Турецкий гамбит продолжится иранским миттельшпилем

Израиль твердо намерен и в дальнейшем досматривать гуманитарные грузы, идущие морем.
Фото Reuters

Атака 31 мая израильского морского спецназа на «Флотилию свободы», которая везла в блокированный сектор Газа различные грузы, была бы событием, как ни странно это прозвучит, обыденным. Ведь в ходе более чем 60-летнего ближневосточного конфликта там еще и не такие инциденты случались. И людей погибало в десятки раз больше. Тем не менее в нынешней истории есть некоторые новые акценты. В первую очередь речь идет о роли в ней Турции.

Нынешний конвой, шедший в блокированный Израилем сектор Газа с Кипра, был уже девятым за три года. До сих пор израильтяне эти конвои перехватывали и отправляли в порт Ашдод, после чего гуманитарные грузы везли в Газу по суше. Объяснялось это просто и вполне логично – если пропускать суда в Газу без досмотра, нет ни малейших сомнений, что на них повезут оружие, причем его доля в общем объеме груза будет все время расти.

В этот раз организаторы конвоя сознательно пошли на провокацию, причем даже не посчитали нужным это скрывать. Как заявила официальный представитель «Флотилии свободы» Хуваида Арраф, «мы твердо намерены идти в Газу, несмотря на запугивания и угрозы насилия.

Они вынуждены будут силой остановить нас». Со своей стороны, израильтяне заранее предупредили, что флотилию не пропустят.

Из 600 «освободителей Газы», находившихся на борту шести судов флотилии, 400 были гражданами Турции, которая, по сути, и стала организатором мероприятия. Кроме того, на судах были представители США, Великобритании, Австралии, Греции, Канады, Малайзии, Алжира, Сербии, Бельгии, Ирландии, Норвегии, Швеции, Германии. В числе последних – два депутата немецкого Бундестага, Инге Хегер и Аннетта Грот. И, разумеется, на борту судов находилась большая группа палестинских радикалов.

Показанные израильтянами кадры, на которых «освободители Газы» бьют железными прутьями высадившихся на борт турецкого парома «Мави Мармара» (флагмана «Флотилии свободы») спецназовцев ВМС Израиля, сомнений в подлинности не вызывают (собственно, их никто и не опровергает). Здесь явно имел место точный и циничный расчет – не применять огнестрельного оружия, но бить насмерть. Понятно ведь, что в ответ евреи не могли не начать стрелять, у них не было других вариантов поведения. Но получилось, что они стреляли не просто первыми, но и в «безоружных людей», ведь автоматов у «правозащитников» не было. До какой степени действия израильтян были «непропорциональными» – пусть читатель судит сам.

Вообще, надо заметить, что при перехвате предыдущих конвоев, когда сопротивления не оказывалось, не было жертв и даже пострадавших. Как при перехвате ирландского судна уже после описываемого инцидента. Более того, нельзя, видимо, сказать, что израильтяне «поддались на провокацию» и «сами подставились». Захватить судно в открытом море «полицейскими методами» совершенно нереально. Поэтому все происходившее на борту «Мави Мармары», включая гибель девяти человек, было заранее предопределено организаторами акции. Скорее всего они рассчитывали, что погибнет гораздо больше людей.

Далее началась всемирная истерика, на которую организаторы мероприятия и рассчитывали. Громче всех, естественно, протестовали исламские страны и Европа, их полностью поддержали Россия и Китай. США выступили более сдержанно, но и они осудили Израиль.

Ничего особенно удивительного в данном событии и в реакции на него вроде бы нет. В частности, однозначно проарабская позиция Европы сложилась очень давно. Она определяется доминированием левых настроений в Старом Свете и ростом здесь доли «лиц исламской национальности». Ничего нет сенсационного и в том, что «правозащитники» встают плечом к плечу с исламскими террористами, россияне насмотрелись на это трогательное единство во время чеченских войн (особенно – первой).

Удивительно то, что вдохновителем и организатором мероприятия стала Турция. По-видимому, эта страна всерьез решила взять на себя совершенно новую роль в регионе, прилегающем к ее границам, то есть на Ближнем Востоке, на Кавказе, а также, видимо, и в Европе (по крайней мере на Балканах). В Анкаре пришли к выводу, что прежний союз с США и Израилем дивидендов стране не принес и пора менять ориентацию.

Большие перемены в Турции происходят уже давно. В 2002 году в этой стране пришла к власти Партия справедливости и развития, которая считается умеренно исламистской. Членами ПСР являются президент страны Абдулла Гюль и премьер-министр Реджеп Эрдоган. ПСР проводит в стране достаточно успешные экономические реформы, а своей главной целью до последнего времени провозглашала вступление в Евросоюз. При этом, однако, внутри страны проводится постепенное сворачивание наследия Ататюрка. Вводятся некоторые элементы исламского законодательства, что раньше было совершенно немыслимо. Идет довольно активное наступление на армейское руководство, которое считается гарантом светского развития Турции. В результате расследования дела организации «Эргенекон», а затем разоблачения плана «Кувалда» (ряд экспертов считают, что оба дела сфабрикованы властями) под следствием или даже арестом оказались многие высокопоставленные военные, как отставные, так и действующие. Их обвиняют в подготовке переворота. Надо отметить, что до этого военные перевороты с целью предотвращения прихода к власти исламистов или левых считались в Турции вещью чуть ли не само собой разумеющейся. Они имели место в 1960, 1971, 1980 и в 1997 годах (в последнем случае для отставки правительства хватило публичной угрозы переворота со стороны военных). Однако сейчас времена изменились настолько, что военные ушли в глухую оборону под натиском «умеренных исламистов» из ПСР. Что интересно, снижение роли военных в политике власти страны объясняют необходимостью приведения законодательства в соответствие с требованиями Евросоюза.

Правда, в ЕС Анкару принимать все равно не хотят. Обладая очень мощной экономикой, она станет реальным конкурентом лидерам ЕС – Германии, Франции, Великобритании, Италии, Испании. Но главное не это, а то, что 70-миллионная мусульманская Турция резко изменит конфессиональный и демографический баланс в Евросоюзе. Европа и так стремительно исламизируется, усугублять ситуацию европейским лидерам не хочется. Поэтому прошлой осенью Абдулла Гюль заявил, что Турция может и не ставить своей целью вступление в ЕС. Тем не менее официально от этой цели Анкара так и не отказалась.

Эволюция во внешней политике Турции также стала заметна вскоре после прихода ПСР к власти. Весной 2003 года она отказалась поддержать американское вторжение в Ирак. Анкара запретила Вашингтону использовать находящуюся на юго-востоке страны военно-воздушную базу Инджирлик для нанесения ударов по Ираку. А 4-й механизированной дивизии США, которая должна была вторгнуться в Ирак с севера, из Турции, пришлось после турецкого запрета две недели идти на транспортных судах вокруг Аравийского полуострова, в результате чего она просто опоздала на войну.

Турция стала очень активно участвовать в делах Кавказа. По вопросу признания/непризнания Абхазии и Южной Осетии она заняла весьма своеобразную позицию, достаточно сильно отличающуюся от позиции всех остальных стран НАТО. Ходили даже слухи о том, что Анкара готова признать независимость бывших грузинских автономий в обмен на признание Москвой Северного Кипра. Кроме того, Турция начала примиряться со своим «вековым противником» – Арменией. Правда, примирение быстро застопорилось (из-за карабахского вопроса и проблемы геноцида 1915 года), тем не менее Анкара де-факто сделала себя четвертым сопредседателем Минской группы ОБСЕ по Нагорному Карабаху (тремя другими являются США, Россия и Франция).

В последнее время Анкара пошла на серьезное сближение с Тегераном (до этого долгие годы турецко-иранские отношения более всего напоминали холодную войну). Апофеозом сближения стало недавнее соглашение (заключено при посредничестве Бразилии), согласно которому Иран должен вывезти в Турцию 1,2 тонны своего низкообогащенного (до 3,5%) урана, а взамен получить 120 кг высокообогащенного (до 20%) ядерного топлива для научно-исследовательского реактора.

Зато отношения Турции с Израилем, которые раньше были отношениями, по сути, тесного военно-политического союза, с прошлого года стали стремительно портиться. Анкара даже более активно, чем большинство арабских стран, выступила против израильского вторжения в Газу в первые дни 2009 года. Затем на турецкие экраны вышел фильм «Эйрилик» («Расставание»), в котором израильские военнослужащие изображались безжалостными убийцами и похитителями детей. Это привело к дипломатическому скандалу и к отмене двусторонних военных учений. Потом напряженность вроде бы несколько смягчилась, но вот теперь появилась «Флотилия свободы».

Провокация оказалась очень успешной, вызвав полную поддержку со стороны того же Ирана, всех арабских стран, Европы, России и Китая. Более того, Анкара, возможно, рассчитывала и на поддержку Вашингтона. Обама ведь явно демонстрирует пацифизм, напоминающий европейский. Кроме того, чтобы с как можно меньшими потерями (военными и политическими) уйти из Ирака и Афганистана, ему нужны максимально хорошие отношения с исламскими странами. В итоге Турция рассчитывала стать своеобразным мировым лидером. Правда, всего по одному вопросу, но вопрос этот чрезвычайно важный и болезненный. В случае успеха Анкара становилась во главе исламского мира, причем у нее появлялся шанс сплотить арабов и персов, что до сих пор казалось совершенно нереальным. А тогда можно было бы продавать себя очень дорого – и Европе, и США, и России. А можно даже и не продавать себя, а просто попытаться стать настоящим «полюсом» в многополярном мире. Ведь была же Османская империя одной из сильнейших мировых держав своей эпохи. Кто сказал, что это не подлежит восстановлению?

Правда, надо заметить, что пока претензии Анкары на новую роль успеха ей не приносили. Ничего принципиально не изменилось на Кавказе. Урановая сделка с Ираном, видимо, провалится, поскольку остальные заинтересованные стороны особого энтузиазма по ее поводу не выказали. Есть чувство, что и история с «Флотилией свободы» сойдет на нет. Все-таки провокация была слишком грубой и очевидной. И недостаточно этого события, чтобы сплотить арабов и персов, слишком велики противоречия между ними.

Впрочем, Турция может продолжать слать новые флотилии, загоняя Израиль в тупик. Тогда будет очень важно, как поведет себя Вашингтон. Который окажется «между трех огней» (Турция, Израиль, арабы). Америке очень не хочется ссориться ни с кем из них. Предсказать, как поведет себя в такой ситуации Обама, пытающийся избегать любых обострений и силовых решений, крайне сложно. Видимо, он уже сейчас по дипломатическим каналам будет давить на Анкару, призывая ее уменьшить свою активность.

Полностью игнорировать мнение Вашингтона Турция вряд ли готова. Если же она все-таки продолжит давить на Израиль, тот окажется перед выбором между капитуляцией и агрессией. Поскольку сейчас в Тель-Авиве у власти находятся правые, более вероятным представляется второй вариант. Объектом удара станет, естественно, не Турция, а Иран. Вероятность такого варианта многократно увеличивается в том случае, если США действительно сняли возражения на поставку в Иран российской ЗРС С-300, о чем писали некоторые источники. Если эта система будет поставлена и развернута, для Израиля, не имеющего крылатых ракет, воздушный удар по Ирану становится сложнейшей проблемой с точки зрения планирования и осуществления, в нем пришлось бы задействовать чуть ли не все ВВС страны. И было бы почти невозможно обойтись без потерь. А ведь даже один-два израильских летчика в иранском плену – это катастрофа для Тель-Авива. Поэтому бить надо заранее.

Соответственно если с помощью дальнейших провокаций Турция загонит Израиль в ситуацию, когда тому уже нечего терять, в Тель-Авиве перестанут терзаться сомнениями. Это будет интересный итог претензий Анкары на новую роль в мире. Скажут ли ей спасибо в Тегеране?