Ирина Языкова Иконопись - неотъемлемая часть православной традиции. Однако в последнее время интерес к иконе появляется и у представителей других христианских конфессий. Иконопись привлекает внимание католиков, украшающих свои храмы картинами и скульптурами. В то же время к иконам проявляют интерес и протестанты, традиционно негативно относящиеся к почитанию священных изображений. Почему это происходит? Это мода или характерное для современности смешение стилей и разрушение традиций? Или речь идет о попытке христианских конфессий преодолеть внутренний кризис за счет взаимного обогащения и своеобразного "культурного обмена"?
Запад открыл икону благодаря русским эмигрантам, которые, оказавшись за границей, пытались сохранить православную традицию именно для того, чтобы не раствориться в чуждой культурной и конфессиональной среде. Наиболее известными представителями иконописной школы русской эмиграции стали инок Григорий (Круга), монахиня Иоанна (Рейтлингер) и Дмитрий Стеллецкий. В то же время оказавшиеся за границей русские богословы, а именно Сергий Булгаков, Леонид Успенский, Владимир Лосский, развивали так называемое "богословие иконы".
Однако в послевоенное время то, что задумывалось как способ сохранения собственной традиции, начало привлекать внимание представителей других конфессий, в частности католицизма. В процессе обновления в 50-60-х гг. XX века Католическая Церковь не могла опираться исключительно на свой опыт и пыталась использовать ресурс восточного христианства. На II Ватиканском Соборе произошел пересмотр отношения Католической Церкви к православию. Интерес к восточной христианской традиции и иконописи как ее части в XX веке проявляли крупнейшие католические богословы: Анри де Любак, Ханс Урс фон Балтазар, Жан Даниэлу, Андре Шеню, Кристоф Шенборн.
Во многом распространению интереса к иконописи на Западе способствовала деятельность общества "Икона", организованного в 1927 г. в Париже старообрядцем Владимиром Рябушинским. Это общество выполняло заказы не только для православных храмов, но и для католических. Так, например, Георгий Морозов расписал церковь Святого Георгия в центре иезуитов Сен-Жорж под Парижем, а Пимен Софронов писал иконы для Восточного института в Ватикане.
В XX веке многие католические монастыри предпринимали попытки интеграции восточной духовной традиции в западную христианскую культуру. Яркий пример - Бенедиктинский монастырь Шевтонь в Бельгии, основанный священником Ламбером Бодуэном еще в 1925 г. Его литургическая жизнь протекает в двух обрядах - латинском и византийском. Монахи монастыря пишут иконы и приглашают иконописцев из Греции, Румынии, России. В 90-х гг. храм здесь расписывал архимандрит Зинон (Теодор).
Монах Шевтоня Фаддей Барнас так пишет об этом уникальном опыте: "Для многих из нас, и прежде всего для меня самого, опыт восточной литургии открывает путь к познанию свидетельства не только православных, но и всех христиан. Для того чтобы усвоить сложную символику византийского обряда, надо обладать дисциплинированностью, терпением и выносливостью. Этот длительный и многотрудный процесс познания приводит прежде всего к возобновленному пониманию нашей собственной веры в Иисуса Христа, притом на таком уровне глубины и широты, которого нельзя себе представить, не сделав шага навстречу братьям, живущим в иной христианской традиции".
Свой опыт освоения православных традиций есть в монастырях Нидральтайх в Германии, Бозе в Италии, во французской общине Беатитюд.
Старейшим католическим центром во Франции, активно перенимавшим восточнохристианский духовный опыт, долгие годы был Сент-Жорж в Медоне, два года назад прекративший свое существование. Он был организован иезуитами на базе Славянской библиотеки князя Ивана Гагарина. В течение тридцати лет сюда приезжали учиться иконописи со всего мира. Преподавал здесь известный иконописец, священник Игорь Сендлер, перу которого принадлежит ряд книг по технике иконописи.
Есть иконописные центры, где трудятся в основном миряне. Например, школа в Сериате при фонде "Russia Cristiana" под городом Бергамо в Италии. Этот фонд был основан в 80-е годы на базе общины, образованной священником Романо Скальфи для молитвы за верующих в коммунистической России. Задача "Russia Cristiana" формулируется так: возродить традиции западной духовности, уходящие корнями в первое тысячелетие, в эпоху неразделенной Церкви. Романо Скальфи считает, что икона - "сокровище, которое соединяет Запад и Восток, потому как свое рождение оно обрело в единой Церкви".
Итальянская культура основана на классических - античных и раннехристианских - традициях. В Риме, Равенне и других городах Италии сохранились древние мозаики, фрески, иконы. И сегодня итальянцы не без влияния русских возвращаются к этим истокам. В иконописной школе при "Russia Cristiana" много лет здесь преподавал Адольф Овчинников - известный современный иконописец и реставратор Всероссийского художественно-научного реставрационного центра им. Грабаря. В церкви при фонде находится написанный Овчинниковым иконостас, выполненный в традициях Псковской школы. Сегодня в "Russia Cristiana" работают и свои мастера, успешно передающие свой опыт другим.
Увлечение иконой не обошло и Ватикан. В конце 90-х гг. Папа Иоанн Павел II пригасил для украшения капеллы "Mater Redemptoris", посвященной двухтысячелетию христианства, российского мастера Александра Корноухова. Корноухов работает в технике мозаики, уходящей корнями в искусство античности и первых веков христианства. Для украшения капеллы была разработана концепция, в которой воплотилась идея единства христианской традиции. В изображении Небесного Иерусалима можно увидеть восточных и западных святых: Франциска и Клару, преподобного Серафима Саровского, Великую княгиню Елизавету Федоровну, блаженного Августина. В центре композиции - образ Богоматери с младенцем. Небесный Град окружен стенами, вне которых остаются вражда и ненависть.
Работа над мозаикой не была закончена Корноуховым, ее продолжил другой художник - священник Марк Рупник, директор центра Аллети в Риме. Его мозаики выполнены в ином стиле. Продолжая заданную Корноуховым тему, Рупник развивает ее в более динамическом ритме. Его образы современны, остры, несколько гротескны. Умиротворенности и созерцательности восточной стены противопоставлен экстаз и духовное напряжение западной. В определенной степени можно сказать, что стены контрастируют между собой, вызывая диаметрально противоположное ощущение образа. Традиционный язык русского мастера продиктован желанием рассказать современному миру о вечных и неизменных христианских истинах. Западный, напротив, говоря на языке модернизма, преподает вечные истины как последнюю новость, увлекая зрителя в энергетическую воронку за пределы этого мира. Общее пространство мозаики было призвано символизировать историческую встречу Запада и Востока, но в то же время разница стилей подчеркивает тот отпечаток, который наложило многовековое разделение Церквей на развитие православной и католической культур.
Сегодня границы между странами и культурами стали прозрачными и богатства православия открываются другим традициям. Икона уже не воспринимается как искусство, принадлежащее только русским, или грекам, или христианскому Востоку. В начале нового тысячелетия икона осознается как общее достояние христианской культуры.
