Вячеслав Урляпов
По уточненным данным, в результате субботнего взрыва на острове Бали (Индонезия) погибли не менее 187 и ранены 309 человек. Более 200 числятся пропавшими без вести. Туристы в панике покидают "остров тысячи храмов". Ответственность за теракт до сих пор никто на себя не взял, но полиция утверждает, что уже располагает именами людей, подозреваемых в причастности к преступлению. Многие наблюдатели пытаются связать трагедию на Бали с "Аль-Каидой". К такой версии, похоже, склоняются и власти Индонезии. Министр обороны Матори Абдул Джалиль, как передает АП, заявил вчера: "Взрыв на Бали связан с "Аль-Каидой", которой помогли местные террористы".
Вчера индекс Джакартской фондовой биржи упал на 9%. Многие экономисты опасаются, что ЦБ страны придется повысить учетную ставку для поддержания курса национальной валюты - рупии, которая вчера упала на 4% - до самого низкого уровня за последние 5 месяцев. Эксперты сходятся во мнении, что в долгосрочной перспективе теракт на Бали негативно отразится не только на туристической индустрии Индонезии, но и в целом на экономике региона.
До недавнего времени остров Бали представлял собой анклав из относительного благополучия с точки зрения всей Индонезии. Дело в том, что остров получал стабильные доходы от туризма и общей сферы обслуживания иностранцев, в то время как за 5 лет, прошедших после финансового кризиса 1997-1998 годов, ВВП Индонезии сократился на одну треть. В пересчете на душу населения - примерно с 1 тыс. долл. США до 700.
Говоря о других факторах, влияющих на ситуацию вокруг острова, необходимо отметить резкое ослабление центральных властных структур. Индонезийская армия, до 1998 года, то есть до низвержения президента Сухарто, выполнявшая функции внутреннего стабилизатора, потеряла свое прежнее значение и во многом утратила свои позиции. В этих условиях региональные элиты начали наступать практически на пятки Джакарте. Это выразилось прежде всего в резком ослаблении связей между центром и провинцией и в резком росте сепаратистских настроений и даже сепаратистских движений. Например, в Ачехе, на Молуккских островах, в Западном Ириане и т.д. Ну и самым блестящим примером являлся выход Восточного Тимора из состава Индонезии.
Следует отметить, что на фоне ослабления центральной власти, резкого ослабления значения спецорганов и полиции отмечался выход из подполья целого ряда радикальных исламистских организаций, которые при Сухарто были либо запрещены, либо разгромлены полностью. Многие из бывших лидеров этих организаций, отсидев тюремный срок при Сухарто, вернулись в страну из эмиграции. В том числе такой известный деятель, как Абу Бакар Баашир, который нынче возглавляет одну из ведущих радикальных исламских организаций страны - "Джамаа Исламийя" (Исламская община). Вышли из подполья и такие организации, как "Фронт защиты ислама", "Армия защиты ислама", и другие.
Отмечался и наплыв в страну всякого рода наставников, представителей самых радикальных и даже псевдорадикальных организаций из стран Ближнего и Среднего Востока, лидеры которых зачастую были запрещены в таких странах. Причем всех этих лидеров, которые с точки зрения ортодоксального ислама считаются еретиками, довольно активно и благосклонно принимали в Джакарте на самом высоком уровне. Можно говорить о том, что наряду с определенным кризисом государственности в Индонезии обостряется и кризис ортодоксального исламского учения, поскольку наряду с ним в стране появилась масса всяких многобожных еретических учений.
Связи, на которые указывают некоторые западные источники, между Абу Баширом, его организацией "Джамаа Исламийя" и "Фронтом защиты ислама" или "Армией освобождения ислама", в действительности не прослеживается. У секретных служб Индонезии и соседних стан также нет четких доказательств связи этих организаций с "Аль-Каидой". Хотя разговоров по этому поводу было предостаточно.
Спецорганы Соединенных Штатов неоднократно предпринимали попытки найти конкретные доказательства связи индонезийских радикальных исламистов с "Аль-Каидой", но об этом можно говорить на уровне предположений, и не более того.
Необходимо отметить, что определенная неуверенность индонезийских властей в действиях против радикальных исламистов определяется двумя главными факторами. Прежде всего в условиях постсухартовского режима невозможно выдвигать резкие требования в отношении тех лиц, которые были наиболее последовательными противниками Сухарто. Ибо тот человек, который попытается преследовать исламистов, тут же будет обвинен в просухартовских симпатиях. А это недопустимо для действующих политиков Индонезии.
И во-вторых, что наиболее важно, в 2004 году в стране пройдут президентские выборы. Все политические силы уже приступили к подготовке к этим выборам. В условиях подъема исламских настроений они стараются заручиться поддержкой наиболее широких слоев населения, включая силы, связанные с радикальным исламом. В этом контексте следует рассматривать и шаги, которые в течение этого года предпринимал вице-президент страны Хамза Хаз по сближению с радикальным крылом ислама.
