Матч за мировую шахматную корону в Дубае заканчивается

Невероятно драматический шестой поединок Магнус Карлсен –Ян Непомнящий продолжался немыслимые 136 ходов. Фото © FIDE

Центральное шахматное событие года, матч за звание чемпиона мира, порадовав на старте яркой спортивной интригой, затем – буквально в одночасье – ее лишился. Произошло это по ходу невероятно драматического шестого поединка, который продолжался совершенно немыслимые для привычных шахмат 136 ходов! Эту партию, в дебюте которой Ян Непомнящий, играя черными, легко уравнял игру, наш гроссмейстер словно бы проигрывал несколько раз, что многократно усилило психологическое воздействие и без того чрезвычайно значимой спортивной неудачи.

Располагая правом выступки, то есть руководя белыми фигурами, Магнус Карлсен отказался в этой встрече от попыток дать бой на магистральных дебютных направлениях, на которых его соперник был, как свидетельствовали первые пять партий, великолепно, пожалуй даже блистательно, подготовлен. Ведь все мы помнили и вторую партию, в которой обязывающие дебютные действия едва не поставили чемпиона мира на грань катастрофы, и четыре другие, игровая инициатива в которых принадлежала претенденту. Норвежцу необходимо было решительно изменить картину боя, уведя соперника с хорошо знакомых тому троп. Да, имея белые фигуры, достичь этого не так уж сложно, однако цена подобного достижения в поединке с по-настоящему сильным соперником хорошо известна и состоит в почти полном отказе от борьбы за дебютное преимущество.

Магнус – особенно в первые годы своего стремительного взлета на пути к чемпионскому званию – многократно доказывал, что великолепно владеет искусством своеобразной «черной магии» – способностью переигрывать даже очень сильных гроссмейстеров буквально на ровном месте, когда это кажется практически невозможным. В частности, именно в такой манере выиграл он оба матча за мировую шахматную корону у Виши Ананда – своего предшественника на шахматном троне. Происходившее в те годы в партиях Карлсена выглядело настолько ирреальным, что Виктор Львович Корчной на полном серьезе заявил, будто бы юный гений гипнотизирует своих соперников. Да, конечно, подобным искусством обладали и некоторые предшественники нынешнего чемпиона – в первую очередь третий чемпион мира Хосе-Рауль Капабланка и двенадцатый, Анатолий Карпов, – однако ни тот ни другой не смогли довести «искусство выжимать воду из камня» до магического карлсеновского совершенства.

Любопытно, что о столь уникальной способности действующего чемпиона не только прекрасно знали оба соперника, но и (правда, задолго до начала матча) говорили вполне открыто. Так, Магнус в своем широко известном интервью индийской журналистке и гроссмейстеру Тане Сачдев поведал, что его соперник, будучи блистательным шахматистом, отличается весьма высокой для игрока такого уровня степенью нестабильности. Другими словами, если у Яна по тем или иным причинам портится настроение или снижается мотивация, то он может стать совершенно не похож на себя – выдающегося гроссмейстера, обыграть которого невероятно трудно, если вообще возможно.

Пересказав своими словами и вычленив главную (на наш взгляд) мысль из интервью Карлсена, приносим чемпиону мира извинения за удаление контекста, эту мысль обрамлявшего. Тем более что и без его слов всем было ясно: самым уязвимым местом Непомнящего в предстоящем матче является его психологическая нестойкость, которая может проявиться даже после одного поражения (тем более обидного поражения) в одной отдельно взятой партии. А то, что на протяжении ряда лет нынешние соперники были друзьями, занимавшимися совместной аналитической деятельностью, сыгравшими уйму тренировочных партий и прекрасно чувствующими друг друга, лишь усиливало эффект имевшегося между ними контраста.

Любопытно, что в интервью, которое Ян дал нам пять лет назад при подготовке документального фильма «Наш шахматный век», он не скрывал своей спортивной уязвимости – наличия почти неодолимой склонности к абсолютному совершенству, оборотная сторона которой выливается в своеобразное самоедство, заставляющее подолгу терзать себя воспоминаниями о допущенных ошибках. Да, зная об этом, Непомнящий вполне мог (и должен был!) проделать большую работу над собой, которая могла если и не устранить присущие ему чисто спортивные недостатки, то как минимум значительно уменьшить вероятность их проявления. И, как казалось поначалу, это претенденту в значительной степени удалось. Однако то, что произошло в шестой партии, вылилось в удар такой силы, выдержать который Яну так и не удалось.

Получив черными по итогам дебюта отличную, как минимум равную позицию, наш гроссмейстер надолго задумался на 17-м ходу, решая, стоит ли ему переводить игру в абсолютно безопасный для себя эндшпиль или же сохранить ферзей, продолжая борьбу в коварном и также очень неплохом миттельшпиле?! Непомнящий ферзей сохранил, что, возможно, стало пусть и не шахматной, но, скажем так, методологической ошибкой. Дело в том, что более высокая активность черных фигур довольно быстро стала выдыхаться, а у грозного соперника появился достаточно очевидный план перегруппировок, способных (в случае его успешного завершения) дать белым то самое «небольшое, но стойкое преимущество», о котором мечтал Карлсен. Так или иначе, но 23-й ход Яна, отказавшегося признать свою методологическую ошибку, также можно признать неточностью, хотя с чисто формальной точки зрения он таковой и не являлся. Ведь объективно позиция продолжала оставаться равной. Непомнящий словно бы пребывал в состоянии некой раздвоенности, отказываясь дать самому себя ясный ответ на вопрос, хочет ли он свернуть игру и сделать ничью или же попытаться, воспользовавшись дефицитом времени у соперника, осложнить борьбу и заиграть на победу?

С известной натяжкой можно сказать: эта раздвоенность сыграла с Яном злую шутку, что привело к тому, что он забил мяч в собственные ворота, даже, пожалуй, несколько таких мячей по ходу одной-единственной решающей партии. В частности, прыжок черного слона на поле Сb2, будучи осуществленным на 29-м или на 30-м ходу, легко спасал черных, а вот на 31-м мог привести их к почти форсированному поражению. Однако, находясь в цейтноте, Карлсен допустил ошибку и уже сам попал в худшую позицию, но на 35-м ходу Непомнящий «амнистировал» его, а затем, также попав в цейтнот, упустил на контрольном 40-м ходу четкий путь к ничьей.

Впрочем, позиция черных не стала после этого плохой, однако требовала безупречных действий, которые до 52-го хода ими производились. Но именно в этот момент Ян в третий раз поразил свои ворота, разрушив воздвигнутую им с таким трудом непреодолимую линию обороны! Нет, принятое им решение не было банальной ошибкой, тем более что возникшее вскоре экзотическое окончание «ладья, конь и три пешки против ферзя с пешкой» не выглядело поначалу выигрышным для белых, да, судя по всему, и не было таковым. Однако чемпион мира получил то, о чем мог только мечтать: безусловно лучшую для себя позицию, в которой мог едва ли не до бесконечности мучить соперника. И эти мучения завершились на 135-м ходу победой обладателя белых фигур…

Завершая на сетевом канале Makarychev Chess долгий рассказ о шестой партии, авторы данной публикации предположили, что эта непростая победа принесла чемпиону мира не только важнейшее очко, но и полный захват психологической инициативы. И действительно, после столь мучительного и невероятно досадного для себя поражения Непомнящий словно бы превратился в совершенно другого шахматиста, допустившего в восьмой и девятой партиях ошибки, абсолютно непостижимые для титульного матча, – ошибки, которые позволили Карлсену довести отрыв в счете до трех очков. Завершая рассказ о случившемся, можем лишь констатировать, что, хотя матч и продолжается, но де-факто чемпиону мира удалось отстоять свое высокое звание.