Почтовая лошадь литературы

Leone Ginzburg. Lettere dal confine 1940-1943, a cura di Luisa Magnoni (Лев Гинзбург. Письма из ссылки 1940-1943 гг. Под ред. Луизы Маньони). Torino: Einaudi, 2004, XXIII + 380 p.

Четыре года назад крупнейшее итальянское издательство "Einaudi" выпустило прекрасно подготовленное собрание литературоведческих статей Льва Гинзбурга, по-академически названное "Сочинения" (Scritti; под ред. Д.Цукаро, Турин, 2000). Новая, также образцовая книга, сборник писем Гинзбурга, написанных им во время изгнания 1940-1943 годов, выглядит логическим продолжением предыдущего издания.

Лев Федорович Гинзбург, родившийся в Одессе в 1909 году, был после революции увезен родителями в Италию. На своей второй родине он стяжал двойной венец славы - как плодовитый переводчик-популяризатор русской литературы и как герой Сопротивления, замученный в нацистских застенках.

Семейная история Гинзбургов подробно изложена в книге "Из Одессы в Турин: беседы с Марусей Гинзбург", впервые вышедшей в 1983 году и недавно переизданной (Da Odessa a Torino. Conversazioni con Marussia Ginzburg, Torino: Claudiana, 2002). Изложение это организовано в форме пространного интервью старшей сестры литератора, данного журналистке М.-К. Авалле, учившей у эмигрантки русский.

Родители Маруси и Льва (и еще одного сына Николая) принадлежали к элите российского еврейства: отец, выходец из Литвы, был удачливым одесским коммерсантом; мать Вера, в девичестве Грилихес, - филологом-самоучкой родом из Петербурга. Тяга к Италии сформировалась у Гинзбургов еще до эмиграции: их "мамзель", итальянка Мария Сегрэ, обучавшая детей языкам, постоянно жила в Одессе, и семейство ежегодно отдыхало вместе с нею в ее родной Тоскане.

В один из наездов в Италию Вера Гинзбург завела курортный роман с братом "мамзель", Ренцо Сегрэ. Краткая связь не осталась без последствий - на свет появился мальчик, которого Федор Гинзбург, простивший жену, признал собственным сыном. Таким образом, Лев уже по обстоятельствам своего рождения был наполовину итальянцем. Свою итальянскую няню он называл "тетей" - именно к ней, к "дорогой тетушке Марии", обращено его первое письмо из новой книги, оно же первое письмо из ссылки.

Отъезд Гинзбургов из России носил характер скорее экономико-бытовой, а не политический, ибо все семейство по воззрениям было "левым". Его глава финансировал кадетов, Николай состоял в социал-демократах, Маруся - в эсерках (выпускница Бестужевских курсов в Петрограде, она вместе с Верой Фигнер основала в революционной столице "Трудовое бюро" для возвращавшихся амнистированных ссыльных, а в изданных ее беседах постоянно сквозит сожаление по оставленной родине). Сaм Лев в эпоху русской революции был слишком юн, но в Италии стал убежденным социалистом и антифашистом.

Писать Лев начал необыкновенно рано: Маруся вспоминает, что первые рассказы у него появились в шестилетнем возрасте. В 12 лет вместе с двумя друзьями - одноклассниками по берлинской русской гимназии он основывает рукописный альманах "Что мы думаем", где "публикует" эссе о Пушкине, Данте, Маццини. В Турине Лев со страстью отдался литературе. В 16-17 лет он сочиняет ряд повестей и исторический роман - уже не на русском, а на итальянском. Две половины своей души он соединяет в переводах: в 19 лет Гинзбург печатает "Тараса Бульбу", в 20 - "Анну Каренину". За ними следует "Дворянское гнездо", "Крейцерова соната", "Пиковая дама". Переводческую деятельность он воспринимает как миссию, чуть иронично называя себя "почтовой лошадью литературы".

В тот же период Гинзбург начинает писать литературоведческие статьи: первым вышло эссе о Толстом и об "Анне Карениной" (1927 г.). Русистика стала главной в его творчестве: уже посмертно, в 1948 году, опубликован его фундаментальный сборник "Scrittori russi" (Русские писатели).

На рубеже 1920-1930-х годов Лев примыкает к антифашистской оппозиции, поначалу - сдержанно, так как, во-первых, до 1931 года он оставался аполидом, "лицом без гражданства", а во-вторых - симпатизировал позициям неаполитанского философа Бенедетто Кроче, проповедовавшего "легальную конспирацию культуры".

В то время диктатура еще не контролировала всю интеллектуальную жизнь страны: в 1932 году, например, Гинзбург содействовал публикации "Конармии" Бабеля, своего земляка.

В январе 1934 года, когда весь университетский персонал в стране обязали "взять" партийный билет, Лев отказался и потерял работу. Но худшее было впереди: через несколько месяцев он был арестован за антиправительственную пропаганду и осужден на четыре года тюрьмы (освобожден по амнистии спустя два года). Он неизбежно левеет и умудряется работать в заключении как редактор над переводом "Истории русской революции" Троцкого, другого своего земляка (возможно, именно из-за этой книги Гинзбург после своей гибели не был прославлен советской пропагандой).

В 1938 году в Италии вышли так называемые расовые законы, согласно которым все подданные еврейского происхождения изгонялись на обочину общества. Николай тут же уехал в США, остальные Гинзбурги не смогли. Репрессии обрушились в первую очередь на Льва: его тут же лишили подданства (он официально числился итальянцем всего семь лет), а в 1940 изгнали из Турина в далекие провинциальные Абруццы. Гинзбург тайком вернулся из ссылки в столицу, был арестован там в подпольной типографии и замучен немцами на допросах. Литератору, умершему 5 февраля 1944 года в римской тюрьме "Реджина Коэли", было всего 35 лет.

Письма Гинзбурга представлены хронологически и являются как эпистолярным дневником его творческих замыслов, так и летописью трагедии репрессированного интеллектуала. В состав книги включено и мемуарное свидетельство историка-антифашиста Клаудио Павоне, сокамерника Льва Гинзбурга, одним из последних видевшего литератора живым.

Неаполь