Дарья Черникова
Суровые споры героев «Транса». Кадр из фильма
В первых кадрах «Транса» чистенький и вежливый сотрудник аукционного дома Саймон (Джеймс МакЭвой) читает зрителям лекцию о том, что торговцам произведениями искусства вовсе не обязательно быть героями. Если в зал ворвутся грабители, нужно спокойно взять самое ценное и отнести в безопасное место. «Ни один шедевр не стоит человеческой жизни», – настойчиво повторяет Саймон. И тут же доказывает это собственным примером. Как только в здание, где проходит аукцион, вбегают гангстеры, он хватает картину Гойи «Ведьмы в воздухе», чуть было не проданную за 20 миллионов, и удаляется с ней по коридору. Но там его уже поджидает главарь банды Фрэнк (Венсан Кассель). Саймон получает по голове прикладом, картина попадает в руки бандитов, и тут оказывается, что динамичная завязка – только прелюдия к основному сюжету. Рама пуста, полотно исчезло, а незадачливый аукционер (который, как выяснилось, был в сговоре с бандитами) не может вспомнить, где спрятал шедевр. Пытки результата не дают, и Фрэнк принимает решение отвести Саймона к психотерапевту. С этого момента главным действующим лицом становится гипнотизерша Элизабет (Розарио Доусон), а фильм превращается в бесконечное путешествие по лабиринтам подсознания.
Во время просмотра «Транса» вспоминаются многие похожие ленты, от «Начала» Кристофера Нолана до «Вечного сияния чистого разума» Мишеля Гондри и «Бойцовского клуба» Дэвида Финчера. Но что-то мешает поставить новую картину Бойла с ними в один ряд. И вроде бы все составляющие успеха налицо. Безупречная операторская работа, удачный саундтрек, лихо закрученный сюжет, любовный треугольник и толика черного юмора. Но до самого финала не покидает ощущение, что режиссер так и не понял, что же он хочет снять. И тем более не смог объяснить это артистам. Джеймс МакЭвой, молодой, но уже признанный талант, получил роль на преодоление. В первых кадрах он является нам услужливым и скромным чистюлей, но вскоре выясняется, что он – наркоман, пристрастен к азартным играм, патологически ревнив и способен убить в состоянии аффекта. Обогатившись такой биографией, МакЭвой старательно играет истерики, кричит, плачет и делает зловещие лица, но все это как-то неубедительно. И поверить в то, что он-то и есть самый главный злодей, не удается.
Венсан Кассель, напротив, получил роль, которую будто специально для него писали (хотя известно, что на нее пробовались также Майкл Фассбендер и Колин Фёрт). Главарь лондонской шайки, всегда безупречно одетый, говорящий с французским акцентом, сексуальный, алчный и безжалостный. Казалось бы, стопроцентное попадание. Но и тут все могло бы получиться чуть лучше. Нет, конечно, Кассель выполняет указания режиссера, но делает это как-то без огонька, вполсилы… И даже эротическая сцена с его участием не искрит. В итоге лучшей оказывается Розарио Доусон, которая – кажется, единственная – точно понимает свою актерскую задачу: быть загадочной, бесконечно притягательной и постоянно морочить всем голову.
Самой же сложной проблемой для актеров оказалось разобраться, где правда, а где – галлюцинации. Похоже, до конца это не было ясно и самому Дэнни Бойлу. В результате возникают вопросы. Например, как могла машина, в багажнике которой неделю лежит разлагающийся труп, не вызвать подозрений у охранников стоянки? А ведь если бы фильм действительно погрузил публику в транс, в детали никто вникать не стал бы. В общем, в руках Дэнни Бойла были все козыри, но выиграть ему не удалось. Рефреном в «Трансе» повторяется кадр, когда измученный психоанализом Саймон барабанит пальцами в стекло, пытаясь достучаться до собственного подсознания и «вспомнить все». То же и со зрителями: страдания героев и череду взаимных обманов они наблюдают будто бы из-за стекла. Красиво, динамично, но прохладно. Без души.
