Анастасия Сухорослова
В трех залах выставки представлен широкий взгляд на историю фотографии двух последних столетий. Фото автора
Фотография – истина или обман? Объединить правду и ложь в нечто единое в реальности сложно. В жизни нет полуправды, все проще и определеннее, чем представляется. Искусство же эту условность разрушает и делает невозможное возможным, смело смешивая противоречивые краски.
Именно в такой игре с черно-белой фотодействительностью венская Альбертина встретила новый экспозиционный год. В открывшемся в прошлом году отдельном выставочном пространстве Galleries for Photography фотоотдел музея расположил масштабную выставку «Черное и белое» – около 100 монохромных шедевров прошлых столетий из своей богатой коллекции. Размещенные в трех залах отпечатки представляют широкий и многоликий взгляд на историю двух последних столетий и на поиск истины через объектив фотокамеры. Творческий гений лучших фотохудожников окидывают взглядом ушедшую историю и в то же время смело смотрят в будущее, задавая ему ориентир. В ближайших планах музея, по словам его руководства, продолжение работы с коллекцией и задача сделать традиционным создание подобных кураторских проектов.
 |
| Шарлотта Рудольф. «Палукка», 1928 год. Фото с сайта www.albertina.at |
Выставка «Черное и белое» представляет собой взгляд Альбертины не только на историю фотографии, но и на историю формирования своей собственной фотографической коллекции начиная с 1999 года. Структура и периоды пополнения запасников музея четко отражены в экспозиции. Жанровое разнообразие представленных снимков позволяет не только оценить достижения портретной, архитектурной и пейзажной фотографии, но и проследить за ключевыми трендами и тенденциями в ее развитии, найти баланс между истиной и вымыслом, запечатленными на пленке. Первая подобная экспозиция демонстрирует снимки 1850–1988 годов, показывает, как по мере развития истории и создания новой техники фотографическое искусство формировало свою собственную объективность на основе объективности реальной.
Фотография всегда стремилась отстоять право на свою точку зрения, методом проб и ошибок искала свой язык изображения окружающего мира. Сначала документирование и запечатление старины, затем подражание живописи, а на их основе – создание в начале XX столетия собственных законов и постулатов. На первых представленных снимках – старая, разрушенная Вена, будто застывшая перед тем, как превратиться в мегаполис с высокими постройками и транспортными путями. За документирование исчезающих видов столицы в то время отвечали императорские и королевские придворные и государственные типографы (Imperial and Royal Court and State Printers), ставшие авторами размещенной в экспозиции работы «Кертнертор с мостом и бастионом» (1958).
Поиск фотографами способов остановить мгновение продолжился нашел свое отражение в пикториализме. Фотографы конца XIX столетия стремились отойти от обыкновенного фиксирования реальности и художественными приемами «рисовали» на снимках свое собственное видение объектов. Шедевр этого периода среди отобранных Альбертиной снимков – работа одной из главных представительниц пикториализма Джулии Маргарет Кэмерон – играющий световыми акцентами выразительный портрет «Сэр Джон Фредерик Уильям Хершел» (1867). Рядом с ним снимки другого мастера, преследовавшего схожие взгляды, Генриха Кунаи Рудольфа Коппитца.
За ними последовало формирование фотографией своих собственных законов, не повторяющих каноны документации или живописи. Решением стал стиль, вобравший в себя лучшее от прежних творческих исканий фотографов, новая вещественность (New Objectivity), зародившийся в Германии в 1920-е годы. В объективы лучших представителей направления Ганса Финслера, Элизабет Хейс, Люсии Мохой попали архитектура, натюрморты, танец. Экспериментировать и выбирать новые объекты съемки, например, динамичных танцовщиков, позволяли стремительное развитие техники и новые возможности фотокамеры. Подобно изменениям реальности фотографической менялась и реальность объективная. На смену четко выверенным портретам и продуманной композиции снимка пришла спонтанность сделанного кадра. Новая вещественность постепенно уступала позиции другим экспериментам: мгновенно снятым эпизодам жизни межвоенного периода Парижа Анри Картье-Брессона, а затем и послевоенной уличной фотографии – стремительной, фрагментарной и ироничной.
 |
| Генрих Кун. «Портрет Лотте и Ганса Кун», 1908 год. Фото с сайта www.albertina.at |
Компактные фотокамеры сотнями маленьких кадров позволяли создавать большие портреты растущих городов и параллельно с развитием прав и свобод становились инструментом самовыражения фотохудожников, демонстрации их взглядов на окружающую действительность. Роберт Франк своими кадрами открыто демонстрировал пессимизм и критику, противоречащую государственным взглядам на жизнь американских городов. Гарри Виногранд показал свой собственный взгляд на город, спонтанно фиксируя едва заметные, но характерные для того периода и значимые для него детали повседневной жизни. Ли Фридландер, запечатлевая зеркала и рамки, созвал «кадры в кадре», формируя тем самым сразу несколько реальностей в одном кадре.
Субъективизм изображенной реальности достиг своего пика в 1960-е, когда в объективе фотографов предстал иллюзорный мир постановочной студийной съемки. Завершающие экспозицию работы Хельмута Ньютона демонстрируют обнаженное человеческое тело в эстетике модной и рекламной съемки. Увеличенные и изолированные от атрибутов окружающей нас реальности обнаженные модели придают созданной Ньютоном фотореальности особую иронию и провокацию. Эти созданные субъективным взглядом фотографа черты всю окружающую нас объективную и невымышленную действительность и пропитывают. Объединяя в себе лишь два цвета, черно-белые снимки создают реальность, способную парадоксальным образом пролить свет на краски окружающей нас жизни и показать, насколько она на самом деле не монохромна.
Вена–Москва
