Станислав Воронин НЕДАВНИЙ отказ сената США от ратификации Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ) стал неожиданностью, дающей хорошую пищу для размышлений. У проблемы запрета ядерных испытаний (ЯИ) есть три основных аспекта: исторический, военно-технический (профессиональный) и политический. Что касается одно время усиленно выпячиваемого экологического аспекта, то просто сошлемся на сообщение Бюллетеня МАГАТЭ (т. 40, #4, 1998 г., стр. 14) о ситуации на Семипалатинском ядерном полигоне: "Исследования дают достаточно оснований утверждать, что на большей части данной территории наблюдается очень малая остаточная радиоактивность, непосредственно связанная с ядерными испытаниями в Казахстане, или она вообще отсутствует".
Исторически проблема, по сути, возникла в марте 1958 г., когда СССР впервые объявил о введении одностороннего моратория на ЯИ. Однако США и Великобритания уже в апреле начали выполнять крупную испытательную программу. Этот период можно охарактеризовать как "зону принятия критических решений". Ведь если бы США поддержали тогда наш мораторий и взяли на себя обязательство в краткие сроки количественно сократить свое ядерное оружие (ЯО) до хотя бы двойного уровня ЯО СССР, то, скорее всего, гонки ядерных вооружений 60-70-х гг. просто не было. Вышло по-иному: сторонами были проведены сотни испытаний, и одним из результатов этого стало высокое совершенство ядерных зарядов.
Постепенно изменялся и характер натурных испытаний ЯО. Они все более обеспечивали такие важнейшие его качества, как надежность и эксплуатационная безопасность. Эти два понятия и составляют сегодня основу военно-технического аспекта проблемы. Без ядерных испытаний не может быть надежной уверенности в обеспечении (в течение всего гарантийного срока) не только тактико-технических, но и чисто эксплуатационных характеристик ядерного заряда. Полигонные натурные испытания встроены в технологическую цепь разработки, отработки и подтверждения работоспособности зарядов - как отечественных, так и американских. Без них просто невозможно надежно прогнозировать поведение заряда, особенно при задаче расширения гарантийных сроков. То есть для основных ядерных держав ЯИ это уже не столько инструмент совершенствования ЯО в рамках гонки вооружений, сколько способ эксплуатационной аттестации реального арсенала.
Хотя и законсервировать достигнутый, пусть и очень высокий научно-технический уровень ЯО значит обречь себя на серьезные проблемы в будущем. И политические, и чисто технические. Кроме того, неполноценность процесса совершенствования ЯО без ЯИ программирует и профессиональное несовершенство новых поколений разработчиков оружия, что тоже весьма общественно опасно.
Все эти обстоятельства профессионалы всех ядерных держав хорошо сознавали с самого начала инициирования Соединенными Штатами переговоров по ДВЗЯИ. Думаем, не в последнюю очередь поэтому США, Китай и Франция уже в ходе переговоров провели серии испытаний, в которых были решены основные современные проблемы разработки ЯО. И этим был создан "запас прочности" минимум на пять, а то и на десять лет вперед! В России же напротив - испытательная деятельность была прекращена практически десятилетие назад!
Не так все просто и с самим ДВЗЯИ. Режим нераспространения ЯО он не укрепил. Возможности основных ядерных держав (кроме одной) он не ослабил. А единственным крупным практическим результатом всей истории с ДВЗЯИ стал серьезный подрыв ядерного оружейного комплекса России. Сегодня в Париже сетуют по поводу решения американских сенаторов, но ведь Франция не столько затопила свои испытательные возможности в лагуне атоллов Муруроа и Франгатауфа, сколько увела их, так сказать, в "тихую гавань", в метрополию, поскольку основой уникальной французской технологии ЯИ является использование нескольких плавучих платформ. И это при том, что Франция вслед за США активно развивает неполигонную испытательную базу в рамках программы PALEN.
О Соединенных Штатах вообще говорить не приходится. В самый разгар пропагандистских кампаний за запрет ЯИ и подписание ДВЗЯИ средства, ранее выделявшиеся на полигонную деятельность, не урезались, а переориентировались на совершенствование математических методов расчета зарядов, повышение информативности и разработки новых методик неядерных взрывных опытов, развитие физической экспериментальной базы ядерного оружейного комплекса США и т.п. Соединенные Штаты имеют ряд масштабных - с финансированием в миллиарды долларов - научно-технических программ по обслуживанию и поддержанию ядерного арсенала.
Не будет преувеличением сказать, что сейчас у нас нет адекватной имитационной базы, способной хоть как-то заменить испытания. Ее надо создавать и тратить много средств. Проще и дешевле изредка проводить испытания на Северном полигоне.
Однако в силу чисто политических причин Россия не только пошла на подписание ДВЗЯИ, но еще до его ратификации полностью отказалась от ЯИ, что само по себе уже в ближайшее время может ощутимо сказаться на прочности нашего ядерного статуса.
Администрация США также настаивала на подписании ДВЗЯИ из чисто политических причин, "убивая" здесь как минимум "двух зайцев". Во-первых, играя на страхе американцев перед распространением ЯО и подавая ДВЗЯИ как гарантию для неядерных государств, администрация обеспечивала согласие нации (т.е. налогоплательщиков) на выделение огромных средств для модернизации неполигонной испытательной базы и создания новых физических установок с характеристиками близкими к параметрам ядерного взрыва.
Во-вторых, рискнем высказать догадку, что немалую роль играло также тайное желание окончательно подорвать ядерный оружейный комплекс России путем вовлечения ее в очередной невыгодный и губительный для РФ разоруженческий договор. Ведь и без этого Северный полигон на Новой Земле "дышал на ладан", а ДВЗЯИ в скорые сроки добивал его окончательно. Согласие американских оружейников на ДВЗЯИ при этом обеспечивалось щедрыми ассигнованиями на капитальное обновление материальной базы их работы и жесткими гарантиями сохранения испытательных возможностей США в полном объеме.
Можно лишь гадать, насколько такая линия была согласованной между сенатом и администрацией. Вот в сфере сокращения стратегических вооружений разнобоя не наблюдается. Подготовленный администрацией Договор СНВ-2 сенат ратифицировал 26 января 1996 г. с чуть ли не беспрецедентным единодушием при почти стопроцентной (!) явке: 87 голосами против 4-х.
Однако очень показательно, что тогда же "совет и согласие сената" на ратификацию были обусловлены в его резолюции рядом заявлений и, в частности, следующим: "При возникновении проблем конструкционных изъянов или старения, которые не могут быть разрешены с помощью надежной программы по поддержанию ядерного боезапаса, Соединенные Штаты резервируют за собой право <...> возобновить подземные ядерные испытания, если это необходимо для поддержания уверенности в запасах ядерных боеприпасов. Соединенные Штаты обязуются поддерживать испытательный полигон в Неваде на уровне, при котором Соединенные Штаты смогут возобновить испытания в течение года после принятия решения об этом на национальном уровне. Соединенные Штаты резервируют за собой право ссылки на высшие национальные интересы США для выхода из любой будущей договоренности в области контроля над вооружениями, предусматривающей ограничение подземных ядерных испытаний".
То есть уже четыре года назад сенаторы проявили подлинную государственную мудрость и похвальную осторожность. Именно такой подход и позволил Америке в считанные годы мощно нарастить материальный потенциал своих ядерных НИОКР.
Казалось бы, через четыре года после того, как многие проекты уже реализовались или завершаются, можно было бы и ратифицировать ДВЗЯИ, добиться за счет этого ратификации его Россией и тем самым ускорить процесс нашей деградации. Самим же отработать новые методики создания и аттестации ЯО в так называемых виртуальных испытаниях, а затем выйти из ДВЗЯИ и калибровать эти методики уже в натурных испытаниях. Однако сенат действовать по этой схеме не согласился. И резон здесь есть очевидный. Очень уж опасно всерьез - на уровне не игр с подписями, а на уровне высоких государственных международных обязательств, освященных авторитетом высшего законодательного органа державы, - давать "зеленый свет" процессам и тенденциям, крайне сомнительным с точки зрения коренных интересов национальной безопасности. Так что в данном случае здравомыслие и управленческий профессионализм, похоже, одержали верх над сиюминутным политическим расчетом. Заявление же президента Клинтона о том, что США будут и далее соблюдать мораторий на ЯИ, явно рассчитано на Россию. Мол, "делай как я". Однако США сейчас просто нет нужды проводить ЯИ - они "отстрелялись" в свое время на много лет вперед и вполне в состоянии взять "тайм-аут".
Но Россия же испытаний не проводила очень давно, Северный полигон находится в критическом состоянии, а отечественные программы поддержания надежности и безопасности ядерного арсенала в условиях отсутствия испытаний финансируются слабо. Поэтому разумным для нас было бы взять за пример для подражания не администрацию американского президента, а ее законодателей и энергично приняться за ликвидацию нашего затянувшегося "испытательного" кризиса.
