Смертельная забава свободных людей

НЕЛЬЗЯ написать историю какого-либо явления без ссылки на источники, поэтому современный жанр истории невозможен без грамотной компиляции. Еще одной чисто современной чертой жанра является его относительная доступность. Такие компиляции действительно необходимы - они не только предоставляют сжатую информацию из многочисленных источников для простоты понимания и сокращения времени чтения, но и все-таки привлекают внимание к самим источникам. Своего рода реклама или анонс в наше время очень не помешают.

Автор новой истории "российских дуэлей в лицах" использовал для стройного вложения в созданную им линию появления, развития и угасания дуэльного искусства на Руси информацию из самой разнообразной и действительно необходимой для полного понимания событий литературы. Например, чтобы скомпилировать первую главу, посвященную периоду "от Алексея Михайловича к Петру Алексеевичу" - еще "азиатскому" времени, когда все междусобойные проблемы решались только через высшие инстанции, Александр Кацура внимательнейшим образом перечитал всего Ключевского и Костомарова и выловил у них очень интересные факты, касающиеся зарождения дуэлей. Вернее, предпосылок для них, которые в те времена приводили к несколько иным развязкам. "...Летом 1643 года на знаменитом Постельном крыльце царского двора повздорили из-за домашнего тяжебного дела Иван Елчанинов с Никифором, Яковом и Михаилом Самариными. Подали обиженные Самарины государю челобитную: "...он Иван бесчестил на и родителей наших, называя нас холопей твоих своими холопи, и лаял нас матерны и всякою неподобною лаею, и называл нас страдниками и земцами... И то, государь, слышали многие люди стольники и стряпчие и дворяне московские... Милосердный государь! пожалуй нас холопей своих: вели государь про то сыскать..." Казалось бы, есть у русского царя и другие заботы. Нет, учинен был сыск. По итогам сыска и разбора Ивану Елчанинову присудили выплатить оскорбленным Самариным пеню".

Несмотря на обилие цитат, уже в первой главе становится ясен личный взгляд автора - во всех его мимолетных усмешках над "азиатской безындивидуальностью". То есть с первых строк компиляция теряет свою нейтральность, но, конечно же, мы не можем судить автора, проделавшего такую громоздкую работу, за отсутствие у него "личной безличностности". По вполне справедливому мнению Александра Кацуры, дуэли в России напрямую связаны с периодом наибольшего "российского западничества" - расцветом человеческой индивидуальности и достоинства, который существовал при правлении дома Романовых. Автор боготворит это время и, соответственно, поднимает дуэль как факт до уровня проявления лучших качеств личности. И негодует на отечественную историю за потерю всего этого в 1917 году. "Французская революция сравняла сословия, сделала привилегии общими. С тех пор дуэль во Франции делается достоянием всеобщим. Она возвела всех в дворянское достоинство. Октябрьский переворот совершил нечто обратное. Он всех в России, включая немногих уцелевших дворян, загнал назад, в холопское рабское состояние. И даже правители были холопами".

Но при всем своем поклонении человеческой личности и дуэли как средству укрупнения этой личности автор, следуя нормальной человеческой логике, не может восхищаться смертоубийством. Он сравнивает дуэлянтов то с донкихотствующими рыцарями - и это придает им некоторую "нелепость любя", то, когда речь уже заходит о смерти Пушкина, с одержимыми бесами. Например, Дантес ассоциируется у Александра Кацуры с образом влюбленного беса. Вообще, в весьма интересной главе, которую автор задумал как сравнение двух весьма необычных дуэлей, прошедших с интервалом ровно в двадцать лет ("четверной" дуэли Завадовского-Шереметева-Грибоедова-Якубовича из-за балерины Истоминой и Пушкина-Дантеса), делается акцент именно на мистическое и "бесовское". Никакого "укрупнения личности" - Кацура временно меняет свой взгляд на дуэль точно на противоположный, и, видимо, зародившийся гнев на убийц великих русских поэтов приводит его к весьма оригинальным прогнозам на тему "Что бы было, если бы не...". "Первая дуэль (бес?) увела Грибоедова на Кавказ - сначала под пулю Якубовича, потом под кривой нож персидского фанатика. Вторая дуэль (через двадцать лет - снова бес?) забрала Пушкина. И нам остается только гадать, что бы сделали для своей печальной родины эти два гениальных человека, доживи они до 80, 70, да хотя бы до 60 лет! У обоих был потенциал государственных мужей... Дальше целый веер фантазий, вплоть до... После Крымской войны очередная дворянская революция, на этот раз успешная: 60-летний Грибоедов, изучивший на деле опыт американской демократии, избирается президентом свободной России, 56-летний Пушкин, посетивший наконец Европу, становится министром просвещения..." Ни больше ни меньше! Автор в своем праведном гневе даже меняет старушку Европу с ее дворянским кодексом на американскую Декларацию прав человека, а никогда не терпевшего над собой власти Пушкина записывает в гражданские мужи... Хочется верить, что данный импровизированный пассаж был вызван только горечью за неоправданные потери, потому что уже в следующей главе, посвященной дуэлям декабристов, ничего "демонического" нет, а есть, наоборот, только романтическое, с выстрелами в воздух...

В общем, если не считать данных отступлений, историческая компиляция Александра Кацуры сделана весьма грамотно: и все исторические факты на своих местах, и описаны они в популяризованной форме - с упором на загадки личной жизни великих дуэлянтов (а ими из великих, как известно, являлись очень многие великие поэты), и хорошо схвачена авторская базовая идея - параллельное развитие российской дуэли и российской истории времен династии Романовых. Все вполне добротно и завлекательно, если не считать одного - Кацура, увлекшись фактологией, совсем забыл о внутренней структуре дуэли, о ее конкретной теории (а это ведь не только выбор оружия). Хотя, впрочем, может быть, и не забыл, а сознательно не упомянул, поскольку в книге опубликованы замечательные приложения - репринты: "Дуэль и честь в истинном освещении. Сообщение в офицерском кругу" М.Э. (1902 г.) и избранные статьи из "Пособия для ведения дел чести в офицерской среде" И. Микулина (1912 г.). Авторы этих произведений, люди еще "той", прославляемой автором эпохи, видевшие и участвовавшие, разбирают и теоретически, и практически, и психологически каждую "дуэльную" мелочь, начиная от внешнего, общественного суда над оскорбителем и оскорбленным и заканчивая конкретными техническими вопросами. Когда читаешь такие подробные на всех уровнях пособия по "искусству дуэли", действительно хочется попробовать... Но самое главное, что в "сообщении" М. Э. найдена идея, глубинная суть или, можно сказать, оправдание существования дуэли как таковой, дуэли как защиты внешней чести, то есть общественной репутации личности - всего того, о чем пытался нам поведать Александр Кацура своими завлекательными историческими "байками"... "Дуэль - риск своею жизнью во имя общественного к себе уважения, во имя своей внешней чести; не чужая кровь смывает с нее пятно, а своя собственная, или, по крайней мере, готовность ее пролить. Что касается ран и убийств, то в дуэли - это лишь неизбежное зло; обществу крови не нужно: оно искренне радо, когда дуэль кончилась благополучно, но - однако - доказав несомненную готовность каждого из противников пострадать за свою честь". Вот это и есть всеобщий идеал (и Александра Кацуры в частности). Бескровное торжество свободной человеческой чести, достигаемое в результате кровавой инициации. И достичь его, по логике вещей, невозможно - поэтому он всегда привлекал внимание иногда даже "уважавших и любивших друг друга интеллигентных людей, которые все-таки стрелялись".