Олег Ульянов Пожалуй, ни о ком из гениев не существует столько мифов, сколько о выдающемся мыслителе и художнике итальянского Возрождения Леонардо да Винчи. Однако большинство суждений о нем не просто поверхностны, они находятся в противоречии с его творческими устремлениями. Чтобы хоть на йоту приблизиться к истинному пониманию Леонардо, необходимо познакомиться с тем, как он работал. А это довольно трудно, так как он специальным образом зашифровывал свои рукописи, пользуясь зеркальным навыком письма.
В 1517 г. мастер показывает кардиналу Луису Арагонскому картину юного Иоанна Крестителя. Она написана в октябре 1514 г. В те же годы в леонардовской мастерской близ королевской резиденции в Амбуазе был изображен в образе Иоанна Крестителя 24-летний французский король Франциск I, "полюбивший Леонардо за его великую ученость и некоторые познания в латинской и греческой словесности". Именно образ юного Иоанна Крестителя с указующим ввысь перстом стал основным символом мифа о Леонардо. В декадентской поэзии XIX в. он оброс множеством эзотерических ассоциаций вплоть до придания ему черт гермафродита и даже дьявола. Не случайно Бенедетто Кроче свое выступление на конференции 1906 г. "Леонардо как философ" в Центре Леонардо да Винчи во Флоренции объяснил желанием "выступить адвокатом дьявола".
После появления эссе Зигмунда Фрейда "Об одном детском воспоминании Леонардо да Винчи" (1910 г.) навязчивой идеей психоаналитиков стал вопрос о либидо (сексуальном влечении) Леонардо как источнике его гениальности. В этом эссе Фрейд впервые разработал основы своей теории причин гомосексуальности. Детское воспоминание Леонардо о коршуне, настигшем его в колыбели, легло в основу суждений Фрейда о том, что художник, росший до 5 лет без отца, под сильным влиянием матери "отдается научным поискам с той же страстью, какую другие люди испытывают в любви".
В загадочной улыбке Джоконды Фрейду чудилась нежность к матери, а в изображении святых Марии и Анны память о матери и мачехе, воспитавшей Леонардо. (Будучи незаконно рожденным первые годы своей жизни Леонардо провел в доме матери, затем в возрасте пяти лет был взят в семью отца и воспитывался мачехой. - Прим. ред.) Ряд записей в его дневнике, по мнению Фрейда, обусловлен его чувствами к родителям и затем к ученикам. Основываясь всего лишь на личном опыте, Фрейд сделал вывод, что "случайные обстоятельства детства оказали на Леонардо глубоко вредное влияние". Эссе о Леонардо да Винчи провозгласило вседозволенность психоанализа в отношении даже гениальной личности: "Никто не настолько велик, чтобы для него было унизительно подлежать законам, одинаково господствующим над нормальным и болезненным".
Кстати, Фрейд в работе о Леонардо да Винчи опирался не на документы, а на произведения Дмитрия Мережковского, чье сильное влияние на собственное учение он не скрывал. В творчестве Мережковского во многом отразились его отношения с отцом, что известно из биографии писателя. Критики не раз отмечали, что Мережковский стремился навязать своим героям те мысли и поступки, которые соответствовали бы не исторической правде, а той символической роли, которая на них возложена изобретенным им религиозным мифом. Данная тенденция прослеживается в романе "Воскресшие боги. Леонардо да Винчи" (1901 г.). Главный герой этого романа вынужден так или иначе следовать идее Мережковского о вечном противостоянии языческой, "антихристовой бездны плоти" и "Христовой бездны духа".
По мнению Фрейда, "Леонардо был подобен человеку, который слишком рано пробуждается во мраке, тогда как другие еще спят". И действительно, подобное умонастроение отражено у Леонардо в высказывании: "Думая, что учусь жить, я учился умирать". В качестве примера можно привести картину "Св. Иероним", где в трещине между скал в правом верхнем углу композиции, куда обращен взор св. Иеронима, Леонардо изобразил образ материального мира, от которого отрекся святой. Взгляды Леонардо на роль творца во многом проливают свет на опыт его жизни: "Живописец или художник должны быть одинокими, чтобы благосостояние не вредило силе духа" или "Только Слава возносится к небу, так как добродетельные поступки - друзья Бога┘"
Изучая природу, Леонардо постигал "божественный" замысел: "впустую рисуют те, кого вдохновляет не природа, а иные образцы". На духовное становление его личности имели влияние труды гуманиста Марсилио Фичино, который в 1473 г. принял духовный сан и стал "из язычника воином Христовым". В связи с этим заслуживает внимания, что после смерти Фичино в 1499 г. его ученики и последователи вошли в круг почитателей Леонардо.
Замечателен интерес Леонардо к богословской, а не только научной литературе. И это тоже не укладывается в миф, созданный Фрейдом и Мережковским о воинствующем безбожии художника. На самом деле молчание в его работах о Боге обусловлено сокровенным отношением мастера к Слову Божию, поскольку он не считал допустимыми собственные вольные трактовки. Для Леонардо Священное Писание неприкосновенно, ибо "оно - высшая истина". Приступая к своим творениям римского периода, он писал: "Да удостоит Господь, Свет всякой вещи, просветить меня, трактующего о свете". Источником этого текста вполне мог быть труд Дионисия Ареопагита "О божественных именах".
Через несколько лет после кончины художника в воспоминаниях его современников есть такие слова: "Леонардо был прекрасен собой, пропорционально сложен, изящен, с привлекательным лицом. У него были красивые волосы, спускавшиеся до середины груди, вьющиеся и тщательно расчесанные". У самого Леонардо есть психологическое наблюдение: "Кто хочет знать, какая душа обитает в теле, пусть посмотрит, как тело пользуется повседневным одеянием; иными словами, если последнее беспорядочно и хаотично, беспорядочным и хаотичным будет тело, руководимое душой". Очевидно, личность Леонардо даже в глазах его современников во многом отвечала античному понятию о том, что прекрасный внешний облик должен соответствовать добродетельной душе.
Лучше любых свидетельств о подлинной личности Леонардо может выступать его поэзия:
"Любовь возвышенна, когда в союзе двух / Пред красотой души она благоговеет. / Любовь низка, когда ничтожен дух / И низок мир того, кто избран ею. / Дарят покой и прогоняют страх / Часы любви, но ты отмечен, если / Природа мудро держит на весах / Любовь и Дух в прекрасном равновесии".
