Анатолий Исаенко
Учебный радиотехнический центр в Таджи. Группа слушателей, изучающих приводную аэродромную радиостанцию. Слева направо: курд Аббас, Хассан, преподаватель Гарри (из Грузии). Автор статьи – второй справа. Внизу сидит Фавзи – отличник. Ирак, лето 1966 года. Фото из личного архива автора
В газете «Независимое военное обозрение» № 14 от 13.04.18 напечатан очерк полковника в отставке Николая Александровича Шварева «Как советский МиГ оказался в Израиле». Автор подробно и занимательно на двух полосах описывает происходящее более чем пятидесятилетней давности. Необходимо сказать, что и раньше эта тема затрагивалась в наших СМИ, но с меньшими подробностями. Причем среди наших соотечественников еще живы свидетели того трагичного события.
ЗА ГРАНИЦУ В ПЕРВЫЙ РАЗ
В черновике моей старой анкеты в пункте 15: «Были ли Вы за границей, где, когда и с какой целью» – сделана запись: «Ирак, переводчик с 10.03.1966 по 21.01.1967».
Переводчики и специалисты появились в Ираке давно. СССР в 1959–1960 годах предоставил Ираку значительную научно-техническую помощь и кредиты. На основании постановления Совета Министров СССР № 1088 от 25.09.58 в Багдад были направлены советские военные советники и специалисты, стало поступать вооружение. О работе в Ираке в те далекие дни писал мастер военного перевода, легендарный полковник Игорь Владимирович Квасюк в рассказе «Снова на фронт». В 1959–1961 годы он находился в командировке в Месопотамии.
В частности, он вспоминал: «Два года (1959–1961) заняла командировка в Ирак, в инженерные войска. Обычные танки оснащали противотанковыми тралами – перед гусеницей устанавливали звенья из пяти тяжелых катков – они подрывали мины. Ремонтировали грейдеры, скреперы, строили дороги... На зиму с общевойсковыми инструкторами переехали с семьями в Мосул. Отрабатывали на крышах тактику боя в населенных пунктах».
В средине 60-х годов прошлого века настал и наш черед. В начале 1966 года в Ирак из Военного института иностранных языков была направлена группа слушателей – переводчиков английского языка в составе десяти человек.
ВСТРЕЧА
В аэропорту Багдада нас ожидал сам старший группы советских военных специалистов генерал-лейтенант танковых войск Михаил Петрович Вощинский. Он подсказывал молодым переводчикам, как правильно заполнять таможенную декларацию. Подобного авторитетного руководителя за границей мне больше не приходилось встречать. Михаил Петрович сам водил машину, обходился без переводчика, слушал радио и читал газеты на английском языке, в бассейне прыгал с пятиметровой вышки, был строг, но справедлив. Кроме того, он лично представлял многих моих коллег иракскому командованию. Это сразу поднимало наш авторитет.
Во время первой беседы генерал Вощинский нас сразу предупредил: «Вам никто не должен давать задания на ведение разведки».
Меня определили в Учебный радиотехнический центр в Таджи (30 км севернее Багдада). В центре работали шесть наших военных специалистов. Ежедневно мы выезжали из Багдада в Таджи. Генерал Вощинский лично представил меня начальнику центра полковнику Фазелю. Учебный процесс в центре был поставлен хорошо. Слушатели носили авиационную форму. Полковник Фазель пользовался большим авторитетом, он каждое утро обходил учебные классы. Часто присутствовал на занятиях.
Дисциплина в центре была крайне жесткая. Однажды на перерыве мы увидели такую картину. На проезжей части дороги унтер-офицер муштровал слушателя. Он заставлял его бегать, ложиться на асфальт, ползать и снова подниматься. Так продолжалось бесконечное число раз. Другие слушатели на это не обращали внимание, а на наш вопрос о происходящем слушатели отвечали: «Нарушителю это пойдет на пользу». В преподавательской комнате наши специалисты, понимая наше состояние, спросили: «А вы не попробовали вмешаться в это действие?»
Я переводил лекции специалиста по приводной станции письменно на английский язык, отдавал в учебную часть, где унтер-офицер их перепечатывал на машинке. На практику слушатели ездили на аэродром под Багдадом.
В моей записной книжке сохранилась запись: «Настало самое жаркое время, появились случаи холеры, а еще больше рассказов об этой болезни. Теоретические занятия в радиотехнической школе прерывались практикой, и мы поехали на аэродром под Багдадом. С техникой начались приключения: мыши погрызли контур в радиотехническом оборудовании (там был воск), на приводной аэродромной станции шакал ночью, как ножом, перекусил коаксиальный кабель. На резиновой оплетке остались следы от зубов зверя, а отпечатки его лап уходили на запад, в пустыню. Появилось тревожное предчувствие...»
УГОН САМОЛЕТА
Это предчувствие вскоре подтвердилось и сбылось. Утром 15 августа 1966 года с аэродрома Муаскар Рашид (у автора статьи – из Мосула), пилотируемый иракским летчиком (некоторые наши специалисты помнят до сих пор его имя – Мунир), взлетел МиГ-21 в соответствии с планом полетов. На авиабазе работало около дюжины советских специалистов, в том числе и несколько первоклассных летчиков-инструкторов. Через полчаса истребитель назад не вернулся. Начался разбор случившегося.
У автора статьи: «Советские специалисты не успели сразу сообразить, что происходит, поэтому среагировали слишком поздно». А в действительности дело было так.
Иракская сторона сразу же обратилась к журналу полетов. В нем несколько дней назад были зафиксированы какие-то неполадки в работе аппаратуры самолета. Нашей стороне немедленно предъявили серьезные претензии по технической части. Тут же лучший советский летчик-инструктор капитан Черных пролетел несколько раз по запланированному маршруту полета пропавшего МиГа. Однако ничего не обнаружил. Затем в воздух поднялись вертолеты – результат отрицательный. Расследование продолжалось, страсти накалялись...
Но вдруг все объяснилось само собой. По радио сообщили, что иракский летчик пересек западную пустыню и приземлился в Израиле, заранее отправив семью за границу. Тогда еще не упоминалось о причастности к этому угону израильской разведки. Начались разговоры и обсуждения. Слушатели также высказывали свое мнение, но основной упор делали на то, что беглец был не мусульманином, а ассирийцем-христианином.
Москва же предъявила серьезные претензии Багдаду в отношении сохранности секретной техники. А Ирак, в свою очередь, потребовал от Израиля вернуть самолет. Однако из Тель-Авива прозвучал примерно такой ответ: «Мы находимся с Ираком в состоянии войны с 1948 года, и этот самолет – наш трофей». Cейчас самолет находится на музейной стоянке в Израиле под символическим номером «007».
БАГДАД НЕ ЗАБЫВАЕТСЯ
Во время нашего пребывания в Багдаде нам приходилось встречаться на посольской вилле с Евгением Максимовичем Примаковым. Будучи в Ираке, он сфотографировался в курдской национальной одежде. А следующая моя встреча с Е.М. Примаковым произошла в Каире в штабе главного военного советника в 1970 году, когда нам вручали медали «За боевые заслуги».
В предыдущем разделе упоминался летчик-инструктор Черных. Он был не только замечательным специалистом, но и хорошим спортсменом. Однажды командование организовало выезд в плавательный бассейн. Генерал Вощинский прыгал с пятиметровой вышки. Была там и десятиметровая. На нее взошли два немецких специалиста, помахали руками, разогрелись, посмотрели вниз и спустились на пятиметровую. Капитан Черных поднялся на десятиметровую вышку, постоял, оглянулся. Выгнулся ласточкой и спикировал вниз. Весь бассейн разразился бурными аплодисментами. Через некоторое время он повторил прыжок под овацию купающихся. Генеральный штаб подбирал достойных специалистов.
Переместимся в город Тамбов. Там живет полковник Федор Тихонович Канивченко, дважды почетный радист СССР, участник обороны Ленинграда и Москвы. «Деду Федору» 15 февраля исполнилось 100 лет. А 50 лет назад он был лучшим специалистом в Ираке по самолетному радиооборудованию и радиолокационным станциям, причем по красноречию и исторической памяти ему не было равных. В тамбовских газетах до сих пор появляются его статьи.
«Багдадский след» оставил глубокую память в моей жизни. С некоторыми моими «месопотамскими» коллегами мне пришлось пройти от Тигра и Евфрата до Нила. Багдад, Каир, Асуан, Сана, Дамаск, Бейрут, Иерусалим, Суэцкий канал, Синайский полуостров и Голанские высоты – этапы большого ближневосточного пути.
До сих пор мне кажется, что я все еще там. На память сохраняю сувенир из Багдада: «Подарок Центра Радиотехнической Подготовки. Господину Исаенко Анатолию. 1967 год». На мельхиоровом подносе изображен Вавилонский лев. Перевел надпись с арабского языка мой легендарный однокурсник Юрий Иванович Шевцов: «Восток – 67».
комментарии(0)