Александр Хроленко ОТДЕЛЬНЫЙ вертолетный полк, которым командует полковник Сергей Бондаренко, в особых представлениях не нуждается. Все 15 лет своей истории он был одним из лучших, прошел все горячие точки планеты. Не раз реформировался и все же не утратил славных боевых традиций.
Едва устоялась недавно измененная штатная структура, а уже грядут новые перемены. Армейская авиация передается в ВВС. Станут ли структурные и кадровые потрясения ключом к повышению эффективности? Об этом мы беседовали в полку с немало повидавшими офицерами Героем России Владимиром Алимовым, Юрием Комаровым, Олегом Пироговым, Юрием Бедринцевым и другими боевыми летчиками полка.
Если сжато изложить содержание разговора, перспективы неоднозначны. Ведь проблем и без того более чем достаточно. Тревожит состояние техники. Новые вертолеты в полк не поступают много лет, это общая беда армейской авиации. Хорошо, что инженеры-конструкторы заложили в Ми-8 и Ми-24 десятикратный запас прочности, и все же не абсурдно ли по пять раз продлевать сроки эксплуатации машин?
Как сегодня летают в горах Северного Кавказа? Наставят иконок в кабину и - вперед... Летчики невесело комментируют участившиеся катастрофы винтокрылых машин: "Отказов техники на самом деле значительно больше, избежать многих тяжелых последствий позволяет мастерство. Об этом не пишут в газетах. Мастера сажают машины, которые вообще-то уже не должны сесть... Уйдет поколение первоклассных летчиков, а это произойдет скоро, и машины станут биться чаще". Состояние техники их тревожит больше, чем ПЗРК боевиков.
Кстати, переносные зенитные комплексы у противника имелись всегда. Меньше было средств объективного контроля. ПЗРК - штука дорогая, выгоднее его было перепродать. Сегодня за каждый сбитый под видеокамеру вертолет зарубежные "спонсоры" очень хорошо платят. Это большой бизнес. Чем отвечает наша организация безопасности полетов? Если ПЗРК работает на посадочном курсе в Ханкале, значит, охраняемая зона отсутствует.
Вертолеты и самолеты не могут на безопасной высоте подойти к Грозному и по "афганской" спирали нырнуть в воздушный колодец, недосягаемый для переносных комплексов.
В современных локальных конфликтах интенсивность применения авиации возрастает. Без вертолетов боевой поддержки и транспортных не может быть и речи о мобильности общевойсковых армий, которым в свое время придали вертолетные полки для повышения уровня взаимодействия и эффективности. Почти двадцать лет назад решение принимали тоже не глупые люди. Почему же вертолетчики считают, что зачастую их боевые машины применяют тактически неправильно?
В идеале, по району с крупной группировкой боевиков сначала должна пройти разведка, потом - отработать бомбардировочная авиация, танки и артиллерия, и уже на точечное добивание очагов сопротивления - идти вертолеты Ми-24. У нас обычно все происходит с точностью до наоборот. Специфика применения вертолетов всегда была на втором плане, отсюда - потери, - говорит Герой России Владимир Алимов.
Говоря о работе вертолетчиков во всех сферах, порой подчеркивают: 1 час работы в небе обходится в сумму, эквивалентную 1 тыс. долл. В армии многие смотрят на вертолет, как на летающий танк или грузовик. Отсюда соответствующие вводные о зависании над позициями боевиков - как мишень для упражнений из ПЗРК, или по доставке штабного офицера для вручения наград личному составу в горах - ночью... А если летчик говорит: "Не могу" или "Не положено", бьют по чувству собственного достоинства: "Ты не летчик, а трус...", и т.п.
На Северном Кавказе в условиях постоянного стресса авиаторов эксплуатируют вопреки всем существующим медицинским нормативам, а порой и вразрез с уровнем подготовки. Люди устают. Здесь летчик расходует весь свой потенциал за полтора-два месяца, далее - притупление чувства опасности, пренебрежение элементарными правилами и нормами. Объективно 20 взлетов и посадок в день - за пределами возможностей человеческого организма, но это не редкость. До поры обходится, а когда начинают чаще обычного падать вертолеты, снова ищут "крайнего". Хотя неэффективна система в целом.
Несмотря на запрещающие инструкции, на Ми-26 всегда возили от 150 до 200 человек. Не от разгильдяйства. Просто деваться людям некуда. На аэродроме собираются сотни военнослужащих, которых ни разместить, ни накормить... И все осознанно рискуют. Чтобы соблюдать инструкции, требуется больше вертолетов, а их нет. На Северном Кавказе винтокрылые машины нужны как воздух. Почему об этом болит душа только у летчиков? Впрочем, югославский опыт говорит, что тенденция взаимонепонимания наземных войск и авиации интернациональна.
Применение вертолетов по сложности просто несопоставимо с технологией использования какой-либо наземной боевой техники. Зачем "колоть орехи микроскопом"? В цену проблемы следует включить и летный опыт. В среднем старший офицер имеет налет около 100 тыс. часов. Умножьте на эту цифру цену одного часа, и вы убедитесь, что летчик - живой эквивалент миллиона долларов. Вместе с тем не каждый полет под внимательными взглядами боевиков "закрывается" боевыми выплатами.
Как на такое к себе отношение государства должен реагировать нормальный человек? Полбеды, когда уходят лейтенанты. Удержать бы 30-летних летчиков с двумя-тремя боевыми орденами, ведь за ними - бесценный опыт и будущее. Обороноспособность страны не может быть "малобюджетным проектом". Впрочем, мы живем в удивительное время, когда перед командировкой на Северный Кавказ одной из частей помогают закупить снаряжение местные бандиты... А в отдельном вертолетном полку с середины 90-х годов висит долг по командировочным выплатам в размере 17,5 млн. руб. - за Таджикистан. Государство задолжало летчикам в среднем по 100 тыс.
Что ждет вертолетчиков в составе ВВС? С одной стороны, там авиационные законы - превыше всего, выполнение полетного задания и безопасность полета - единое целое. Автоматически приоритетом станет летная подготовка, а не выполнение каких-то частных задач. Это обнадеживает. И все же не трудно предположить, что "табель о рангах" ВВС, несмотря на самое интенсивное применение вертолетов, обещает отдельному вертолетному полку обеспечение по остаточному принципу. А жаль. Как водится, "старый мир разрушим", а новый построим очень не скоро. Сложившуюся почти за 20 лет структуру автономного базирования армейской авиации соответствующими приказами и директивами сломать нетрудно. Вряд ли в ВВС сразу появится нечто более эффективное. Впереди - сложный процесс притирки и адаптации к новым требованиям. В 2002 учебном году отдельный вертолетный полк имеет неплохой налет часов - сказываются ритмичные поставки керосина. Уверенно проведены летные тактические учения эскадрилий и авиационное обеспечение полковых тактических учений на общевойсковом полигоне. Сегодня эскадрилья ОВП успешно выполняет задачи на Северном Кавказе... Что будет завтра?
