Вячеслав Белокреницкий
Мушарраф давно хотел сблизиться с Россией.
Фото Reuters
Вчерашние переговоры в Москве между Владимиром Путиным и пакистанским президентом Первезом Мушаррафом прошли в момент, благоприятный с точки зрения возможностей усиления российских позиций в Южной Азии. США заметно ослабили внимание к делам этого региона, ибо поглощены подготовкой к военной операции против Ирака и заботами вокруг ядерной программы КНДР. Между тем отношения между Индией и Пакистаном остаются напряженными, а иногда обостряются до предела. Роль России в этой ситуации объективно повышается.
Нынешний момент чем-то сходен с ситуацией после пакистано-индийской войны 1965 года. Внимание США тогда было поглощено Вьетнамом, а также Ближним Востоком, и Вашингтон не возражал против посреднической деятельности Москвы, завершившейся успехом переговоров лидеров Индии и Пакистана в Ташкенте в январе 1966 г.
При всех различиях мировой ситуации, связанных с окончанием холодной войны, некоторые геополитические реалии остаются на удивление неизменны. Москва на южноазиатском направлении по-прежнему отдает приоритет Индии, проводит курс на разнообразное, с упором на военно-техническое, сотрудничество с ней и при этом стремится избежать вытекающих из этого неблагоприятных последствий. Одно из них, как известно, нарушение военного баланса в регионе, о чем периодически говорят на международных форумах.
Визит Мушаррафа был призван сгладить острые углы в политике Москвы. Владимир Путин начал этот процесс еще в Алма-Ате в июне прошлого года, когда в ходе состоявшегося там Совещания по мерам доверия в Азии попытался усадить за стол переговоров руководителей Индии и Пакистана. Хотя из-за отказа Дели сделать это не удалось, определенный позитивный эффект был достигнут, и президент Пакистана получил приглашение посетить Москву.
Для Мушаррафа нынешний визит имеет особое значение. Несмотря на то что Пакистан под его руководством решительно поддержал войну с талибами и террористами из "Аль-Каиды", а также серьезно ограничил деятельность экстремистских сил внутри страны, ему не удалось в полной мере прорвать международную изоляцию. За сохранение за ним статуса, близкого к "изгойному", выступает Индия, обвиняя соседа в поддержке терроризма в Кашмире. Не повышает рейтинга Пакистана и его репутация государства с нестабильным режимом, особенно в свете его ядерного статуса. К тому же ряд ключевых игроков - США, Китай, Иран - сделали упор на сближение с Индией...
Возникает вопрос: изменит ли что-то визит Мушаррафа в Москву в сложном пасьянсе многовекторной дипломатии в Азии и мире в целом? Вовсе не обязательно. Дело в том, что неизменным остается фактор Индии, связанный с ситуацией в индийском Кашмире. Пакистан связывает с Москвой надежды на сдвиги в урегулировании кашмирской проблемы, но Путин здесь по большому счету почти бессилен, так как все упирается в позицию Дели.
Определенные подвижки визит пакистанского президента может поэтому принести лишь в плане двусторонних связей. Москва, действуя вполне рационально, хотела бы "развести" свои отношения с Индией и Пакистаном, развивать их как бы независимо друг от друга.
Особое значение стороны придают взаимной торговле и экономическому сотрудничеству. Даже если не брать долгосрочные, пока туманные проекты в газовой и нефтяной области, можно отметить как перспективную начавшуюся уже кооперацию в аэрокосмической сфере и ряде других высокотехнологичных отраслей. Ключевой проект возможного сотрудничества - содействие России в расширении построенного с нашей помощью в 70-80-х годах металлургического комбината в Карачи.
