Война в Сирии смещается в сферу экономики

Фото Bekir Kasim/Anadolu Agency via Getty Images

В последнее время из Дамаска и дружественных ему столиц стали все чаще раздаваться требования к администрации США, выдвигаемые лидерам сирийских курдов и старейшинам арабских племен на северо‑востоке Сирии, передать месторождения нефти и газа под контроль правительственных войск. Казалось бы, требования естественные и внешне выглядят вполне закономерно.

Но если посмотреть на них непредвзято, со стороны, то здесь окажется много «подводных камней» и как бы «двойное дно».

Во‑первых, богатый нефтью и газом восточный берег реки Евфрат освободили от боевиков «Исламского государства» (ИГ, запрещено в РФ) курдские ополченцы при поддержке сил западной международной коалиции во главе с США. Свой вклад в разгром бандформирований ИГ внесли и ВКС РФ. Правительственные войска активного участия в боевых действиях не принимали и предпочли в этот период отсидеться в Дамаске и провинции Латакия.

Курдские ополченцы‑освободители в союзе с местными арабо‑суннитскими племенами являются полноправными сирийскими гражданами и в условиях продолжающейся гражданской войны и фактического распада государства на анклавы считают себя вправе распоряжаться своими природными богатствами. Что касается претензий Асада к США, небольшой военный контингент которых остается на востоке Сирии, то нефтяные объекты этого района представляют интерес для американцев лишь в том плане, что они обеспечивают нужды союзных им сирийских сил в лице «Демократического альянса». Какой‑либо прямой выгоды для своей экономики от эксплуатации сирийских скважин Вашингтон или его частные компании не получают.

Как считают сами курды и арабы‑сунниты с востока Сирии, до принятия новой Конституции и формирования нового коалиционного правительства в стране передавать под управление Дамаска свои территории и ресурсы они не обязаны. К тому же Асад не обращался к ним с предложением о совместном использовании этих месторождений. Сирийские власти по‑прежнему игнорируют курдов, отдают приоритет силовому решению всех внутренних конфликтов и надеются с помощью наемников из иностранного легиона (КСИР Ирана, ливанская «Хезболла», шииты‑афганцы, пакистанцы, иракцы, йеменцы, ЧВК «Вагнера» и др.) установить контроль над всей территорией страны и захватить в свои руки силой объекты добычи нефти и газа.

К такому сценарию Асада подталкивают его основные спонсоры в лице иранских аятолл. Прокатившиеся в конце 2017 – начале 2018 года масштабные акции протеста по десяткам городов Ирана показали, что выделение ежегодно 8–12 млрд долл. на содержание семейства Асадов, госаппарата, армии, других силовых структур, включая иностранных наемников, ложится тяжелым бременем на иранскую экономику. Простые иранцы потребовали от своих властей прекратить финансовые вливания в Сирию и направить эти средства на поднятие жизненного уровня в своей стране. Очевидно, и российские власти рассчитывали, что сирийские углеводороды не только наполнят емкости войск дешевым ГСМ, но и путем экспорта нефтепродуктов компенсируют хотя бы часть затрат на содержание ВС России в этой стране.

Но действительность оказалась такова, что большая часть нефти и газа на востоке Сирии по‑прежнему остается в руках курдских ополченцев, неподконтрольных Асаду арабов и военного контингента США. Все потуги Асада вернуть себе контроль над ними пока безрезультатны.

Не все благополучно складывается для Асада и на его малой родине в Латакии, где компактно проживают арабы‑алавиты. Провинция, несмотря на свою видимую стабильность и цитадель сирийской политической элиты, за годы гражданской войны полностью перешла в руки местных полевых командиров и организованной преступности. Во многом этому «помогла» сама политическая элита, которая поощряла контрабанду и другие виды нелегального бизнеса. В том, что иррегулярные формирования в прибрежных районах Средиземноморья не смогут долго удерживать власть в своих руках, нет сомнений. Однако неясно, кто заполнит будущий вакуум в сфере безопасности, финансов и экономики в Латакии. Пока официальный Дамаск пытается осторожно сбалансировать интересы многочисленного клана Асада и своих внешних союзников, которые оказывают ему помощь, но никто не знает, как будут разворачиваться события дальше.

Несмотря на призывы Асада к своим деловым кругам и мировому сообществу инвестировать в восстановление экономики и инфраструктуры САР, пока никаких серьезных финансовых средств в страну не поступает. Якобы на первых порах требуется около 400 млрд долл. на эти нужды. У Ирана и РФ просто нет таких свободных денег, а США, страны ЕС, монархии Персидского залива, другие арабские страны, Турция не признают легитимность правительства Асада, и если и оказывают помощь Сирии, то она носит больше строго целевой характер для неподконтрольных Дамаску территорий: содержание 7 млн беженцев за рубежом, гуманитарные грузы, восстановление г. Ракки и т.п.

Практика показывает, что даже близкие к Асаду бизнесмены и его окружение пока воздерживаются от инвестиций в собственную экономику. Так, недавно были обнародованы данные, что родственники президента САР, в том числе его двоюродные братья, находящиеся под западными санкциями, приобрели не менее 20 дорогостоящих элитных квартир в Москве, большинство из которых находятся в небоскребах Москва‑Сити. Общая стоимость приобретенной сирийцами недвижимости в столице России оценивается в 40 млн долл.

Похоже на то, что Асада, его окружение и основных спонсоров Дамаска в лице иранских аятолл вполне устраивает положение «ни войны, ни мира» в Сирии, когда принятие новой Конституции и формирование коалиционного правительства затягиваются на неопределенное время. Очевидно, у них есть понимание того, что любые свободные и всеобщие выборы в Сирии с участием беженцев и проживающих на неподконтрольных Асаду территориях граждан неминуемо приведут к смене режима арабо‑алавитского меньшинства.

Поэтому нынешняя сирийская элита и ее союзники в Тегеране стараются избегать каких‑либо финансовых вложений в будущую Сирию и стараются по возможности компенсировать свои затраты и получить здесь лишь сиюминутную выгоду.