Дмитрий Фетищев
Сотрудники ФСБ работают на месте преступления. Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Это не значит, что ранее на виртуальном фронте борьбы с экстремизмом, как говорится, еще и конь не валялся. Наработок уже немало, но вместе с тем, по экспертным оценкам, здесь еще остается «непаханое поле».
Столь полярные оценки отнюдь не парадоксальны. С одной стороны, в ФСБ, как и во многих спецслужбах других государств, сотрудничающих в форматах Совета руководителей органов безопасности и специальных служб государств – участников СНГ, Комитета секретарей Советов безопасности ОДКБ или Региональной антитеррористической структуры Шанхайской организации сотрудничества (РАТС ШОС), накоплен немалый опыт противодействия угрозам из Интернета. В каждом государстве он активно развивается.
С другой стороны, взаимодействие в рамках упомянутых международных органов оставляет желать лучшего.
Не случайно в российском Совете безопасности на фоне участившихся в последнее время кибератак на стратегические сетевые ресурсы США, Китая и некоторых европейских стран, отмечают, что «возникает объективная потребность в сотрудничестве с нашими зарубежными партнерами». В Совбезе РФ подчеркивают, что «необходима консолидация усилий мирового сообщества и, как следствие, формирование системы международной информационной безопасности». Однако до формирования такой системы еще ой как далеко.
БОИ ВИРТУАЛЬНЫЕ, ЖЕРТВЫ
– РЕАЛЬНЫЕ
Пример консолидации усилий в борьбе с экстремизмом в Интернете подает Антитеррористический центр (АТЦ) СНГ, в работе которого активно участвуют представители спецведомств почти всех государств, входящих в Содружество. Важной формой обмена мнениями являются регулярные тематические совещания. О них информируют СМИ, но проходят они (в последние годы в подмосковном городе Одинцово) в закрытом режиме. Известно, что по проблеме противодействия киберэкстремизму совещание проходило в феврале 2011 года. В нем участвовали руководители всех национальных антитеррористических центров государств – участников Содружества. На совещании отмечали увеличение угроз из Всемирной паутины, имеющих классический характер.
Силовики СНГ адекватно оценивают опасность кибернетического экстремизма, который в условиях глобализации и совершенствования современных коммуникационных технологий «всходит» как на дрожжах. Но спроецировать состоявшийся обмен мнениями на совместную практическую работу спецслужб разных стран оказалось непросто из-за «недоверия» друг к другу. Пока наиболее тесно и, может быть, именно поэтому – эффективно, работают ФСБ России и КГБ Беларуси. В последние годы укрепились контакты ФСБ РФ со Службой безопасности Украины.
В целом же аналитики не столь оптимистично считают, что в ближайшей перспективе на пространстве Содружества киберпреступности будет дан жесткий и поучительный отпор. Так, директор Центра исламских исследований Северного Кавказа и руководитель ОНО «Новые технологии» Руслан Гереев полагает, что «новизна возникших проблем застала врасплох правоохранительные органы, которые оказались не готовы к адекватному противостоянию и борьбе с этим новым социально-правовым явлением». Специалист убежден, что «в настоящее время проблема компьютерной преступности и кибертерроризма вышла из сферы контроля правоохранителей и перерастает в серьезную государственную и международную проблему». При этом, отмечает он, особую озабоченность у правоохранительных органов вызывают террористические акты, связанные с использованием глобальной сети Интернет, из открытых источников которой можно получить технологию изготовления взрывчатых веществ и иных видов вооружения.
Что касается последнего, то, может быть, самый впечатляющий пример – теракт в минском метро 11 апреля 2011 года, унесший жизни 15 белорусских граждан. Два 25-летних парня, по профессии токарь и электрик, еще со школы на протяжении десяти лет занимались изготовлением и «испытаниями» различного рода снарядов. Оба безнаказанно применяли их у подъездов жилых домов, на детских площадках, в парках. Пока, наконец, не «увенчали» свои труды созданием смертоносного взрывного устройства. Его конструкция впечатлила даже видавших виды российских и израильских взрывотехников, приглашенных в Минск для оказания помощи. Дополнительную информацию к своим собственным «наработкам» террористы позаимствовали в ресурсах Всемирной паутины.
Компоненты бомбы обошлись преступникам менее чем в 50 долларов. До приведения в действие бомбы в метро они совершили несколько взрывов в Витебске и Минске.
УГРОЗЫ ИЗ СОЦСЕТЕЙ
Другая угроза из Интернета – распространение оппозиционных настроений, которые заканчиваются социальным взрывом посильнее того, который бывает от обычной бомбы. «Интернет начинает свергать политические режимы, – заявил член экспертно-аналитического совета при комитете по делам СНГ Госдумы РФ Иннокентий Адясов. – Появившиеся на скандально известном ресурсе WikiLeaks данные о коррумпированности правящих режимов в Тунисе и Египте окончательно лишили эти режимы легитимности в глазах практически всех слоев общества. Если в начале ХХ века газете отводилась роль «коллективного организатора и агитатора», то в первом десятилетии XXI века эти функции прочно закрепились за Интернетом, точнее – за социальными сетями».
В связи с этим АТЦ предлагает внимание спецслужб и органов безопасности государств Содружества направить на выявление попыток вовлечения в террористическую и экстремистскую деятельность специалистов в области компьютерных, телекоммуникационных и информационных технологий, выявление среди членов террористических и экстремистских организаций таких «продвинутых» специалистов.
Электронное пространство стало основной базой для пропаганды ультраправых идей, подстрекательства к насилию, вербовки членов радикальных группировок. Организация массовых беспорядков с использованием современных технологий все больше влияет на политическую жизнь государств Содружества. За последние годы республики Северного Кавказа, страны Центральной Азии стали одними из основных регионов виртуальной агрессии террористов.
К накалу политических страстей может привести любая неконтролируемая ситуация. Вспомним хотя бы волнения футбольных фанатов в Москве в декабре 2010 – январе 2011 годов, на которые власть вынуждена была отреагировать. Или явная попытка «цветной революции» в Белоруссии в день президентских выборов 19 декабря 2010 года, когда проигравшие лидеры оппозиции повели народ громить правительственные здания и госучреждения. Или повлекшие десятки жертв декабрьские 2011 года волнения в казахстанском городе Жанаозен в День независимости страны. Они начались с праздничного шествия, которое переросло в стихийный митинг бастующих нефтяников и горожан, пришедших их поддержать, а закончились погромами. На самоподрывы двух смертников в казахстанском городе Актобе (Актюбинске) соцсети также активно откликнулись. Подрывная пропаганда шла, в частности, из Лондона. В информационном пространстве в это время проявил себя некий интернет-ресурс SITE Intelligence group, базирующийся в столице США. А что уж говорить о событиях в Киргизии весной 2010 года…
«Опасность международного компьютерного терроризма состоит в том, что он по своему характеру становится организованным и транснациональным, – предостерегает эксперт Руслан Гереев. – В условиях глобализации и высокой степени информатизации мирового пространства многие радикальные экстремистские группы могут воспользоваться этим фактором». Он привел в качестве примера проблемы в работе республиканского информационного агентства Дагестана, сайт которого регулярно подвергается атакам хакеров, поддерживающих религиозных экстремистов.
СПИЧКА ДЛЯ «УМНОЙ ТОЛПЫ»
В Антитеррористическом центре СНГ большое внимание уделяется выработке комплекса организационных, правовых и технических мер по предотвращению использований технологий флешмобов и смартмобов в террористических и экстремистских целях.
«Флешмоб» переводится с английского как «вспышка толпы» (любопытно, что в английском mob – «сборище, толпа», а в немецком – «чернь, сброд, подонки»). То есть это заранее спланированная массовая акция, когда так называемые «мобберы» внезапно и в большом количестве появляются в общественном месте, проводят короткий митинг (5–10 минут), осуществляют заранее задуманные действия и разом расходятся – до того как против них начнут действовать подразделения полиции.
«Смартмоб» в переводе с английского – «умная толпа», которая организуется посредством Всемирной паутины и беспроводных устройств: сотовых телефонов, коммуникаторов и смартфонов. Хотя смартмоб противопоставляет себя обычной толпе, ведя себя интеллигентно и рационально, в зависимости от того, как используется эта технология, участники «умной толпы» могут быть полезны или враждебны для общества. Американский социолог Говард Рейнгольд, впервые описавший толпу в 2002 году, сразу предупреждал о недопустимости применения электронных возможностей для создания общества, описанного в известном романе Джорджа Оруэлла «1984».
По технологии смартмоба, например, была организована реакция испанцев на взрывы в Мадриде в марте 2004 года и на последующие выборы, а также массовые беспорядки во Франции («война предместий») в октябре–ноябре 2005 года. Тогда полиция зафиксировала SMS-сообщения и сообщения в Интернете, призывающие к возобновлению беспорядков в Париже.
В Украине и Польше в ходе чемпионата мира по футболу летом 2012 года смартмобы испробовали фанаты-болельщики ряда стран, которые устроили массовые драки.
Есть пример и в СНГ. 7 апреля 2009-го возникли массовые беспорядки в Кишиневе, которые начались после выборов в парламент Молдавии. Было зафиксировано, что для организации их использовалась «вирусная» рассылка SMS – сервис микроблогов Twitter, который позволяет создавать сообщения через SMS. Прибегала к кибертехнологиям и российская оппозиция, организовавшая антиправительственные выступления зимой 2011/12 года.
КИБЕРТЕХНОЛОГИИ ЦВЕТНЫХ
РЕВОЛЮЦИЙ
На этом фоне возникает логический вопрос: насколько широким может оказаться диапазон кибертехнологий в организации цветных революций. Допустим, возможен ли ливийский сценарий в Среднеазиатском регионе?
В АТЦ СНГ отмечают, что в наш высокотехнологичный век циркуляция информации происходит колоссально быстро, и неудивительно, что апробированные на «арабской кухне» деструктивные «рецепты» получают широкую огласку, а желающих ими воспользоваться, к сожалению, очень много. Эти технологии применяются с учетом социально-экономической специфики того или иного общества, политической ситуации, этнического состава и так далее. Благодатную почву для развития таких событий можно найти практически в любом государстве.
Существуют предпосылки дестабилизировать и Центральную Азию в силу ее геополитического положения. «Но опыт, который накоплен странами СНГ по совместному противодействию терроризму и экстремизму, организованное взаимодействие, отрабатываемое в ходе совместных оперативно-профилактических мероприятий, а также учений, проводимых по линии АТЦ СНГ, Шанхайской организации сотрудничества, Организации договора о коллективной безопасности, позволяет говорить, что развитие сценариев по типу ливийского в этом регионе пока маловероятно», – убежден руководитель АТЦ генерал-полковник полиции Андрей Новиков.
Этот вывод подтверждается событиями в Таджикистане, где за последние три года случилось несколько крупных вооруженных столкновений между сторонниками радикально настроенной оппозиции (впрочем, разрозненной, слабо организованной и не имеющей большой поддержки у населения) и подразделениями силовых структур. Властям удалось своевременно принять непростые решения, которые позволили стабилизировать ситуацию в Горном Бадахшане и не дали ей расползтись по стране и по региону. В Казахстане, где произошли волнения, центральная власть тоже быстро совладала с ситуацией.
Дарья Гармоненко 