Татьяна Семашко
Кинооператор – за рабочим станком.
Фото ИТАР-ТАСС
Международный фестиваль кино стран Арктики «Северное сияние» перебрался в этом году из Мурманска в Санкт-Петербург. Открытие в здании Московского вокзала, кинозвезды в лучах прожекторов, сцена, зрители в креслах и с интересом взирающий на происходящее бюст Петра I. Фестиваль приехал – и тут же, не теряя времени, вручил первые призы, утвердив в звании классика отечественного кинематографа Олега Басилашвили и классика мирового – Мишель Мерсье. Пассажиры с чемоданами останавливались, вытаскивали из сумок фотоаппараты, мобильные телефоны – снимали... Показали 40 фильмов, проведены утренники с мультиками и «Ералашами» в школах и гимназиях, семинар и круглый стол, состоялись творческий вечер Сергея Мигицко, встречи с голливудскими звездами Дэрил Ханной и Джоан Чен и даже благотворительная акция для людей с нарушениями зрения. Наконец, прошел мастер-класс знаменитого кинооператора, члена жюри III Международного фестиваля «Северное сияние» Юрия КЛИМЕНКО. С мэтром встретилась корреспондент «НГ» Татьяна СЕМАШКО.
– Юрий Викторович, с товарищами по жюри вам повезло...
– Да, каждый из них был мне по-человечески очень интересен! Председатель – замечательный исландский режиссер Фридрик Тор Фридрикссон – лауреат многих фестивалей, один из его фильмов номинирован на «Оскара». Или американская актриса и режиссер, китаянка по происхождению, Джоан Чен, которая сыграла императрицу Вань Жун в фильме Бертолуччи «Последний император». Англичанин Эндрю Логан – замечательный человек и необыкновенный художник. Он показал мне каталог своих работ (многие из них делались по заказу правительств разных стран, аэропортов, больниц, музеев), и я подумал, что их автор – гений... По своему человеческому типу и одаренности Эндрю напомнил мне Параджанова. Наконец, Валерия Гай Германика – она с 19 лет снимает кино, ее полнометражный дебют был отмечен на Каннском кинофестивале. Кстати, она первой из нас абсолютно точно определила главную беду конкурсных картин – отсутствие финала. Но я думаю, что отсутствие финала – общая беда современного кино.
– А какие качества отличают кино стран Севера от остального кинематографа? Или глобализация делает похожими нас и наше кино?
– Я не вижу большой разницы в мировосприятии и художественных приемах между кинематографиями разных стран. Может быть, это и неплохо для зрителей (всем все понятно), но плохо для искусства. Нивелирование его уничтожает. С другой стороны, кино – везде кино. Основные принципы его создания одни и те же.
– На этот раз в конкурсе «Северное сияние» были две российские картины: «Сибирь. Монамур» Славы Росса и «Шопинг-тур» Михаила Брашинского. Как вписывается наше кино в западный кинематограф?
– Они были лучшими. Может быть, мне так видится, потому что я сам – российский кинематографист. Хотя и другие члены жюри тоже так думали. Премии дали по принципу «всем сестрам по серьгам», но, по общему мнению, лучшими были российские фильмы. Особенно фильм Росса, который, как уже известно, получил у нас Гран-при. А «Шопинг-тур» – спецприз. Это фильм-шутка. Очень смешная, теплая и человечная, но проблема, что поднята в этом фильме, – глобальная. Придумана форма, которая заставляет смеяться сквозь слезы. Это триллер, но не всерьез, поэтому не пугает.
– Какие главные требования вы предъявляете к кино и насколько фильмы «Северного сияния» отвечают этим требованиям?
– Как известно, определяющую роль в искусстве играет форма. Второе – искусство социально. Поэтому большое значение имеет мировоззрение художника. И, наконец, важно, что именно он нам сообщает. Попытки говорить о самом существенном есть не во всех фильмах фестивальной программы. Здесь все определяет масштаб личности автора. Возможно, некоторым из них кажется, что они говорят о важном, но на самом деле темы мелковаты. Кроме того, часто обнаруживается фальшивая постановка задачи. И еще одна характерная черта: удручающее количество негатива. Режиссеры зачастую не понимают, что именно из-за этого нарочитого нагромождения страстей серьезного кино и не получается.
– Кинофестивали придуманы, с одной стороны, для поисков в области киноязыка и, с другой – как праздник, в котором участвует много людей. А зрители, как известно, любят жанровое кино, в котором киноязык зачастую далек от совершенства…
– Я помню время, когда не существовало разделения на жанровое и авторское кино. «Дорогу» Феллини показывали в обычном кинотеатре, и люди, которые там сидели, не были киноманами. Обычные люди шли по улице, заходили в кинотеатры и смотрели кино. Авторы фильмов никогда не думали о заработке. Прокат автоматически обеспечивал получение денег на кинопроизводство. Я думаю, что современного зрителя формирует не кино, а другие вещи – например реклама. Или, скажем, журналы, в которых рассказывается о личной жизни звезд. Люди читают их с упоением. И если в фильме нет артистки, о которой они знают, что у нее два любовника, четыре мужа и 158 наград, они на такой фильм не пойдут. Значит, нужно подавать то, что они съедят, потакая непритязательным вкусам. Таков результат коммерциализации кинематографа.
– В рамках фестиваля вы дали мастер-класс в Санкт-Петербургском университете кино и телевидения. Как вам дается разговор с начинающими коллегами?
– Они говорили со мной часа два с большим интересом к операторской профессии, которая, кстати, сейчас находится на высоком уровне. Другое дело, есть ли у операторов возможность показать свои умения. Используются ли приемы операторской профессии там, где это существенно, – вот вопрос. В кино стало много разговоров. А если все построено на вербальном, что остается на визуальное?
– Вы как-то сказали: чтобы найти изобразительное решение картины, оператор и режиссер должны полюбить и понять друг друга. Легко ли вам было находить общий язык с такими разными режиссерами, как Кира Муратова, Георгий Данелия, Сергей Параджанов, Алексей Герман?
– С художниками работать легко. Трудно с графоманами и непрофессионалами. Я работал на разных студиях СССР. Ехал туда, где было интересное предложение, где мне нравился сценарий и личность режиссера. На «Грузия-фильме» снимал с Сергеем Параджановым «Легенду о Сурамской крепости». Потом дружил с ним лет двадцать. Счастье, что на моем жизненном пути встретился такой человек. Параджанов с утра до вечера жил художественной жизнью, образами, которые создавал. Я очень ценил возможность быть рядом, наблюдать процесс творчества и находить в нем источник вдохновения. Герман, Данелия, Муратова, Хамраев, Говорухин, Учитель, Соловьев – тоже художники. С ними легко, потому что мой художественный порыв находит отклик. А другая ситуация в работе бессмысленна.
