Роуз Геттемюллер Отношения России и НАТО в преддверии саммита «большой восьмерки» не выглядят очень оптимистично. С европейскими членами альянса, многие из которых также входят в состав ЕС и G8, отношения развиваются по синусоиде, при этом чаще находясь в отрицательном поле. У Вашингтона свои претензии к Москве, которые, в частности, выплеснулись наружу в речи, произнесенной вице-президентом США Диком Чейни полтора месяца назад в Литве, где он критиковал российское руководство за отход от политических и экономических реформ.
В свою очередь, у России есть серьезные опасения, связанные с планами НАТО на дальнейшее расширение. Эти опасения получили отражение на Крымском полуострове, когда туда 27 мая прибыли несколько десятков американцев, чтобы помочь при подготовке украинской базы к предстоящим совместным учениям Североатлантического альянса и его региональных партнеров. Учитывая то, что молодые резервисты приехали всего лишь установить уборные, они явно не являлись угрозой национальным интересам РФ. Тем не менее символичный статус вестников натовского присутствия на Украине сильно завысил истинное значение их миссии в глазах многих россиян.
На этом можно было бы остановиться, заключив, что у отношений России и НАТО перспективы явно плохие. Но в последнее время возникает чувство нахождения в альтернативных мирах. Диалог на высшем уровне – это уже диалог. А за кадром остается еще очень многое, что опровергает сделанный негативный вывод.
Хорошим примером может послужить регион, который по идее должен быть «тупиковой зоной» для российско-американских отношений, – Центральная Азия. В последнее время комментаторы только и писали о том, что между США и Россией снова ничья в борьбе за присутствие и влияние в бывших среднеазиатских республиках СССР, в этой «большой игре» XXI века за контроль над нефтегазовыми и иными ресурсами. Политика двух стран не обходится без игр, но они не дают всей полноты картины. Есть и взаимные интересы в этом регионе, над которыми Москва и Вашингтон могут работать и уже работают.
В апреле этого года Россия и США совместными действиями вывезли из Ташкента 60 кг отработавшего ядерного топлива – последняя партия ядерных и радиоактивных материалов, которая могла бы попасть в руки террористов и тех, кто занимается распространением подобного «товара». То, что, по мнению многих, является невозможным – российско-американское партнерство в Центральной Азии, – оказалось возможным. Задача была выполнена быстро и эффективно, при этом на основе очень важного принципа – равенства.
Москва и Вашингтон начали сотрудничать по линии проблем нераспространения 15 лет назад с проектов по обеспечению безопасности ядерного арсенала и материалов бывшего СССР. Тогда их отношения были явно неравноправными. Россия находилась в политическом и экономическом кризисе, в результате чего партнерство с США базировалось на зависимости РФ от помощи из-за океана. Американцы устанавливали приоритеты, управляли реализацией проектов и обеспечивали их финансирование.
Сегодня ситуация совершенно иная. Она стала кардинально меняться в 2002 году с началом создания Глобального партнерства против распространения оружия и материалов массового уничтожения, движущей силой которого была именно «большая восьмерка». Основополагающим условием Глобального партнерства G8 было равноправное участие всех стран. В этих условиях Россия и трансформировалась в полноценного партнера, сразу сдвинув приоритеты программ в сторону уничтожения химического оружия и утилизации подлодок общего назначения. В качестве равноправного партнера Россию другим странам «большой восьмерки» не всегда было легко воспринимать. Но нынешний курс кажется наиболее верным и необходимым, особенно с учетом доминирующего положения РФ в Евразии, ее нарастающей экономической мощи, ее технологических возможностей в ряде областей и ее опыта дипломатического и политического игрока на международной арене. России надлежит исполнять свою роль со всей ответственностью, но в той же степени надлежит так поступать и всем остальным странам – будь то члены «большой восьмерки», НАТО, ЕС, ООН или любой другой международной структуры.
Пусть для многих россиян это покажется нелогичным, но Совет Россия–НАТО является еще одним примером равноправного партнерства. Совет возник на почве реальных опасений Москвы, что формула «19+1» (19 стран – членов НАТО плюс Россия. – «НВО») не работает. В тот период альянс сам решал, что следует делать, а потом приглашал Россию ознакомиться с результатами и, соответственно, принять или не принять их.
В рамках Совета Россия–НАТО у РФ есть возможность определять приоритеты сотрудничества с любым из членов альянса и в полной мере участвовать в их реализации. Результаты новой формы партнерства оказались впечатляющими. Это прежде всего касается реальных общих возможностей, которые теперь возникли. В борьбе с терроризмом, например, Россия и члены НАТО обмениваются разведывательной информацией и аналитическими материалами, совместно оценивают те или иные угрозы, вместе ведут мониторинг воздушного пространства. Российские и натовские флоты осуществляют совместные учения по проведению антитеррористических операций, совместные маневры, они пользуются общей закрытой связью между кораблями и обмениваются членами экипажей в тренировочных целях.
И это не просто фиктивные военные маневры или учения, в которых Россию пригласили посмотреть. Они создают реальные общие возможности для борьбы с угрозами национальным интересам, которые одинаково опасны как для государств альянса, так и для РФ.
Таким образом, за фасадом общественных дискуссий, которые лишь набирают обороты в преддверии саммита «большой восьмерки», идет не столь афишируемая работа, обуславливающая положительное и продуктивное будущее для отношений России и НАТО. Англичане говорят: не важно, какие семейные свары происходит вокруг бабушки – она всегда тихо сидит на своем стуле и вяжет, создавая свитера и носки, которые обязательно кому-то в семье пригодятся.
В военной сфере такими «свитерами» и «носками» стали впечатляющие практические результаты, которых добились Россия и НАТО в своем сотрудничестве. Конечно, жесткие споры относительно того, нужно ли альянсу расширяться (кстати, некоторые его члены не очень заинтересованы в скорейшем приеме Украины, например), неминуемы. Стоит лишь надеяться, что эти споры, однако, будут проходить только на политическом уровне, а реальные возможности, которые Россия и НАТО создают ради борьбы с угрозой терроризма, не пострадают.
