Виктор Литовкин
Посол Республики Эритрея в РФ Теклай Менассия Асгедом.
Поводом для встречи ответственного редактора «Независимого военного обозрения» Виктора Литовкина с послом Республики Эритрея в Москве господином Теклаем Менассией Асгедомом стала публикация в «НВО» № 3 «Сражения в Йемене становятся международными». В материале, со ссылкой на информационные источники, утверждалось, что «в тренировочных лагерях Эритреи ведется подготовка боевиков из Северного Йемена». Глава дипредставительства назвал эту информацию «очень смешной».
– Смешная, потому что, берется чуть-чуть правды, и на нее наваливают огромное количество неправды, – говорит посол. – И эта смесь распространяется по миру. Именно так поступают американцы. Я прекрасно понимаю, что такой подход отражает позицию и политику США в нашей части Африки – «разделяй и властвуй». С Йеменом было так же. До 1991 года, напомню, Эритрея не существовала как самостоятельное государство. Но на этих маленьких островах, они называются Ханиш-Кебер, находились эфиопские силы безопасности. Оттуда они контролировали передвижение наших партизан, особенно в то время, когда туда прибывал президент.
А после достижения независимости Эритреей некоторые люди в Йемене стали претендовать на эти острова. Они считали, что эти острова нельзя было считать эритрейскими, так как сама Эритрея была частью Эфиопии. Но силой захватить Ханиш-Кебер они не смогли. Было небольшое столкновение, продолжалось где-то два часа. В конце концов, возобладал разум у обеих сторон. Они согласились решать эту проблему через международный Арбитражный суд. И в 1999 году было принято решение, что большинство из этих островов принадлежит Йемену как продолжение какого-то их шельфа. Несколько островов осталось за Эритреей.
Но при этом решение суда позволило эритрейцам ловить рыбу в традиционных для них акваториях, хотя суверенитет над этими водами оставался за Йеменом. Мы полностью согласились с этим решением. Наши власти ушли с большей части островов. Отношения между нашими странами были нормализованы. С тех пор никаких проблем.
Если вы помните, в 1994 году была гражданская война в Йемене. Эритрея все время старалась остановить эту войну. Правительство Йемена даже просило Асмару принять их самолеты, чтобы противоборствующая сторона не сожгла их в ходе боевых действий. Мы их приняли, а после окончания войны вернули законному правительству.
У Эритреи всегда такая позиция: довольны вы или недовольны, но если есть решение суда, его надо выполнять. Мы выполнили. Это означает конец любой проблемы. Мы не всегда и не всем довольны. Но подчиняемся. И что мы имеем на данный момент? Это совместные компании Йемена и Эритреи по совместной эксплуатации водной акватории вокруг каменных островов, совместные компании по рыболовству. И когда в статье говорится, что «в 1995 году было маленькое столкновение между нашими странами», что «Йемен – заклятый враг Эритреи», это очень смешно.
Второе, тут приводятся слова о повстанцах из Северного Йемена, которые воюют против центральной власти. Кстати, они уже помирились. И тут же сообщается, что они проходят обучение в Эритрее, где в их подготовке участвуют не только эритрейские специалисты, но и иранские. Нам абсолютно понятно, откуда идет такая информация, которая хочет связать Эритрею и Иран. Это чисто американская провокация. Когда журналист пишет, что информация взята из западных источников, то неплохо бы ее проверить. В Москве есть посольство Ирана, есть посольство Эритреи, Йемена – позвони, спроси, тебе всегда скажут правду. Не надо слепо доверять западным источникам.
Мы бы ответили: обучает ли Эритрея на своей территории йеменских специалистов или нет, участвуют в этом процессе иранские инструкторы или нет. Здесь нет проблемы – мы открыты для диалога.
Все эти обвинения имеют одну цель – создать из Эритреи какого-то монстра, который не хочет жить мирно. Ни с кем. А реальная причина этого только то, что политика Эритреи противоречит американской политике в Африке. Какой смысл в подготовке йеменских шиитов на нашей территории? Судите сами. Население Йемена, я думаю, около 20 млн. человек. Вооружение в стране самое разное. На 60 млн. человек. Там оружие продают, как конфеты. Они столетиями везде и всюду ходили и ходят с оружием. А говорят, что «они хорошо воюют благодаря тому, что их обучили эритрейцы». Нам это очень смешно.
– Но, может быть, такие ситуации возникают, потому что наши журналисты очень плохо представляют себе Эритрею, новое государство на карте Африки. К сожалению, о ней у нас знают в основном по сводкам с полей войны между Эфиопией и Эритреей. Правда, прошло уже достаточно много лет после окончания той войны, а других новостей маловато.
– У Эритреи, если вы взглянете на карту, очень маленькая территория. Чуть-чуть больше, чем Болгария или Венгрия. Всего 125 тысяч квадратных километров. И последние столетия она была колонией Италии, как и Ливия, и Сомали. Правда, только до Второй мировой войны. Италия была союзницей гитлеровской Германии. Но Великобритания выбила итальянцев из африканских колоний еще в 1941 году. Эритрея попала под временную английскую военную администрацию. В те годы она была очень надежным союзником западных стран в войне против Гитлера.
Потом было соглашение между США, Великобританией, Францией и СССР о будущем итальянских колоний. Они договорились, что их судьба будет решена после победы. А если не получится договориться, то дело передадут Генеральной Ассамблее ООН.
– Это соглашение было достигнуто в Ялте?
– Точно не скажу. В Ялте или в Тегеране. Но в 1947 году представители великих держав встречались и обсуждали будущее Эритреи, Ливии и Сомали. По двум другим странам они очень быстро нашли решение. После нескольких лет подготовки они стали независимыми. А по вопросу Эритреи позиция оказалась противоположной. Американцы и англичане хотели разделить ее на две части – христианскую и мусульманскую. Мусульманскую хотели присоединить к Судану, который тогда был колонией Великобритании. А центральные районы и юго-восточные, где проживают христиане, отдать Эфиопии, чтобы у нее появился выход к Красному морю. Советский Союз был против такого раздела страны. Он настаивал на праве эритрейцев на самоопределение и независимость.
Но так как не смогли прийти к единому соглашению, вопрос передали на рассмотрение Генеральной Ассамблеи ООН. Кстати, хотя мусульмане и христиане в Эритрее живут обособленно и границу между ними можно провести достаточно легко, все равно это единый народ. Христианство к нам пришло в 350 году новой эры. А ислам – в 622 году, еще при жизни Мухаммеда. Тем не менее в нашей истории никогда не было религиозных конфликтов. Разделить нас на основе религии невозможно. И тогда по предложению США Генеральная Ассамблея решила объединить на федеративной основе Эфиопию и Эритрею.
Советский Союз и страны народной демократии были против. Понятно, что маленькая Эритрея и в двадцать раз большая по территории и населению Эфиопия не смогут долго придерживаться федеративного устройства. Это только способ плавной аннексии. Но при голосовании в Совете Безопасности (права вето тогда у СССР еще не было) предложение Вашингтона получило большее количество голосов. И таким путем акт о федеративном устройстве наших стран был принят 2 декабря 1950 года и введен в действие в 1952 году. Так несчастный брак, заключенный не по любви, между Эфиопией и Эритреей начал юридически действовать. А год спустя, в 1953 году император Эфиопии, глава федеративного государства, отдал американцам базу в столице Эритреи, которая действовала до 1975 года.
Интересно, что две страны, Эфиопия и Эритрея, имели два совершенно несовместимых общественно-политических строя. В Эритрее был свой парламент, законодательная и исполнительная власти, политические партии, свобода печати, а в Эфиопии решение императора – единственный и непререкаемый закон. Там уже в 1953 году запретили действие профсоюзов. В моих школьных сертификатах записано: в первом классе я учился как гражданин государства Эритреи, а уже в пятом мне выдали документ с подписью администрации Эритреи.
В 1962 году император Эфиопии объявил, что федеративные акты недействительны, и Эритрея является только 14-й провинцией Эфиопии. А поскольку мирная борьба за независимость не привела ни к какому результату, началась наша партизанская война против Аддис-Абебы. Она продолжалась ровно 30 лет.
– Кто поддерживал вашу борьбу за независимость?
– Мы часто называем Эритрею жертвой холодной войны. Вначале СССР и его союзники были на стороне Эритреи, голосовали за нашу независимость. Но после того, как император Эфиопии аннулировал федеративный акт, ни один член ООН или его Совета Безопасности не протестовал. Когда мы начали партизанскую войну, США и его союзники были на стороне Эфиопии. Это продолжалось до 1975 года. В 1974 году император Эфиопии был свергнут военными. Они объявили, что будут строить социализм. И Советский Союз со своими союзниками мгновенно встал на их сторону. А западные силы, которые все время поддерживали Эфиопию, встали в позу наблюдателей. Они не могли поддержать Эритрею, потому что во главе ее борьбы за независимость стояли левые. И потому считали: пусть две левые силы дерутся между собой, а мы потом посмотрим, кто победит.
В этих условиях Эритрея, как ни странно, нашла себе союзников в лице оппозиции правящему режиму Эфиопии. Условие нашего сотрудничества было простым: мы поддерживаем их борьбу против военных, а они после своей победы признают право народа Эритреи на самоопределение. Шла война, и в мае 1991 года мы полностью освободили свою страну от эфиопских войск. Наши подразделения даже продолжали наступление на столицу Эфиопии вместе с ее оппозиционными силами. В это время президент Эфиопии сбежал в Зимбабве и до сих пор живет там.
– Что помогло вам победить? Вы сказали, что Эритрея меньше Эфиопии и по населению, и по территории в 20 раз. Кроме того, как я помню, Аддис-Абебу здорово поддерживал Советский Союз. В рядах ее войск находились советские офицеры-советники. Как могло случиться, что победа осталась за вами?
– Да, потенциалы были несравнимыми. Даже очень близкие друзья нашей страны не верили в нашу победу. Эритрея не имела никаких военных союзников. Все великие державы, не только СССР, были на стороне Эфиопии. Единственное, что нас поддерживало, – глубокое убеждение народа Эритреи в справедливости нашей борьбы и готовность жертвовать на ее алтарь все, что у нас было. Мы выбрали путь не прямых столкновений с армией Эфиопии, а длинную партизанскую войну на истощение.
Я уже говорил, что до 1975 года Эфиопия имела полную поддержку западных стран, а в период 1975–1977 годов наши партизаны освободили почти все крупные города, кроме столицы, частично северный порт Массауа. Под контролем эфиопов еще оставался юго-восточный порт Асэб, остальную территорию занимали наши партизаны. Потом началось прямое советское вмешательство, и в Аддис-Абебу начали поступать огромные количества вооружений. Эфиопской армии было трудно им овладеть, так как до сих пор они использовали западное оружие. Требовалось время, чтобы освоить советскую боевую технику. Хотя им помогали и военные специалисты из социалистических стран.
– Почему Советский Союз начал помогать Эфиопии, а не вам, если вашу борьбу возглавили именно левые силы?
– По идеологическим соображениям. Шла холодная война. А регион стратегический. Когда эфиопские военные заявили, что они строят социализм, советское руководство посчитало, что у него появилась возможность закрепиться в этом регионе. И с 1977 года по 1991-й там была советская военно-морская база в территориальных водах Эритреи на островах Дахлак, с которых можно контролировать все Красное море. Советский Союз поддерживал Эфиопию, по терминам того времени, в борьбе против империализма. И никак иначе.
Но мы внимательно анализировали ситуацию в самой Эфиопии. Когда военные взяли там власть, никаких социальных изменений они не произвели, установили военную диктатуру, которую, естественно, большинство народа не поддержало. И мы сразу же начали сотрудничество с оппозиционными силами. Против общего врага. Цели могут быть разные, а враг – один. И к началу 70-х годов мы уже имели десятилетний опыт партизанского движения. А эфиопские оппозиционеры только тогда начали получать подготовку в наших горных районах. Общий план у нас был таким: избавить народы Эфиопии и Эритреи от власти военной хунты, чтобы два государства смогли жить по-соседски мирно и свободно.
За все 30 лет партизанской борьбы мы не имели сколько-нибудь заметной экономической или военной помощи. Все вооружения, которыми пользовались партизаны, были отбиты у противника. В конце войны, в 1991 году, возле нашей столицы нам сдалась в плен 109-тысячная армия Эфиопии со всем своим вооружением. С генералами, офицерами, солдатами. Можете себе представить, сколько это техники?! Поэтому с тех пор, даже во время второй эфиопско-эритрейской войны 1998–2000 годов, мы ничего не покупали. За исключением нескольких самолетов и запасных частей к ним.
А за время партизанской войны наши инженеры так здорово освоили советскую боевую технику, что сами уже начали выпускать к ней запасные части, тем более что наши эфиопские братья бросали ее на поле боя, если там что-то выходило из строя. У них всегда была возможность заменить испорченную машину на новую. А мы старались ее отремонтировать. И это у нас получалось.
Так главными источниками нашей победы стали справедливость нашей борьбы, уверенность в победе и сотрудничество с эфиопским оппозиционным движением.
– По моим сведениям, Советский Союз поставил тогда Эфиопии боевой техники на 8 миллиардов долларов.
 Памятник Пушкину в центры столицы Эритреи. Фото предоставлено посольством Эритреи |
– Точно не знаю, но у нас говорят о сумме в 8–10 миллиардов долларов. А с 1998 по 2005 год Россия простила Аддис-Абебе военный долг в 5,6 миллиарда долларов. Так что делайте выводы сами.
– Некоторые западные СМИ обвиняют Асмару, что на ваших базах готовятся не только боевики Северного Йемена, но и террористы из «Талибана», «Аль-Каиды» других экстремистских движений. В том числе и из Сомали. Как вы прокомментируете эти сообщения?
– Это смешные упреки. Если коротко говорить, то главный производитель всех террористических движений, которые сегодня на слуху, это США. Начиная с «Талибана». Моджахедов в Афганистане американцы вооружили против Советского Союза и его армии. А после исчезновения СССР, когда талибы взяли власть в Кабуле, те же моджахеды создали свою «Аль-Каиду». И, наверное, вы знаете, что первые лагеря «Аль-Каиды» были расположены не в Афганистане, а в Судане, с 1991 года по 1996 год. Сам бен Ладен жил в Судане. Они хотели превратить наше молодое независимое государство Эритрею в часть мусульманского халифата. До 1998 года они пытались устраивать на нашей территории различные террористические акции – убивали туристов, захватывали заложников. Эритрея оказалась первым государством, пострадавшим именно от «Аль-Каиды».
«Аль-Каида» ушла из Судана в 1996 году после неудачной попытки покушения на египетского президента в столице Эфиопии. Они тогда перебрались в Афганистан и Пакистан. И когда обвиняют Эритрею в том, что она готовит террористов «Талибана» и «Аль-Каиды», нам хочется узнать: какие мотивы могут быть у Асмары, чтобы заниматься такой работой? Во-первых, Эритрея это не чисто мусульманское государство. У нас живут 50 на 50 и мусульмане, и христиане. Во-вторых, наше правительство чисто гражданское. Религия не имеет никакого влияния на государственную власть. Какие могут быть причины поддерживать религиозных экстремистов? Их нет. Я считаю, что распространение подобной дезинформации только в интересах США.
Мы понимаем, у США есть свой план для африканского континента. Как я вижу, сегодня ситуация в Африке похожа на конец XIX века, когда на Берлинской конференции шел раздел нашего континента между западными державами. Богатейшие земли с богатейшим сырьем. Но с очень бедным населением. И тот, кто будет контролировать этот континент, будет контролировать его богатства. Здесь сейчас очень острая конкуренция между США и Китаем. Вашингтон не собирается делить ресурсы Африки ни с кем. И вы, наверное, в курсе, что там даже создали два года назад специальное командование для Африки «Africom». Они имеют сегодня свои военные базы в Джибути. В 25 км от границы с Эритреей.
Их главная задача – контролировать дугу по Северу Африки от Красного моря до середины Атлантического океана, и им очень нужна база в Эритрее на архипелаге Дахлак как ключ к Красному морю. Американцы уже имеют договоры со многими африканскими правительствами на использование их аэродромов в случае необходимости. А Эритрея, которая 30 лет сражалась за свою независимость, не хочет быть разменной монетой в планах великих держав. Мы стараемся проводить собственную суверенную внешнюю политику, направленную на мирное сотрудничество. Это американцам очень не нравится. И поэтому они под разными предлогами обвиняют Эритрею, что она не хочет жить мирно. Приведу пример.
23 декабря прошлого года ООН ввела санкции против Эритреи. И военные, и экономические. Даже запрет на выезд высшего военного и государственного руководства за пределы республики. Какая же причина? Одна из них – вмешательство Эритреи во внутрисомалийские процессы. Вторая – пограничный конфликт между Эритреей и Джибути. Смотрите, с 1998 по 2000 год была страшная война между Эритреей и Эфиопией. Из-за территориального спора на границе. Аддис-Абеба обвинила Асмару, что она совершила агрессию против эфиопского города. Но причиной стал даже не город, а село, где проживают 5 тысяч жителей. Называется Бадиме. В западной части страны.
И, как показывают наши исследования, американцы создали этот повод, чтобы столкнуть лбами Эритрею и Эфиопию. Я уже говорил, что эритрейцы и новые власти Аддис-Абебы вместе воевали против военного режима, и отношения между нами до 1998 года были практически братскими. Даже границы не существовало между нашими странами. Мы выступали с единых позиций в Конгрессе африканских народов, что очень не нравилось Вашингтону. И когда у нас произошел небольшой пограничный конфликт, они тут же выступили в качестве посредников. Но вместо того, чтобы примирить стороны, начали их натравливать друг против друга.
Война продолжалась два года. У США был план сменить режим в Эритрее. Это они заявляли официально. Не получилось, потому что на стороне правительства была колоссальная народная поддержка. Мы подписали мирный договор по общей границе. По делимитации и демаркации границы через нейтральную комиссию. В этом договоре, который часто называют «Алжирским соглашением», так как он был подписан там, записано, что решение комиссии будет окончательным и обязательным. Мы его подписали в присутствии генерального секретаря ООН, других высоких представителей и политических деятелей ведущих стран Европы, Америки и Африки.
В апреле 2002 года завершена делимитация границы, а маленькая деревня Бадиме, на которую якобы мы совершили нападение, оказалась на глубине двух километров внутри Эритреи. Американцы давили на эту комиссию, чтобы этого не случилось, но им это, к счастью, не удалось. Эфиопия отказалась выполнить решение независимой комиссии. Члены Совета Безопасности ООН должны были потребовать от нее, чтобы она уважала международный договор. Вместо этого СБ потребовал от Эритреи продолжать диалог с Эфиопией. Но о чем диалог? О том, выполнять или нет решение международной комиссии и международного суда? Если это решение не является обязательным, то зачем тогда суд? И если международное право не соблюдается, то для малых народов это смерть. У них нет будущего. Ведь у нас нет ядерного оружия, чтобы защитить свои национальные интересы.
Не буду дальше рассказывать о всех подробностях этого дела. Скажу только, что Совет Безопасности, как в 1962 году, когда император Эфиопии аннулировал его решение, так и сегодня, оказался не способен добиться уважения международного права. И страдает от этого именно Эритрея. Мы считаем, что это предательство наших интересов. Суверенная территория Эритреи – деревня Бадиме до сих пор находится под оккупацией Эфиопии. И никому до этого дела нет.
Какой конфликт у нас с Джибути? Никакого. В 2008 году американцы подтолкнули Джибути к перестрелке на границе, которая продолжалась не больше часа. Потом по решению Совета Безопасности, где США в то время были председателем, Вашингтон потребовал провести специальное расследование. Мы отказались от него. Сначала обвинили Эритрею, что она спровоцировала конфликт, а потом создали комиссию для исследования того, кто его начал! Это издевательство над здравым смыслом. При этом в резолюции СБ записано, что «конфликт на границе Эритреи и Джибути является угрозой международному миру и стабильности». Ни меньше ни больше. А оккупация территории Эритреи – не угроза международному миру и стабильности? Смешно. Очень смешно.
В войне между Эритреей и Эфиопией в 1998–2000 годах погибло более ста тысяч человек. Наши армии сейчас, не меньше полумиллиона с обеих сторон, стоят друг против друга. И где настоящая угроза – эта или час перестрелки на границе с Джибути? Где погибло шесть человек. Конечно, их тоже жалко. Но надо соизмерять опасности. Реальные и мнимые. К сожалению, Совет Безопасности из-за действий отдельных стран на это не всегда способен.
Как Вашингтон работает в Африке? У них есть четыре опорные точки. Это Эфиопия, Кения, ЮАР, Нигерия. И все, что происходит в Восточной Африке, должно подчиняться интересам США. Но мы, независимая страна, не собираемся следовать такому правилу. Поэтому против нас ведется информационная война. Как мы можем отправить оружие в Сомали, как утверждают агентства, – только по воздуху. Но воздушное пространство между Эритреей и Сомали контролируют Эфиопия и Джибути. А в Джибути американские и французские военные базы. Мимо них не пролетишь. По морю – такая же история. Там военные корабли около 30 государств, которые охраняют побережье Сомали из-за пиратов. Как в этих условиях мы можем повлиять на ситуацию в Сомали? Поэтому все эти утверждения – наглая ложь.
Взгляните на карту. У Эритреи нет общей границы с Сомали. Между нами Джибути и Эфиопия. Утверждали, что две тысячи эритрейских солдат воюют вместе с исламистами против законного правительства Могадишо. Но так и не смогли найти наших воинов. Ни живых, ни убитых. Стало понятно, что это грубая ложь. Так и с нашими поставками оружия в Сомали.
Чтобы было понятно, что там происходит, скажу только, что последние 20 лет – это годы анархии. Без центральной власти с 1991 года до сих пор. Там клановое общество. Все воюют со всеми. Мы характеризуем ситуацию в Сомали как гражданская война. И считаем, что любое внешнее вмешательство только обострит ситуацию и ни к чему хорошему не приведет. Но эта позиция не нравится ни Эфиопии, ни США.
– Господин посол, вы не рассказали, как складываются отношения между Эритреей и Россией? В том числе и в военно-технической области.
– Наши отношения имеют большую историю. Наверное, не все граждане России знают, что легендарный русский генерал Ибрагим Ганнибал родом из нашей страны, а единственный памятник, который есть в Эритрее, это памятник великому русскому поэту Александру Пушкину, которого мы тоже считаем своим. Дипломатические отношения между нашими странами возникли сразу же после объявления о независимости Эритреи. С 1993 года в Асмаре работает посольство Российской Федерации, в Москве – посольство Государства Эритреи. С 1997 года есть соглашение о сотрудничестве в области здравоохранения и в области военно-технического сотрудничества.
Конечно, наши закупки вооружений и боевой техники не очень большие, они исходят из наших возможностей, но если сравнить их с закупками других африканских стран, то это приличный объем. За последние 12 лет мы закупили военного имущества и техники двойного назначения на сумму не менее 300 миллионов долларов. Для России это, наверное, небольшая сумма, но для Эритреи – очень приличная. Мы готовы к расширению нашего сотрудничества и в других сферах, у нас большое стремление к этому. И в области культуры, и особенно в экономической сфере┘
У нас теперь есть современные истребители. Остальное вооружение, как рассказывал, досталось нам от Эфиопии. А вот истребители, технику ПВО и противотанковые средства мы вынуждены были докупить. Есть планы расширения такого сотрудничества. Но, к сожалению, несправедливые санкции могут этому помешать. На мой взгляд, только временно.
– В водах Африканского Рога дежурят наши боевые корабли, которые вместе с другими странами ведут борьбу с сомалийскими пиратами. Могли бы они заходить для отдыха экипажей или для пополнения запасов воды и топлива в Эритрею?
– Я не в курсе, что были запросы с российской стороны о заходе ваших кораблей в наши порты. Знаю, что ваш «Неустрашимый» участвовал в операции против сомалийских пиратов. Но это происходило в Индийском океане, а не в Красном море. От нас это достаточно далеко. И переговоров по этому вопросу, по моей информации, между нами пока не было.
– Готова ли Эритрея помогать России бороться с пиратами?
– Готова. Я могу вам сейчас это доказать. Например, сама Эритрея имеет 1200 километров побережья и 360 островов в Красном море. В наших водах никаких инцидентов, связанных с нападением на иностранные суда, нет. Все это происходит в Индийском океане, Аденском заливе и у побережья Сомали. И, на мой взгляд, все это следствие политики США в регионе. Например, с подачи Вашингтона Эфиопия вторглась в центральные районы Сомали, чтобы обострились клановые войны, в которых военные вожди разрушили страну. Американцы заявили, что Сомали становится вторым Афганистаном.
Мы считаем, что нельзя превращать любую исламскую страну в террористическую. Сомали – это клановое общество. Они стали воевать друг с другом только после вмешательства в их отношения США и других стран. Идет радикализация страны. И все это приводит к тому, что произошло в Ираке. До вторжения американцев там не было террористов. А теперь даже «Аль-Каида» появилась. Террористы появляются в исламских странах вместе с США. И борьба с террористами и пиратством – наша стратегическая линия. И поэтому бороться с ними вместе мы всегда готовы.
