Атомная бомба для широкого круга

Сбросивший атомную бомбу на Хиросиму бомбардировщик Enola Gay в Национальном музее воздухоплавания и астронавтики США. Фото Reuters

За частоколом международных событий последних недель почти незамеченной осталась новость, пришедшая из Гааги. Заседающий там Международный Суд, один из главных органов ООН, предназначенный для юридического разрешения споров между государствами, отказал в рассмотрении по существу жалобы Республики Маршалловы Острова (РМС) против Индии, Пакистана и Соединенного Королевства.

В апреле 2014 года крошечное островное государство с населением менее 53 тыс. человек обжаловало отказ девяти государств, в том числе всех постоянных членов Совета Безопасности, от исполнения обязательств по Договору о нераспространении ядерного оружия и международно-правовому обычаю. Первоначально жалоба подавалась против пяти государств, официально считающихся обладающими ядерным оружием - к ним Договор относит те из них, которые произвели ядерные взрывы до 1 января 1967 года – США, Россию как продолжательницу СССР, Соединенное Королевство, Францию и Китай; трех, взорвавших ядерные устройства после указанной даты – Индии, Пакистана и КНДР; и Израиля, никогда не подтверждавшего, но и не отвергавшего мало у кого вызывающего сомнения факт обладания ядерным оружием. Сложно сказать, почему именно РМС явилась инициатором дела – только лишь потому, что когда-то на ее островах США произвели без малого семь десятков испытательных взрывов, или же она была избрана в качестве представителя чьих-то государственных и неправительственных интересов.

Центральным аргументом заявителя была ссылка на статью VI ДНЯО: «Каждый Участник настоящего Договора обязуется в духе доброй воли вести переговоры об эффективных мерах по прекращению гонки ядерных вооружений в ближайшем будущем и ядерному разоружению, а также о Договоре о всеобщем и полном разоружении под строгим и эффективным международным контролем». Ну, а поскольку сторонами ДНЯО не являются Индия и Пакистан, а также предположительно КНДР, которая то заявляет о своем выходе из него, то замораживает процедуру выхода, чтобы вскоре вновь объявить о прекращении исполнения обязательств, то жалобщик дополнил свое заявление утверждением о том, что статья VI стала уже общеобязательной обычно-правовой нормой, живущей собственной жизнью помимо Договора. В последней части аргумента РМС по-видимому опиралась на позицию, когда-то заявленную алжирским юристом Мохаммедом Беджауи в бытность его Председателем Международного Суда, и возможно именно поэтому 86-летнего мудреца попросили занять место временного судьи для участия в разбирательстве данного дела.

Особенность рассмотрения Международным Судом межгосударственных споров заключается в том, что государства могут сделать заявления о безусловном признании его юрисдикции. Но могут этого не делать, и тогда они станут стороной спора только если специально заявят о готовности участвовать в конкретном деле. В силу этого условия из девяти потенциальных ответчиков в Суд явились только трое – Индия, Пакистан и Соединенное Королевство, в разное время сделавшие общие заявления о признании юрисдикции Суда. В отношении остальных потенциальных ответчиков Суд изначально сделал оговорку: не будет заявлений о признании юрисдикции по данному делу – не будет и дела.

Однако Международный Суд не обнаружил существования спора и вынес по каждому из трех дел схожие заключения об отсутствии у него юрисдикции и о невозможности рассмотрения их по существу. О споре можно было бы говорить, если бы РМО бросила вызов конкретному ответчику, обвинив его в неисполнении обязательств по международному праву, вынудив его публично оправдываться. Заявитель же всего лишь ссылался на выступления своих представителей на международных форумах в поддержку активизации переговоров о ядерном разоружении.

Справедливости ради надо сказать, что мнения судей разошлись: по первому вопросу голосовали девять против семи, а в деле против Соединенного Королевства – даже восемь против восьми и лишь голос Президента добавил веса первой восьмерке. Дело в том, что в соответствии со Статутом Суда в случае разделения голосов поровну, голос Председателя или замещающего его судьи дает перевес. Не проще проходило голосование и по второму вопросу – десять против шести, при этом многие судьи выступили с особыми мнениями и декларациями, разъясняющими мотивы своего голосования. Примечательно, что некоторые из них, хотя и вошли в состав большинства, заявляли о желательности и своевременности обоснования Судом современного отношения международного права к ядерному оружию. Например, бывший Председатель словак Петер Томка выразил сожаление в связи с тем, что отсутствие в зале Суда всех девяти государств, обладающих ядерным оружием, не позволило рассмотреть проблему во всех ее аспектах.

Кстати, судьи из России и Соединенного Королевства (второй из них, Кристофер Гринвуд - юрист с мировым именем, заслуживший его своими исследованиями в области международного мира и безопасности и гуманитарного права), предпочли отмолчаться, в отличие от своих коллег из США, Китая и Индии.

Двадцать лет назад Международный Суд уже высказывался по поводу ядерного оружия, хотя тогда он не разрешил межгосударственный спор, а вынес консультативное заключение по просьбе Генеральной Ассамблеи, поставившей перед ним вопрос о соответствии международному праву угрозы ядерным оружием или его применения. Поясню: разрешая спор, Суд выносит решение, обязательное к исполнению сторонами, а в консультативной процедуре высказывает свое авторитетное мнение по вопросу современного состояния международного права, устанавливая наличие (или отсутствие) правила, или констатируя, что оно находится в процессе формирования.

На первый взгляд, Суд занял уклончивую позицию, заявив, что в международном праве нет ни разрешения, ни «всеобъемлющего и всеобщего запрещения» угрозы или реального применения ядерного оружия. Теоретически ядерное оружие могло бы быть законным средством вооруженной борьбы, если бы удалось добиться его соответствия требованиям международного гуманитарного права, а это, среди прочих, проведение различие между воюющими и невоюющими, предотвращение излишних разрушений и чрезмерных страданий, пропорциональность применяемых средств поражения и законных целей войны. Поскольку обеспечить соответствие применения оружия массового уничтожения этим требованиям не представляется возможным, постольку, заявил Суд, «угроза ядерным оружием или его применение в целом противоречили бы нормам международного права, применимым в период вооруженного конфликта».

Заседавший в то время в Суде российский профессор Владлен Верещетин образно заметил, что «строительство прочного здания полного запрещения применения ядерного оружия еще не завершено… не из-за нехватки строительных материалов, а скорее из-за нежелания и возражений со стороны значительного числа строителей этого здания. Именно сами государства, а не Суд с его ограниченными строительными возможностями, должны взять на себя бремя завершения строительства».

В итоге Суд пришел к заключению, поддержанному семью судьями против семи, и опять с перевесом благодаря голосу Председателя, о том, что «Суд не может сделать окончательный вывод о том, будут ли угроза ядерным оружием или его применение законными или незаконными в чрезвычайном случае самообороны, когда под угрозу поставлено само дальнейшее существование государство».

На Маршалловых островах  американцы провели около 70  испытаний ядерного оружия.  Атомный взрыв на атолле  Бикини. Фото 1958 года

Имели в виду это решение Международного Суда разработчики Военной доктрины 2000 года или нет, но в ней Россия провозгласила свое право на ядерный удар «в ответ на крупномасштабную агрессию с применением обычного оружия в критических для национальной безопасности ситуациях». Тем самым был окончательно оформлен отказ от одностороннего обязательства о неприменении первым ядерного оружия, принятого на себя СССР в 1982 году и подтвержденного его наследниками в декабре 1991 года. В последующих изданиях Военной доктрины – 2010 и 2014 годов – текст был несколько изменен и речь уже шла об «агрессии против Российской Федерации с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства». Впрочем, как знать, но может быть по мере восстановления былого могущества обычных сил России и их дальнейшей модернизации следовало бы изучить целесообразность возврата к декларации о неприменении нашим государством первым ядерного оружия. Это стало бы демонстрацией уверенности в собственных возможностях и одновременно жестом доброй воли, подкрепляющим уже данные Россией, наряду с остальными постоянными членами СБ ООН, гарантии государствам, не обладающим ядерным оружием.

Безъядерный мир, о котором в запальчивости раннего президентства говорил Барак Обама, да и многие политики до него, дело в лучшем случае неопределенно удаленного будущего. Реальность такова, что ядерное оружие не запрещено международным правом.

Договор о нераспространении ядерного оружия внес значительный вклад в поддержание международной безопасности, но не смог предотвратить появление этого оружия у нескольких государств, помимо изначальных пяти. Добровольный отказ ЮАР от арсенала относительно простых ядерных боезарядов и его ликвидация под наблюдением иностранных инспекторов – исключение, к тому же не означающее полную утрату научно-технического опыта их производства. Пример расправы над Муаммаром Каддафи, уступившего посулам и угрозам и отказавшегося от ядерной программы, едва ли побудит Ким Чен Ына избавиться от своего атомного боезапаса.

Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний по прошествии двадцати лет после его открытия для подписания так и не вступил силу, и будущее его неопределенно. Дело в усложненном порядке введения его в действие, для чего требуется ратификация рядом конкретных государств, включая не сделавших этого США, Китая и Израиля, а также Индию, Пакистан и КНДР, которые и вовсе его не подписали.

Значительная часть поверхности Земли регулируется режимом безъядерных зон, однако в нем есть прорехи. Например, США подписали, но не ратифицировали Протокол к Семипалатинскому договору о безъядерной зоне в Центральной Азии, тем самым не предоставив гарантии государствам региона, входящим в эту зону.

Ядерное оружие – реальность, существующая среди международно-правовых разрешений, ограничений и запретов. Задача в том, чтобы сужать сферу действия первых путем укрепления действующих правовых режимов, введения в силу новых, подкрепления их мерами доверия, пусть даже и не облеченными в строгую юридическую форму.