Павел Золотарев Статья в мартовском выпуске известного американского журнала "Форин Афферс" (Foreign Affairs) о перспективе кардинального ядерного превосходства США вызвала совершенно неадекватную реакцию в российских средствах массовой информации. Причем российские эксперты, к мнению которых обратились журналисты, реагировали не на статью, а на утверждение о технической возможности со стороны США нанести такой внезапный ядерный удар по России, на который она не сможет ответить. Эксперты были поставлены в ситуацию "не читал, но категорически не согласен".
ПРИЧИНЫ ТРЕВОГИ
Направленность статьи двух американских профессоров-политологов скорее заслуживает уважения, а не осуждения. Авторы проявляют озабоченность тем фактом, что США поставили цель закрепить свое превосходство в военной мощи на глобальном уровне и имеют возможность получить кардинальное преимущество в области ядерных вооружений над Россией, что может привести к нарушению сложившегося паритета. Китай не обозначает своего стремления к значительному повышению потенциала своих стратегических ядерных вооружений.
В этих условиях одностороннее превосходство США может войти в противоречие с интересами обеспечения безопасности России. Наибольшую тревогу авторов статьи вызывает опасение, что США могут попытаться использовать ядерное оружие для насильственного экспорта демократии, противодействия распространению оружия массового уничтожения и роста ядерного потенциала других государств.
Есть ли основания для несогласия с подобными предположениями? Пожалуй, что нет.
Стремление к полному и глобальному превосходству в военной мощи открыто продекларировано в двух последних Стратегиях национальной безопасности США. Перспективы развития стратегических ядерных вооружений, их роль, место и взгляды на применение достаточно полно изложены в Ядерном обзоре (Nuclear Posture Review Report, 8.01.2002), а также в Доктрине проведения ядерных операций (Doctrine for Joint Nuclear Operation, 15.03.2006).
Состояние и перспективы развития российских стратегических ядерных сил тоже не представляют секрета. Количественные уровни стратегических ядерных вооружений определены Договором о сокращении стратегических наступательных потенциалов, подписанном президентами России и США 24 мая 2002 года в Москве. Есть проблемы с темпами оснащения войск новыми стратегическими носителями. Известны и проблемы развития российской системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН).
Проблемы есть, но оснований для чрезмерной тревоги нет. Что же вызвало столь бурную реакцию на статью американских профессоров?
Судя по реакции в российских СМИ, наибольшее возражение вызвало утверждение о возможности со стороны США нанести такой внезапный удар по России, что она на него не сможет ответить. Ответно-встречный удар (до подлета боевых блоков американских ракет) России не удастся провести из-за "брешей" в системе СПРН, и ответный удар (после ядерного воздействия) невозможен будет из-за того, что уже нечем будет отвечать.
В то же время в тексте статьи данное утверждение звучит достаточно корректно. Авторы лишь высказывают предположение, что в перспективе есть вероятность, что США получат такую возможность.
ИЗЪЯНЫ МОДЕЛИРОВАНИЯ
На чем же базируются предположения авторов? В основу выводов положены результаты компьютерного моделирования с использованием стандартных математических методов, применяемых уже не одно десятилетие. Моделировалась ситуация внезапного удара по стратегическим ядерным силам России. Количественные параметры боевого состава сторон брались исходя из тех данных, которые следуют из Договора "О сокращении стратегических наступательных потенциалов", а также с учетом известных планов каждой из сторон по реализации Договора и развитию своих стратегических ядерных сил. Судя по всему, авторы учитывали открытые данные по состоянию носителей - примерное количество подводных лодок со стратегическими ракетами на боевом дежурстве, готовность стратегических бомбардировщиков к выполнению боевой задачи, надежность ракет с продленным гарантийным ресурсом и т.д.
Можно предположить, что исходные данные для моделирования и диапазон их варьирования при проведении расчетов профессорами-политологами были заданы достаточно грамотно, но строить предположения и тем более делать политические выводы о возможном исходе внезапного ядерного нападения одной из сторон на основе таких моделей совершенно некорректно. Исследовательские модели имеют совершенно иное предназначение. С их помощью можно исследовать влияние на эффективность боевого применения состава группировки стратегических ядерных сил. Можно оценить роль тех или иных параметров носителей и боевых блоков, эффективность средств преодоления ПРО. С помощью исследовательских моделей можно оценить эффективность операции СЯС в зависимости от характеристик основной и резервной систем управления и т.д., но не более.
Делать выводы по возможному исходу реальных боевых действий на основании исследовательских моделей нельзя, сколь бы ни были совершенны математические методы и компьютерное моделирование.
Вне всякого сомнения, можно получить вероятностные оценки по возможностям ответных действий противоположной стороны при нанесении по ней внезапного удара. Но корректно ли на основании таких данных делать политические выводы? Даже если расчеты покажут, что вероятность ответных действий меньше одной тысячной, то отсюда вовсе не следует, что можно делать ставку на нанесение такого удара и прибегать к политике жесткого ядерного устрашения. Случайность исхода может быть такой, что одна тысячная успешного ответно-встречного удара будет реализована в первой же попытке, а других уже и не будет.
К числу недостаточно корректных утверждений можно отнести и ссылку на неспособность СПРН обнаружить старты ракет из акваторий морей и на готовность морской и авиационной компонент СЯС при оценке реакции России на внезапный удар. Ни морская, ни авиационная компоненты стратегических ядерных сил как России, так и США не рассчитаны на применение в ответно-встречном ударе. Они могут полноценно участвовать либо в заранее готовящемся ударе, либо в ответном ударе. Только Ракетные войска стратегического назначения (РВСН) способны обеспечить проведение ответно-встречного удара. Более того, та их часть, которая размещена на подвижных носителях, при неблагоприятных условиях (несвоевременное принятие решения военно-политическим руководством страны) способны составить основу ответного удара. Поэтому готовность морских и авиационных носителей на возможность ответных действий России при нанесении по стране внезапного удара влияния не играет, а РВСН постоянно находятся в состоянии готовности к такой ситуации. Что касается СПРН, то ее тоже хоронить рано, наоборот, ее возможности постепенно наращиваются.
Тем не менее, отвергая возможность использования исследовательских методов моделирования для обоснования тех предположений, которые сделали авторы статьи, не лишним будет проанализировать направления развития американских стратегических сил. Может быть, действительно они могут в обозримой перспективе приобрести те качества, которые не позволят ни одной из стран претендовать на ядерный паритет с США?
ВНЕЗАПНОСТЬ ИСКЛЮЧАЕТСЯ
Как следует из известных документов, стратегические силы США включены в состав новой триады и традиционная ядерная триада - наземные межконтинентальные ракеты, ракеты на подводных лодках и ракеты на авиационных носителях являются лишь составной частью новой триады. Функции новой триады возложены на Стратегическое командование. Сферы его деятельности: ядерное сдерживание, космические операции, информационные операции, интегрированная противоракетная оборона, глобальное управление, сбор, обобщение и анализ информации, глобальные удары, противодействие распространению оружия массового уничтожения. Применение ядерного оружия присутствует в сфере ядерного сдерживания и может предусматриваться при планировании глобальных ударов. Новые качественные возможности, способные повлиять на эффективность применения ядерных сил, планируется получить в ходе развития возможностей по организации и проведению глобальных ударов.
Глобальные удары прежде всего предусматриваются для тех вариантов развития обстановки, когда появляются новые непредусмотренные угрозы независимо от их географического размещения. Подготовка глобальных ударов должна осуществляться в реальном масштабе времени по мере возникновения угрозы с выявлением целей, подлежащих поражению. В реальном масштабе времени должны определяться характеристики новых целей, а если они подвижные, то и с отслеживанием меняющихся координат. Учитывая, что проведение глобальных ударов может предусматривать применение, в том числе и ядерного оружия, то отсюда следует, что может существенно возрасти возможность применения ядерного оружия по подвижным целям. Получается своего рода ядерный разведывательно-ударный комплекс. Одновременно должны возрасти возможности по поражению стационарных защищенных целей за счет появления специальных ядерных боеприпасов для поражения заглубленных целей.
Можно ли считать, что появление этих новых качеств может нарушить стратегический паритет? Думается, что нет. Координаты и основные характеристики стационарных объектов каждой из сторон давно известны, так же как и имеется расчет необходимых средств их поражения. Появление новых боеприпасов кардинально картины не изменит. Что касается отслеживания в реальном масштабе времени подвижных объектов, то многое будет зависеть от возможностей по количеству одновременно отслеживаемых целей и оперативности корректировки полетных заданий на их поражение.
Для подготовки глобальных ударов по новым целям не требуется способности одновременного отслеживания большого количества целей, но необходима возможность оперативного маневра техническими средствами разведки для быстрого обнаружения целей в любом новом регионе. Факт наращивания возможностей системы для постоянного отслеживания подвижных объектов российских стратегических ядерных сил скрыть невозможно. Если такая задача будет поставлена, то найдутся и способы противодействия. Но в любом случае обнаружение подвижных объектов способно лишь снизить эффективность ответного удара, но не может повлиять на эффективность ответно-встречных действий.
Таким образом, получается, что оснований для беспокойства о перспективе нарушения ядерного паритета между Россией и США нет. Тем более что и параметры такого паритета совсем иные, чем в период "холодной войны". Говоря о новых возможностях, нельзя не упомянуть и еще один важный момент. Между Россией и США уже несколько лет как подписан Меморандум об открытии в Москве совместного Центра обмена данными от систем предупреждения о ракетном нападении, предусматривающий совместное постоянное дежурство российских и американских расчетов. После его открытия будет исключен не только риск случайного применения ядерного оружия, но даже чисто теоретическая возможность нанесения внезапного удара.
Может быть, в предположении генерала Леонида Ивашова, что статья заказная, есть доля истины. Но, скорее, ее появление случайно совпало с визитом президента России в Китай. Просто очередь ожидания публикации в журнале подошла. Но учитывая реальное, а не озвученное в российских средствах массовой информации содержание статьи, правомочно и другое предположения. Не является ли заказной и реакция на эту статью? Кому понадобилась эта буря в полупустом стакане с водой? Может быть тем, кому-то хочется видеть в Соединенных Штатах Америки только врага, чтобы "пробить" дополнительное финансирование оборонных программ или добиться изменения в распределении приоритетов в финансировании имеющихся программ?
В целом же авторов статьи можно лишь поблагодарить за то, что они обратили внимание на те угрозы, которые связаны со значительным преобладанием США в военной мощи и склонностью к действиям с позиции силы. Полезным оказалось и ошибочное предположение о возможности уничтожения российских СЯС внезапным ударом. На предложенном примере очень ярко видно, какая компонента наших стратегических ядерных сил позволяет при минимальных затратах обеспечивать решение задачи ядерного сдерживания, эффективно решая задачи и в условиях ответно-встречного и ответного ударов.
Дарья Гармоненко 
