Александр Храмчихин Скоротечная военная кампания в Южной Осетии подтвердила все выводы, сделанные в статьях на тему противостояния Грузии и с этой непризнанной республикой, и с Абхазией, опубликованных до 8 августа 2008 года. Правда, мне, например, никак не верилось, что вооруженное противоборство все же начнется, поскольку я явно недооценил степень авантюризма Михаила Саакашвили. С другой стороны, именно провалившийся блицкриг наглядно продемонстрировал, насколько верны были прогнозы многих экспертов, в том числе – и автора этих строк.
ПОДТВЕРДИВШИЕСЯ ПРОГНОЗЫ
Разумеется, никакой современной высокотехнологичной армией западного типа у Грузии так не появилось. Да, грузинские войска превзошли российские в средствах связи, разведки, навигации, приборах ночного видения и т.п.
Но всех этих средств и приборов было слишком мало. И, главное, они ведь не являются оружием, они лишь обеспечивают более эффективное применение танков, артиллерии, авиации, в результате чего по-прежнему одерживаются победы.
Чего-то из названного грузинская армия имела предостаточно для успеха, чего-то ей, конечно, не доставало. Однако первопричина ее поражения, безусловно, заключается в ином существенном факторе. Старую советскую и восточноевропейскую военную технику, коей и были оснащены вооруженные силы Грузии, о чем не раз говорилось, практически невозможно вписать в западную концепцию современного боя, согласно требованиям которой вроде бы стала строиться грузинская армия. Но под данную концепцию и только под нее «заточены» нынешние средства связи, разведки, навигации. Новое вино влили в старые мехи.
Более того, грузинская армия в целом оказалась даже не на уровне армии советской конца 1980-х годов. Естественно, она не могла не проиграть российским воинским частям, перенявшим не только отрицательные черты и традиции Вооруженных сил распавшегося СССР.
Не смогла Грузия и в мгновение ока разгромить формирования лишь одной из мятежных автономий. В предыдущих моих публикациях в «НВО» (см. № 23 и 26 за 2008 год) отмечалось, что у Тбилиси был единственный шанс победить – прибегнуть к «молниеносной войне». Но она не удалась: грузинские части втянулись в бои на улицах Цхинвали, а это само по себе означало, что блицкриг сорван. Сопротивление осетин в городе позволило России развернуть в непризнанной республике группировку войск, прошедшую через Рокский тоннель, который грузины блокировать не успели. После этого шансов у грузинской армии не осталось.
Впрочем, подтвердилось и то, что без российской помощи осетины долго воевать не могут. Причем дело не в военном потенциале, а в психологии. Если бы в бой не вступила российская армия, пал бы Цхинвали, а затем, неизбежно, погибла бы и вся республика. Просто в силу деморализации югоосетинских сил. Никакие добровольцы с Северного Кавказа ситуацию бы не спасли, не успели, да и потенциал у них не тот. Возможно (и даже скорее всего), после этого в Южной Осетии началась бы партизанская война против грузинских властей и оккупационных войск, но это была бы уже другая история.
Подтвердилось, что о прямом участии войск НАТО в боях против России не может быть и речи. Также верным оказался и тот вывод, что Саакашвили очень умело загнал Москву в политическую ловушку. После вторжения грузинских войск в Южную Осетию Россия становилась либо предателем по отношению к осетинам, либо агрессором по отношению к Грузии. Кремль, разумеется, выбрал второй вариант, что не могло не привести к резкому ухудшению отношений с Западом. Сам же грузинский президент, создав уникальный прецедент проигрыша второй войны за восстановление территориальной целостности страны, смог тем не менее представить себя в глазах и собственного народа, и подавляющего большинства зарубежных стран «жертвой российского империализма».
О ЧЕМ ГОВОРЯТ ПОТЕРИ
Что касается действий Российской армии, то и тут, в общем, все подтвердилось. Об этом на страницах «НВО» автор писал много. И, разумеется, отнюдь не только он.
У нашей армии совсем плохо со средствами связи, разведки, навигации, приборами ночного видения и т.п. Нет у нас, например, беспилотников. Почему-то наши военачальники лишь по итогам войны «внезапно» осознали все эти неприятные вещи. Что, к сожалению, отнюдь не означает, что недостатки будут устранены в хоть сколько-нибудь обозримом будущем.
Выяснилась, точнее подтвердилась еще одна печальная вещь – у Российской армии нет пехоты (мотострелков), точнее ее очень много, только воевать она не может. Поэтому мы с первого дня войны начинаем забивать гвозди микроскопами, то есть использовать в качестве пехоты десант и спецназ. В бой сразу пошли части 76-й и 98-й воздушно-десантных дивизий, 31-й десантно-штурмовой бригады. Пошли не «с неба на землю», а с земли на землю, по-пехотному. Правда, выполнили они свою задачу, как и положено ВДВ, хорошо.
Хорошо отвоевал и укомплектованный их бывшими противниками по первой чеченской кампании батальон «Восток» под командованием находящегося в федеральном розыске Героя России Сулима Ямадаева. Не исключаю, что именно «Восток» оказался наиболее эффективной частью российских Вооруженных сил в этой войне.
Вполне логично, что чем высокотехнологичнее вид ВС РФ, тем больше в нем проблем. Это подтвердили наши летчики. Конечно, они захватили господство в воздухе над зоной конфликта, что стало одной из важнейших составляющих общего успеха. Но гибель четырех самолетов в противоборстве со страной, не имеющей ни одного истребителя и обладающей очень слабой наземной ПВО, – повод для чрезвычайно серьезных размышлений. Причем, если штурмовики Су-25, коих мы потеряли три, еще можно считать «расходным материалом» современной войны (хотя все равно не обязательно лишаться их в таких количествах), то уничтожение неприятелем бомбардировщика средней дальности Ту-22М3, который и до сего дня рассчитан вроде бы на прорыв ПВО стран НАТО, – настоящая катастрофа.
Разговоры о том, что Грузия получила средства противовоздушной обороны от Украины, никак не могут быть оправданием. Украина располагает только теми зенитно-ракетными системами, которые ей достались в момент развала СССР, ничего нового с тех пор она не приобрела и сама не произвела. То есть наши самолеты были сбиты нашими же отнюдь не новыми ЗРК. Какой уж тут прорыв ПВО НАТО, мы просто не умеем прорывать ПВО. У нас нет беспилотников, у нас очень плохо со средствами РЭБ и высокоточным оружием, причем отставание от стран Запада быстро нарастает. И про это давно и многократно написано десятками военных экспертов, толку, правда, нет никакого, несмотря на стремительный рост военных расходов.
И уж совсем ни в какие ворота не лезет тот факт, что микроскопические ВВС Грузии (десяток Су-25 на начало войны) до последнего дня активных боевых действий совершали налеты (пусть – эпизодические и не очень эффективные) на позиции и колонны российских войск. Это подтверждает еще один печальный факт – у нас совсем плохо не только с преодолением противовоздушной обороны противника, но и с защитой от ударов с воздуха самих себя – как с «большой», так и с войсковой ПВО. Видимо, в ВВС РФ забыли, как применять истребители, даже если у неприятеля таковых нет совсем. Или максимум, на что наши истребители способны, – сбить тихоходный и полностью беззащитный беспилотник, как это случилось над Абхазией в конце апреля.
Не обошлось и без участия флота, хотя война и шла на ТВД, находившемся в глубине суши. Наш ВМФ впервые за постсоветский период вступил в бой, потопив то ли один, то ли даже два грузинских катера. Это, похоже, были артиллерийский катер проекта 205П (вооружение – две спаренные 30-миллиметровые пушки) и (или) патрульный катер проекта 1400М (вооружение – только пулеметы). Зачем они шли в самоубийственную атаку на российские корабли, не имея никаких шансов нанести им даже сколько-нибудь серьезные повреждения, – понять крайне сложно. Неужели лишь для того, чтобы ВМФ РФ смог записать на свой счет первую за последние 18 лет победу (предыдущая была одержана в 1990 году над катерами эритрейцев в Красном море)?
К сожалению, победа над таким противником не свидетельствует ни о чем. Мы не можем сделать выводов о том, какими были бы действия нашего ВМФ при встрече с реальным сильным врагом.
По официальным данным, потери ВС РФ составили 74 погибших и 19 пропавших без вести. Это, безусловно, много (особенно учитывая тот факт, что речь идет об официальных данных, реальная картина может быть хуже). Противник не настолько силен, чтобы терять в войне с ним, тем более такой скоротечной, столько людей, а также четыре самолета (опять же только по официальным данным) и неизвестное, но заведомо ненулевое количество бронетехники. Хотя, по масштабам Российской армии, подобный урон, конечно, почти незначителен.
НЕ ОПРАВДАВШАЯ НАДЕЖД АРМИЯ
Потери у Грузии намного больше, чем у России. Соответственно, применительно к масштабам грузинской армии, они не просто велики, но катастрофичны. Многолетние усилия Саакашвили по созданию боеспособных вооруженных сил, по-видимому, за несколько дней обращены в ничто (или почти в ничто). Тем более что нет никаких сомнений – Грузия потеряла самую подготовленную часть личного состава своих войск и наиболее качественную технику.
Об этом свидетельствует, в частности, такой примечательный факт. Если на территории Южной Осетии грузины сражались умело и упорно, то когда российские войска вступили на территорию собственно Грузии, они практически не встречали сопротивления. То есть к этому моменту все лучшее – и людей, и технику – грузинские ВС уже потеряли. Поэтому то, что осталось, просто развалилось. Очень симптоматично, что на территории Грузии российские войска уже не уничтожали, а захватывали в целости и сохранности арсеналы противника, где находились не только стрелковое оружие, боеприпасы, но и бронетехника. Подразделения ВС РФ беспрепятственно дошли аж до Поти, где потопили все, что осталось от ВМС Грузии. Причем грузинские корабли были, как и вышеупомянутые арсеналы Сухопутных войск, захвачены брошенными своими экипажами, что свидетельствует о полной деморализации и развале не только в армии, но и на флоте. Видимо, ничего (или почти ничего) не осталось от ВВС Грузии.
Из Гори грузинские части панически бежали, бросая по дороге совершенно неповрежденную боевую технику, еще до того, как к городу подошли российские войска. Нет сомнений, что был бы взят и Тбилиси, дело было лишь за соответствующим политическим решением. Кроме того, российские Сухопутные войска и ВВС разгромили большую часть военной инфраструктуры Грузии за пределами Абхазии и Южной Осетии. Таким образом, этой стране еще очень долго будет просто нечем воевать.
Вместе с тем именно теперь Саакашвили получил шанс построить совершенно новую грузинскую армию. Ведь наиболее эффективные военные реформы осуществляются, как правило, именно после поражений. Потеряв значительную часть советских и восточноевропейских ВВТ, Грузия теперь может начать приобретать западную технику, ориентированную на ведение современной войны. И тогда грузинская армия станет иной. Другое дело, что такая реформа требует значительного времени (речь заведомо идет о годах) и очень значительных средств, которых у Тбилиси просто нет (тут ему придется рассчитывать на западную помощь, потенциальные масштабы которой никак не нужно преувеличивать, или растягивать реформу на очень длительный период). Потребуется чрезвычайно серьезная подготовка личного состава по совершенно новым методикам.
До какой степени власть и все общество Грузии готовы решать такую задачу, насколько она посильна для грузинской экономики – сказать весьма сложно. Более того, даже если грузинская армия изменится, это еще не значит, что она станет эффективной. Слишком много факторов влияет на боеспособность ВС, в первую очередь – психологических...
...Но если поражение хотя бы теоретически может пойти армии на пользу, то очень часто идет ей во вред «маленькая победоносная война», поскольку армия начинает почивать на лаврах, коих на самом деле нет. Именно эта опасность стоит перед Российской армией.
Все «выявленные» в ходе войны недостатки нашей армии были прекрасно известны еще до ее начала, однако для их устранения не делалось почти ничего, а чаще – совсем ничего. С какой стати что-то изменится теперь? Недостатки были коротко и сквозь зубы признаны некоторыми представителями военного командования, ими интересовался президент, но это отнюдь не означает, что последуют действия. Хотя бы потому, что никакого гражданского контроля над армией как не было, так и нет. СМИ забудут обо всем через месяц. А политическое руководство и широкие слои населения, по-видимому, всем довольны уже сейчас.
Как известно, победителей не судят. Война выиграна, все ее основные цели достигнуты. Противник практически разгромлен. Наши потери (по нашим понятиям) невелики. Что с того, что в такой войне они должны быть значительно меньше, а ВС противника должны быть подавлены гораздо быстрее и эффективнее?
Победа над Грузией для ВС РФ – идеальный вариант для работы над ошибками и устранения недостатков. Увы, подобная работа не входит в наши национальные традиции. Чтобы начать работу над ошибками, нам обязательно надо всерьез умыться своей кровью. Очень бы не хотелось встретиться с таким вариантом, но, увы, обстановка в мире такова, что он практически неизбежен. Но мы, как обычно, не будем к нему готовы. Война в Южной Осетии лишь подтверждает этот вывод.
Геннадий Петров 
Дарья Гармоненко