня таких государств, как Китай, Япония, Германия, Франция, Великобритания (15-20% от уровня военного бюджета США). Объем расходов в размере 50 млрд. долл. для России возможен при росте федерального бюджета до уровня не менее 200-250 млрд. долл., что требует роста ВВП до 1 трлн. долл. и увеличения объема доходов федерального правительства до 20-25% ВВП.

Выделение ВПК в особое "гетто" губительно. Только диверсифицированное гражданское производство способно будет обеспечить Вооруженные силы новейшими технологиями.

Возврат к гонке вооружений противопоказан России. Даже при самых авторитарных методах мобилизации экономики она не в состоянии обеспечить выделение на военные цели ресурсов, превышающих те 10%, что выделяются на эти цели Западным сообществом во главе с США.

Гонка вооружений несовместима с реструктуризацией внешней задолженности и автоматически влечет за собой дефолт и экономическую блокаду России. Сценарий "осажденного лагеря" несовместим с продолжением демократического политического процесса в стране.

Нынешняя ситуация требует продолжения, а не свертывания военной реформы. При существующих объективных ограничителях повышение боеспособности Вооруженных сил требует оптимизации их структуры, сокращения численности на 15-20%, что позволит примерно в таких же размерах увеличить расходы на НИОКР и закупки вооружений. Однако в краткосрочной перспективе приоритетным будет оставаться не массовое перевооружение, а модернизация имеющихся вооружений. При этом особо важно преодолеть наше отставание в средствах разведки и связи. Переход на новое поколение вооружений возможно начать лишь во второй половине нынешнего десятилетия.

В свете указанных выше обстоятельств очевидна особая ответственность в обеспечении безопасности, возлагаемая на дипломатию и внешнеэкономическую политику. Они должны быть нацелены на обеспечение благоприятных внешних условий экономического возрождения Россия.

На первый план здесь выдвигаются задачи реструктуризации российского внешнего долга и формирование качественно нового экономического взаимодействия России с ЕС и АТЭС в качестве "евразийского моста".

Во-вторых, в полной мере сохраняет свое значение сохранение и укрепление режима контроля над вооружениями с целью предотвращения усиления военной угрозы.

И, наконец, Россия должна активно добиваться создания новой системы международной безопасности на глобальном и региональном уровнях, придерживаясь принципа "равноприближенности" в отношениях с главными центрами силы на мировой арене.