Александр Храмчихин Теракты в США 11 сентября 2001 года произвели чрезвычайно сильное впечатление на человечество и привели к временному сплочению перед лицом всеобщей угрозы, беспрецедентному со времен Второй мировой войны. Знаменитый звонок Путина Бушу трансформировали весьма прохладные российско-американские отношения в лучшие с 1945 года. Америку поддержали не только все более открыто фрондирующая Западная Европа во главе с Францией, но даже (по крайней мере словесно) такие страны, как Ливия и КНДР. Таким образом возникал всемирный консенсус по поводу того, что исламский терроризм, олицетворяемый «Аль-Каидой», должен быть разгромлен и навсегда лишен возможности проводить подобные теракты где бы то ни было на земном шаре. Чем стала коалиция по прошествии пяти лет? – задается вопросом заведующий аналитическим отделом Института политического и военного анализа Александр Храмчихин.
ПЕРВЫЙ АНТИТЕРРОРИСТИЧЕСКИЙ ПОХОД
Перед антитеррористической коалицией стояла весьма непростая задача: разрушить сеть «Аль-Каиды», уничтожив ее основные узлы, ликвидировать мозговые центры, финансовые возможности, тренировочные лагеря, средства пропаганды. В качестве основной цели был естественным образом выбран Афганистан, 90% территории которого в тот момент находилось под контролем движения «Талибан», являвшегося структурой, аффилированной с «Аль-Каидой». Афганская операция официально проводилась в рамках НАТО – как ответ на агрессию против США, под которой подразумевались теракты 11 сентября.
При этом в ней принял участие целый ряд стран, не входящих в НАТО, а Россия и среднеазиатские страны СНГ предоставили свои авиабазы и воздушное пространство для переброски в Афганистан войск коалиции. Кроме того, Россия поделилась с Вашингтоном имеющейся разведывательной информацией. Нельзя не сказать о том, что «Северный альянс» (антиталибские силы в Афганистане) смогли в конце 1990-х удержать север страны исключительно благодаря активной помощи России, Ирана и Узбекистана. Именно войска «Северного альянса» и контролируемые им территории во многом обеспечили быстрый разгром талибов.
Военная стадия операции началась 7 октября 2001 г. с традиционных авиаударов, а уже 12 ноября талибы сдали Кабул и Герат, 16 ноября американские и английские десантники заняли крупнейшую в стране военно-воздушную базу Баграм. К концу года территория страны в целом контролировалась антитеррористической коалицией. На чем ее успехи, по сути, и закончились.
НАЧАЛО ЭРОЗИИ
Формально коалиция существует до сих пор, по-прежнему охватывает почти все страны мира и даже проводит разного рода совместные операции типа патрулирования Мирового океана (эффективность этого мероприятия не вполне очевидна). Тем не менее эрозия коалиции не вызывает сомнений, а успехи сомнительны.
«Аль-Каида», видимо, понесла достаточно серьезные потери, значительная часть сети была разрушена. Сказать что-то более конкретное достаточно сложно, поскольку как первоначальное, так и нынешнее состояние организации известно лишь весьма приблизительно. Нельзя точно установить и каковы реальные возможности «регенерации» структуры. Наконец, совершенно очевидно, что, даже если руководство «Аль-Каиды» отчасти выбито, то местные организации, которые изначально отличались очень высокой степенью автономности, как правило, сохранились, а многие и усилились. Этому способствовал резкий рост антиамериканских настроений в исламском мире в связи с иракской войной, что обеспечило исламистам приток новых сил. Более того, считаться частью «Аль-Каиды» стало престижно, под этим брэндом начинают выступать иногда просто бандитские группировки. Мегатерактов, подобных 11 сентября, больше не случилось, но «обычные» теракты, убивающие от нескольких десятков до нескольких сотен человек, регулярно происходят по всему миру. Даже операцию в Афганистане трудно считать успешной. «Талибы» продолжают активное сопротивление войскам коалиции, которая постоянно проводит против них «решающие» и «окончательные» операции (как когда-то Советская армия). При этом территория страны находится под полным контролем полевых командиров, которые терпят присутствие войск НАТО только потому, что те не мешают им выращивать наркотики в промышленных масштабах.
Подавляющее большинство правительств очень быстро стало использовать лозунг борьбы с терроризмом в собственных политических целях. Теперь очень удобно обозвать своего внешнего или внутреннего оппонента террористом или пособником террористов. Подобная ситуация отнюдь не способствует единству мирового сообщества перед лицом общей угрозы. К тому же практически никто из основных участников антитеррористической коалиции не избавился от двойных стандартов. Продолжаются «игры списками» террористических организаций, которые оказываются разными у США, России, Европы, Израиля и т.д., что позволяет террористам очень успешно маневрировать между основными центрами силы.
ПРОТИВОРЕЧИЕ ЦЕЛЕЙ И СРЕДСТВ
США сохранили первоначальную решимость уничтожить противника, однако в значительной степени растеряли тот первоначальный моральный аванс, который получили 11 сентября. Главной причиной этого стало вторжение в Ирак в марте 2003 г., оказавшееся, возможно, роковой ошибкой американского руководства. Надо признать, что, каким бы зверским ни был режим Саддама Хусейна, он не только не являлся пособником исламских террористов, но активно противостоял им как конкурентам в борьбе за власть в Ираке.
30 августа с.г. президент США Джордж Буш в одном из своих выступлений сказал: «Наш уход из Ирака до того, как вся работа будет выполнена, создаст террористическое государство в самом сердце Ближнего Востока, террористическое государство, которое будет намного опаснее, чем был Афганистан перед тем, как мы вышибли оттуда «Талибан», террористическое государство, способное финансировать свою деятельность за счет нефтяных резервов Ирака». Слова абсолютно правильные, если забыть о том, что подобную ситуацию создали сами американцы.
Одной из важнейших ошибок американского руководства стало противоречие цели и средств. Вашингтон считает демократизацию любой страны гарантией того, что действия террористов с ее территории станут невозможными. При этом свободу и демократию США готовы навязывать любыми средствами, в том числе силой. Вполне очевидно, однако, что навязать свободу силой нельзя, условия для демократии должны созреть в самом обществе. В итоге как в Афганистане, так и, в еще большей степени, в Ираке Америка достигла обратного эффекта, хотя обе эти страны предполагалось сделать образцами для остальных стран Ближнего и Среднего Востока.
Кроме того, иракская война подтвердила, что, несмотря на колоссальный рост технических возможностей ВС США, территория противника не контролируется до тех пор, пока на нее не встал сапог солдата, а наемная армия не подходит для войны, подразумевающей высокий уровень потерь. У граждан США просто нет мотивации, чтобы идти в армию и умирать в Ираке. Недостаток военнослужащих приводит к росту потерь, который ведет к еще большей нехватке военнослужащих. Получается классический замкнутый круг. Ввести призыв Белый дом не может по политическим причинам. В итоге главной целью становится уже не борьба с терроризмом, а уход из Ирака с минимальной «потерей лица». Причиной откровенно вызывающего поведения Тегерана, явно взявшего курс на создание ядерного оружия, является понимание иранским руководством того факта, что США просто не способны провести против него операцию, подобную иракской, у них нет для этого ресурсов.
РОССИЯ НЕ ПРОИГРАЛА, НО И НЕ ВЫИГРАЛА
Россия получила ряд выгод от своего вхождения в антитеррористическую коалицию. США за свои деньги своей кровью ослабили и связали талибов, создававших в конце 1990-х весьма существенное напряжение на среднеазиатском направлении. Кроме того, резкое снижение критики действий Москвы в Чечне и переключение главных усилий «Аль-Каиды» на Ирак и Афганистан способствовало практически полному разгрому бандформирований на Кавказе.
Однако в последнее время из-за возобладавших в Кремле антиамериканских комплексов советского происхождения и нефтегазовых интересов правящей группировки Москва начала препятствовать действиям США, что в значительной степени стало самоцелью. Кроме того, стремясь удержать высокие цены на нефть и газ, Кремль все более активно подыгрывает режимам исламских стран, порой закрывая глаза на поддержку этими режимами террористических группировок. Наконец, ситуация на Северном Кавказе далека от стабильности. Разгромив сепаратистов в Чечне, Москва получила исламское подполье по всему региону, что в отдаленной перспективе значительно опаснее. Национализм разъединял Кавказ, отталкивая другие его народы от чеченских сепаратистов, радикальный ислам, наоборот, объединяет его на почве противостояния Москве.
Соединенные Штаты тоже не стесняются идти на конфронтацию с Россией, если речь идет об их экономических или геополитических интересах. Это наглядно продемонстрировали санкции, введенные против ФГУП «Рособоронэкспорт» и авиастроительной корпорации «Сухой» – главных экспортеров российских вооружений.
Ответным показательным жестом недовольства российской стороны стала отмена российско-американских военных учений – «Торгау-2006». Следом перенесли на следующий год первые совместные учения с НАТО подразделений специального назначения Воздушно-десантных войск.
Это наглядно демонстрирует, насколько непрочна ось «восток-запад». Поэтому единый надежный фронт борьбы с международным терроризмом выстроить пока не удается.
Правительства, армии и народы европейских стран не готовы к серьезной войне и сколько-нибудь серьезным жертвам. Об этом свидетельствует возобновившаяся антиамериканская фронда, возглавляемая Парижем, капитуляция испанского общества перед террористами после взрывов в мадридских электричках и характер действий европейских армий в Афганистане. Европейские члены НАТО не способны наскрести хотя бы 10 тыс. человек для афганской операции, а для контингентов, что все-таки отправлены в Афганистан, главной задачей является уклонение от боестолкновений.
Исключение составляют лишь англосаксы и турки, которые, впрочем, «не совсем Европа». Нельзя не учитывать, что на европейские правительства все большее влияние оказывает рост исламского населения в этих странах.
В целом можно констатировать, что, несмотря на отдельные тактические успехи, сегодня антитеррористическая коалиция находится дальше от своей первоначальной цели, чем была 5 лет назад, причем тенденции к изменению ситуации пока, увы, не наблюдается.
Георгий Соловьев 
