Виктор Есин
Блистательный товарищ (один из официальных титулов Ким Чен Ына) руководит военными учениями. Фото Reuters
Проведенное ядерное испытание (по данным Минобороны России, его мощность составила от 10 до 20 кт) скорее всего приблизило КНДР к созданию такого боеприпаса. Сейчас трудно оценить степень его готовности, но, судя по всему, КНДР продвинулась к тому, чтобы встать в один ряд со странами, которые ныне обладают баллистическими ракетами с ядерными боеголовками. Следует также учитывать и тот факт, что в апреле 2012 года в Конституцию КНДР были внесены поправки, установившие ее ядерный статус, который рассматривается Пхеньяном в качестве главной гарантии обеспечения национальной безопасности.
Эти два акта, предпринятые северокорейским лидером Ким Чен Ыном, как представляется, окончательно похоронили те слабые надежды, которые были у международного сообщества в отношении возможности достижения договоренности с КНДР о демонтаже ее оружейной ядерной программы.
Возобновление в прежнем аспекте приостановленных в апреле 2009 года шестисторонних переговоров по денуклеаризации Корейского полуострова утратило смысл. Нужны новые подходы, адекватные сложившимся реалиям.
Становится все более очевидным, что при нынешнем политическом режиме в КНДР отказ этой страны от обладания ядерным оружием исключен. С учетом этого посыла и следует подходить к оценке перспектив развития ракетно-ядерного потенциала КНДР.
АТОМНЫЙ КУРС
Ядерная программа КНДР начала реализовываться с середины прошлого столетия при активном содействии Советского Союза. Определенную помощь в ее становлении оказала и КНР, главным образом в подготовке специалистов ядерного профиля.
К 1966 году в Йонбене (другое название Нёнбен, 86 км севернее Пхеньяна) был создан атомный центр, в котором заработали исследовательский легководный реактор ИРТ-2000 советского производства, а также радиохимическая лаборатория, бетатрон, кобальтовая гамма-установка и другое научно-техническое оборудование, поставленные Советским Союзом. По существу была создана полноценная научно-испытательная база для проведения научных изысканий в ядерной области.
Появившиеся вскоре научные разработки северокорейских ученых-ядерщиков подтолкнули руководство КНДР к принятию политического решения о начале работ по созданию ядерного оружия. Как считают эксперты СВР России, такое решение было принято на рубеже 1970-х годов. Однако в силу различного рода трудностей, главным образом экономического и научно-технического характера, Пхеньян к практической реализации принятого решения смог приступить только в начале 80-х годов. Именно тогда северокорейская ядерная программа получила интенсивное развитие. Причем акцент был сделан на строительство предприятий топливного цикла, ориентированного на работающие на природном уране газографитовые реакторы, конструкция которых позволяет эффективно нарабатывать плутоний оружейного качества.
К концу 80-х годов в Йонбенском атомном центре были построены и заработали газографитовый реактор электрической мощностью 5 МВт, завод по изготовлению ядерного топлива и промышленная установка по радиохимической переработке облученного ядерного топлива (ОЯТ), а в 1985 году в этом центре началось строительство второго газографитового реактора электрической мощностью 50 МВт. Помимо этого, в 1989 году вблизи Тхэчхона (100 км севернее Пхеньяна) было начато строительство АЭС, которую планировалось оснастить газографитовым реактором электрической мощностью 200 МВт. Правда, эти два реактора до сих пор не достроены.
Создав полный плутониевый топливный цикл, КНДР тайно приступила к реализации оружейной ядерной программы, нарушив взятые обязательства по Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), к которому она присоединилась 12 декабря 1985 года.
Эта ядерная программа, базирующаяся на наработке оружейного плутония и создании на его основе ядерных боезарядов, была приостановлена в конце 1994 года после заключения между КНДР и США так называемого рамочного соглашения.
Но с середины 2002 года это соглашение начало пробуксовывать по вине США, что подтолкнуло Пхеньян к демаршу – 12 декабря 2002 года ЦТАК сделало заявление о возобновлении КНДР своей ядерной программы, а 10 января 2003 года было официально заявлено о выходе КНДР из ДНЯО и прекращении сотрудничества с МАГАТЭ. Спустя месяц в Йонбенском атомном центре был повторно введен в эксплуатацию пятимегаваттный газографитовый реактор и возобновлено функционирование других промышленных объектов этого центра. В ответ США и их партнеры (Республика Корея, Япония и Европейский Союз) прекратили оказание экономической помощи КНДР и строительство АЭС в Синпхо. Рамочное соглашение 1994 года утратило силу.
Вновь запущенная северокорейская ядерная программа была остановлена в феврале 2007 года. В рамках шестисторонних переговоров, возобновленных после проведения КНДР первого ядерного испытания 9 октября 2006 года, была достигнута договоренность о поэтапном выполнении мер по свертыванию плутониевой ядерной программы КНДР в обмен на энергетическую и экономическую помощь этой стране (ежегодно на сумму, эквивалентную стоимости одного миллиона тонн мазута). Эксплуатация ключевых промышленных объектов Йонбенского атомного центра была прекращена в июне 2007 года, а работы по демонтажу их оборудования велись вплоть до конца 2008 года, но затем из-за возникших разногласий по вопросу о проверке денуклеаризации КНДР были прекращены северокорейской стороной.
В апреле 2009 года Пхеньян заявил, что КНДР более не будет участвовать в шестисторонних переговорах и не считает себя связанной какими-либо соглашениями, достигнутыми ранее в ходе этих переговоров. Вслед за этим заявлением начались работы в Йонбенском атомном центре по восстановлению деятельности промышленной установки по радиохимической переработке ОЯТ, а 25 мая 2009 года КНДР провела второе ядерное испытание.
В конце 2010 года стало известно, что КНДР осуществляет диверсификацию своей ядерной программы, осваивая технологию центрифужного обогащения урана.
 |
| Новые корейские ракеты на параде в Пхеньяне. Фото Reuters |
Все это свидетельствует о том, что КНДР будет и дальше наращивать свой ядерный потенциал.
Заслуживающие наибольшего доверия общедоступные оценки показывают, что если из всего ОЯТ, извлеченного из пятимегаваттного газографитового реактора и исследовательского реактора ИРТ-2000, был выделен весь плутоний, то КНДР в своем распоряжении могла иметь от 40 до 62 кг плутония оружейного качества в металлической форме. С учетом проведенных трех ядерных испытаний для производства ядерных боезарядов могло быть использовано 30 –52 кг оружейного плутония. Исходя из этой предпосылки, КНДР на сегодня может иметь 6–10 ядерных боеприпасов с плутониевыми зарядами имплозивного типа упрощенной конструкции в виде авиабомб (для их доставки к цели могут использоваться фронтовые бомбардировщики Хун-5 китайского производства). Данных, заслуживающих доверия, о наличии у КНДР ядерных головных частей для баллистических ракет не имеется.
Что касается перспектив, то развитие ядерного потенциала КНДР будет определяться возможностями ядерной инфраструктуры страны. Существующие в КНДР мощности по наработке и выделению плутония в настоящее время находятся в состоянии ограниченной работоспособности вследствие проведенных в 2007–2008 годах работ по их демонтажу, а мощности для получения обогащенного урана находятся в начальной стадии освоения.
Следует ожидать, что в среднесрочной перспективе (три–пять лет) в Йонбенском атомном центре будет достроен легководный реактор мощностью 25–30 МВт и возобновятся работы по достройке 50-мегаваттного газографитового реактора. Ввод их в эксплуатацию позволит резко увеличить наработку плутония, а также будут наращены мощности по газоцентрифужному обогащению урана. Не следует игнорировать сделанное в мае 2010 года ЦТАК заявление о том, что северокорейские ученые осуществили эксперименты в области термоядерного синтеза. Эти эксперименты, как представляется, могли проводиться в интересах создания для ядерных зарядов импульсивных нейтронных источников, что существенно увеличивает мощность ядерных зарядов и позволяет тем самым понизить их массогабаритные характеристики. Поэтому недалеко то время, когда КНДР приступит к созданию ядерных головных частей для оснащения ими баллистических ракет.
РАКЕТЫ ОТ ЧУЧХЕ НЕОТДЕЛИМЫ
КНДР одной из первых среди стран Восточно-Азиатского региона развернула работы по овладению ракетными технологиями. В 1960-х годах КНДР закупила у Советского Союза неуправляемые тактические твердотопливные ракеты «Луна» и «Луна-М» (их северокорейское наименование «Фрог-5» и «Фрог-7»). В 1980 году у Египта были приобретены три оперативно-тактических ракетных комплекса с жидкостной ракетой 8К14 («Скад-В», северокорейское наименование «Хвасон-5»). Вскоре северокорейцы скопировали эту ракету и наладили собственное ее производство. В конце 1980-х годов с помощью китайских специалистов в КНДР была создана усовершенствованная модель ракеты «Скад-С» (северокорейское наименование «Хвасон-6»).
К разработке баллистических ракет собственного производства КНДР приступила в 1988 году. Целью этой программы стало создание одноступенчатой жидкостной баллистической ракеты средней дальности (БРСД) «Нодон-1» с отделяемой головной частью. В реализации этой программы приняли участие Иран и Ливия, которые не только оказывали финансовую поддержку, но и через посредников закупали в странах Запада различные необходимые для северокорейцев материалы и технические изделия. На вооружение БРСД «Нодон-1» была принята в конце 1990-х годов. Эта ракета размещается на колесной пусковой установке. Ее стартовая масса составляет 16 т, оснащается отделяемой головной частью массой 1000 кг и обладает дальностью стрельбы до 1000 км. При уменьшении массы головной части до 700 кг дальность стрельбы ракеты «Нодон-1» может достигать 1300 км.
В 2007–2008 годах в КНДР принимается на вооружение мобильный ракетный комплекс KN-02 с оперативно-тактической ракетой (ОТР), прототипом которой была одноступенчатая твердотопливная ракета «Точка» советского производства (передана КНДР Сирией предположительно в середине 1990-х годов).
Все ракеты, состоящие на вооружении северокорейских ракетных подразделений, в настоящее время оснащены головными частями в обычном снаряжении двух типов: осколочно-фугасные и кассетные. Потенциально БРСД «Нодон-1» может стать носителем ядерной головной части.
Согласно приближенной оценке, в конце 2012 года сухопутные войска Корейской народной армии (КНА) имели в своем составе три отдельных дивизиона БРСД «Нодон-1» (девять пусковых установок), один отдельный полк ОТР типа «Скад» (28 пусковых установок), три отдельных дивизиона с ракетным комплексом KN-02 (12 пусковых установок) и шесть отдельных дивизионов тактических ракет «Луна-М» (21 пусковая установка).
10 октября 2010 года на военном параде в Пхеньяне были продемонстрированы два новых типа одноступенчатых баллистических ракет, транспортируемых на мобильных пусковых установках. Одна из них являлась аналогом иранской БРСД «Шехаб-3М» (другое наименование «Гард-1»), а вторая по внешнему виду напоминала баллистическую ракету подводных лодок (БРПЛ) Р-27 советского производства. В США этим ракетам были даны наименования «Нодон-2010» и «Мусудан» соответственно.
Появление у КНДР ракеты «Нодон-2010» вполне объяснимо, поскольку иранская ракета «Шехаб-3М» разрабатывалась с непосредственным участием северокорейских специалистов. Что касается ракеты, которая именуется как «Мусудан», то США о наличии такой ракеты у КНДР заявляют с 2002 года, хотя и не считают ее принятой на вооружение, так как пусков этой ракеты не отмечено. По оценке российских экспертов, на параде 10 октября 2010 года был продемонстрирован макет ракеты, аналогичной БРПЛ Р-27.
Перспективы развития ракетного потенциала КНДР связаны с разработкой двухступенчатых жидкостных баллистических ракет большой дальности типа «Тэпходон». Старт этой программе был дан в начале 1990-х годов.
Информация о разработке БРСД «Тэпходон-1» появилась в 1994 году. В конструкции этой ракеты в качестве первой ступени использовалась маршевая ступень ракеты «Нодон-1», а в качестве второй ступени – маршевая ступень ракеты «Скад-С». По оценке, стартовая масса БРСД «Тэпходон-1» составляла 22 т, длина – 25 м, максимальный диаметр – 1,3 м, дальность стрельбы – до 2300 км при массе головной части 1000 кг или 3000 км при массе головной части 500 кг.
Первое и единственное летное испытание БРСД «Тэпходон-1» было проведено 31 августа 1998 года под прикрытием вывода в космос северокорейского спутника связи «Кванменсон-1». С этой целью БРСД «Тэпходон-1» была переоборудована в космическую ракету-носитель с добавлением третьей ступени (в ее качестве использовалась маршевая ступень ракеты «Точка»). При пуске этой трехступенчатой ракеты первая и вторая ступени отработали штатно, третья ступень отделилась, но вскоре вместе со спутником упала в воды Тихого океана (на расстоянии 1600 км от места старта).
После этого программа «Тэпходон-1» была закрыта. По-видимому, она носила в большей степени демонстративный характер.
Параллельно с разработкой БРСД «Тэпходон-1» велась программа «Тэпходон-2». Информация о технических характеристиках ракеты «Тэпходон-2» крайне ограниченная. По неподтвержденным данным, стартовая масса этой ракеты составляет от 60 до 85 т (по оценке российских экспертов – 65 т), длина – 32 м, максимальный диаметр – 2,2 м. Оценочная дальность ее стрельбы от 3500 до 6000 км в зависимости от массы головной части (по оценке российских экспертов – от 3500 до 5000 км при массе головной части 1500 и 500 кг соответственно). Первое летное испытание ракеты «Тэпходон-2» состоялось 5 июля 2006 года и завершилось неудачно. Тем не менее работы по программе «Тэпходон-2» были продолжены, несмотря на повсеместное осуждение международным сообществом проведенного испытания ракеты большой дальности.
5 апреля 2009 года КНДР осуществила пуск трехступенчатой космической ракеты-носителя собственной разработки «Ынха-2» со спутником связи «Кванменсон-2». В ходе этого пуска также отрабатывались технологии ракеты «Тэпходон-2», в частности, ее наиболее критичный элемент – жидкостной ракетный двигатель первой маршевой ступени с тягой свыше 100 т (он представляет собой связку из четырех двигателей ракеты «Нодон-1»). ЦТАК объявило о выводе спутника на околоземную орбиту, но внешние источники этого не подтвердили.
13 апреля 2012 года КНДР провела пуск трехступенчатой космической ракеты-носителя «Ынха-3» с первой версией космического аппарата зондирования земной поверхности «Кванменсон-3». При этом пуске, как и при предыдущем, отрабатывались технологии ракеты «Тэпходон-2», но пуск вновь оказался неудачным.
Очередной пуск космической ракеты-носителя «Ынха-3» со второй версией космического аппарата «Кванменсон-3» состоялся 12 декабря 2012 года. Он оказался успешным, но не полностью: космический аппарат был выведен на солнечносинхронную орбиту, но не смог стабилизировать свою ориентацию относительно поверхности Земли, что не позволило ему сделать снимки, как планировалось. К тому же космический аппарат не смог передать сигналы на приемные станции, размещенные на северокорейской территории.
НА ПУТИ К МЕЖКОНТИНЕНТАЛЬНОЙ ДАЛЬНОСТИ
Достигнутый 12 декабря 2012 года успех, безусловно, продвинул вперед программу «Тэпходон-2». Следует ожидать, что вскоре возобновятся полномасштабные летные испытания этой ракеты. Существует потенциальная возможность того, что в среднесрочной перспективе у КНДР может появиться баллистическая ракета с дальностью стрельбы до 5000–5500 км (при массе головной части 500–600 кг).
Что касается разработки КНДР межконтинентальной баллистической ракеты (МБР), то в текущем десятилетии вряд ли это возможно. И проблема здесь не только в слабости северокорейской экономики, страдающей от международных санкций, которым подвергается КНДР в соответствии с принятыми Советом Безопасности ООН резолюциями, но и в тех объективных трудностях технико-конструкторского и технологического характера, с которыми сталкиваются северокорейские разработчики баллистических ракет. Проведенная Майклом Эллеманом, старшим научным сотрудником Международного института стратегических исследований – Ближний Восток (Бахрейн), реконструкция характеристик космической ракеты-носителя «Ынха-3» показала, что второй и третьей ступеням этой ракеты не достает тяговооруженности для того, чтобы доставить головную часть массой 1000 кг на межконтинентальную дальность. И даже если массу головной части уменьшить до 500 кг, то дальность стрельбы этой ракеты не превысит 5500 км. По оценке Эллемана, ракета-носитель «Ынха-3» в ее современной конфигурации нежизнеспособна в качестве МБР.
Однако сказанное выше вовсе не означает, что КНДР не способна вообще разработать МБР. Следует иметь в виду, что КНДР в области ракетостроения тесно сотрудничает с Ираном. Объединив усилия, эти страны способны ускорить реализацию своих ракетных программ и на рубеже 2020 года приступить к созданию МБР. Не учитывать это было бы опрометчивым.
Вместе с тем МБР, сконструированные по принятой для космических ракет-носителей «Ынха-3» схеме, неизбежно обладали бы серьезным – с точки зрения их боевого применения – недостатком. Они были бы громоздкими, и их пришлось бы запускать с наземных незащищенных стартовых позиций. При этом их подготовка к запуску занимала бы дни, а заправка топливом – часы. Все это предопределяло бы высокую уязвимость таких ракет. Поэтому для создания эффективных МБР потребуется разработка нового дизайна.
В апреле 2012 года на военном параде в Пхеньяне был представлен макет мобильной ракеты большой дальности. Положение дел с разработкой этой ракеты неизвестно. Возможно, что был проделан тот же трюк, что с ракетой, именуемой как «Мусудан». Этот демонстративный показ свидетельствует, что северокорейские конструкторы стремятся к тому, чтобы их разработки соответствовали тем современным тенденциям в ракетостроении, которых придерживаются Россия и КНР, обладающие мобильными МБР.
Сегодня КНДР оказалась в изоляции, она испытывает неуверенность по поводу своей безопасности и сохранения существующего политического режима. Чтобы «выжить», военно-политическое руководство КНДР будет делать все возможное для развития ракетно-ядерного потенциала страны. Для этого создана соответствующая научная, производственная и материально-техническая база, имеются и квалифицированные кадры. Да, КНДР ныне находится в сложном экономическом положении. Но эта страна обладает огромным опытом, приобретенным за годы ее существования, как выживать в суровых условиях.
С учетом сказанного, международному сообществу следует принять как данность, что КНДР, так же как Индия, Пакистан и Израиль, не откажется от своего ракетно-ядерного потенциала, и, исходя из этой данности, по-новому выстраивать отношения с этой страной. Представляется, что на современном этапе основные усилия должны быть направлены на то, чтобы стабилизировать ситуацию на Корейском полуострове и исключить появление «стимулов» для развязывания новой войны на этом полуострове, которая с большой вероятностью приведет к применению ядерного и других видов оружия массового поражения. Последнее крайне пагубно скажется на мировой цивилизации, а поэтому допустить этого нельзя. H
Дарья Гармоненко