Владимир Кленов На прошлой неделе в районе Одайба в Токийском международном центре, носящем немного странное название Tokyo Blue Sight и являющемся крупнейшим в стране выставочным комплексом, предназначенным также для проведения различного рода конгрессов и съездов, прошла ежегодная национальная ярмарка антиквариата.
Более 300 участников, среди которых не только японские галереи, но и дилеры из других стран, расположились в одном из просторных залов комплекса, на площади, превышающей футбольное поле. Российских участников не было, но было замечено несколько арт-дилеров, не столько, впрочем, покупавших, сколько глазевших по сторонам.
Все три дня, пока проходил салон, местные газеты пестрели паническими сообщениями о тех или иных проблемах в национальной экономике, вызванных кризисом, о сокращениях и замедлениях в различных отраслях производства. Однако в антикварной жизни очевидных признаков депрессии обнаружить не удалось – все стенды были полны вещами, а перед открытием вернисажа у входных дверей выстроилась очередь из нескольких сотен человек. Впрочем, в частных беседах местные дилеры и антиквары все-таки сетовали на уменьшение объемов продаж и общую вялость рынка.
При посещении ярмарки невольно возникало сравнение с Российским антикварным салоном – стендов, посвященных определенной области искусства, было немного, и они заметно выделялись на общем фоне, большинство же экспозиций напоминали разношерстный третий этаж ЦДХ. На небольших площадях, в совершенно произвольном порядке разложены-развешаны-расставлены самые разнообразные предметы. Старинный кремневый пистолет может соседствовать с игрушкой-роботом 60-х годов, подборка пластинок французских шансонье – с уникальной вазой XVII века. Для человека неленивого, любопытного и имеющего определенный багаж знаний просматривать раз за разом эти стенды-лотки необыкновенное удовольствие, поскольку непредсказуемость подобных мест придает особый драйв происходящему.
Салон ориентирован прежде всего на японского покупателя, его вкус и финансовые возможности, а ему, так же как и русскому, например, априори интересно родное, национальное искусство. Большинство галерей этого сегмента рынка экспонировали только декоративно-прикладное искусство, живописи ни традиционной, ни в европейском стиле практически не было. Зато широко были представлены традиционные японские лаки – шкатулки, коробочки, панно и ширмы. Все это превосходного качества, учитывая, что датировка лаков – один из самых сложных аспектов в экспертизе японского искусства. Японская керамика мастерских Сацума, Арита, Кутани и Фукагава превалировала на большом количестве стендов. Бронза, в основном поздняя, периодов Мэйдзи (1868–1912) и Тайсё (1912–1925) и перегородчатые эмали – это еще два направления традиционного искусства, представленные на выставке.
К сожалению, вещей экстра-класса было совсем немного. Вероятно, в силу особенностей японского менталитета предметы высочайшего уровня, как правило, предлагаются только постоянной клиентуре в самих галереях. Тем не менее нельзя не отметить удивительной красоты японский фарфор XVII и XVIII веков в стиле какиэмон, крайне скудно представленный на российском антикварном рынке, а также подборку филигранно изготовленных японских эмалей рубежа XIX–XX веков, не имеющих аналогов в мировом искусстве.
Два-три стенда демонстрировали самурайские доспехи и разрозненные элементы японского холодного оружия. Обращало на себя внимание и современное пекинское многослойное стекло, которое, к сожалению, недобросовестные продавцы не моргнув глазом выдавали за уникальные предметы XVIII века.
Помимо, собственно, японского искусства почти половина галерей и дилеров представили экспозиции предметов совершенно особого направления, характеризуемые японским словом «кавай», что можно перевести как «сладенькие, милые, очаровательные». Для японцев, имеющих совершенно особую ментальность и представление о красивом, вещи в стиле кавай – это не столько антиквариат, сколько вещи для души. Винтажные игрушки, одежда, какие-то европейские лампы, чашки, тарелочки – почти все, к чему можно использовать уменьшительно-ласкательные суффиксы. Также на ярмарке было представлено большое количество предметов европейского стекла ар-деко и ар-нуво, мейссенских фарфоровых фигурок с галантными кавалерами и прекрасными дамами.
Несмотря на то что эта выставка необыкновенно интересна специфическим подбором необычных предметов – вещей, коммерчески привлекательных, например, для российского рынка, крайне мало. Что касается цен, то рассчитывать на то, что на родине укие-э и нэцке вы сможете приобрести эти и другие предметы «за две копейки», довольно наивно. Все стоит денег, причем подчас весьма значительных и даже превышающих стоимость аналогичных предметов на рынках Западной Европы и Америки. Однако во многих случаях можно торговаться. Посещение этой ярмарки для российских профессиональных арт-дилеров стоит рассматривать лишь как один из элементов увлекательной поездки в Японию и не ставить своей задачей получение финансовой выгоды от данного мероприятия. Но увлеченному коллекционеру да и просто любителю японского искусства салон подарит незабываемые впечатления.
