Наталия Григорьева
Фото Reuters
Несмотря на все опасения - основная программа Берлинале-2016, даже в сравнении с прошлогодней, выглядит слабой - по крайней мере, два из трёх первых конкурсных фильмов оказались приятным открытием. Хотя не таким уж и открытием - один, пусть и дебютный, спродюсировали братья Дарденны, второй снял американец Джефф Николс, автор "Укрытия" и "Мада".
Третий фильм Николса с, как оказалось, труднопереводимым названием "Midnight Special" (вроде как подходит и история про полуночный экспресс, и термин, обозначающий экстренный ночной выпуск новостей) похож на предыдущие, и одновременно разительно от них отличается. Почти тот же набор действующих лиц с обязательным героем-мальчиком, лаконичные, в чем-то даже безличные пейзажи, история ещё одной семьи - которая на этот раз обрастает фантастическими элементами. Герой Майкла Шеннона, без которого не обходился пока ни один фильм Николса, похитил собственного сына Алтона из религиозной секты, где мальчика считали новым Мессией. Он действительно обладает сверхъестественными способностями, за что правительство и АНБ, в свою очередь, рассматривают его как угрозу национальной безопасности. И только отец, кажется, просто любит своего ребёнка, не боится некоторых жутковатых проявлений его натуры и искренне хочется разобраться и помочь. Вместе с другом детства Лукасом (Джоэл Эдгертон) и матерью Алтона (Кирстен Данст) герой Шеннона везёт мальчика в назначенное самим Алтоном место, где в назначенный им самим день должно что-то произойти.
Завораживающее зрелище: очередную семейную драму Николс заворачивает в несколько жанровых слоев - от роуд-муви и экшена до мелодрамы, а своим привычным персонажам пририсовывает светящиеся глаза, словно это сериал "Секретные материалы". Хрестоматийное собрание секты сменяется на экране комичными сценками с участием полиции и спецагентов, в которых блестяще солирует Адам Драйвер (злодей из новых "Звездных войн"). В финале же на фоне декораций, подошедших бы для космической оперы, разворачивается в хорошем смысле сентиментальная история в духе спилберговского "Инопланетянина". Это коктейль из кинематографических образов, замешанный ещё и на чистейшем саспенсе - в одной из сцен, которую режиссёр намеренно даёт целиком, герои застревают в автомобильной пробке и зритель вместе с ними неспеша движется вперёд, где наверняка ждёт страшный ответ на вопрос, откуда посреди сельской глуши взялась пробка. Киноязык с его универсальностью здесь срабатывает на все сто процентов, даже если нет прямого и полного ответа на сакраментальный вопрос "как это все случилось?".
Однако, подобная схема срабатывает далеко не всегда: несмотря на некоторую фантастичностью, фильм Николса удивительным образом не выглядит надуманным. Чего не скажешь о другой конкурсной картине - "Борис без Беатрис" канадца Дени Коте, произведении, исполненном искусственного мистического и метафизического пафоса. Жену успешного канадского бизнесмена славянских кровей (судя по изредка звучащей в кадре русской речи) Бориса Малиновского сразил загадочный недуг - то ли депрессия, то ли меланхолия. Пока Беатрис целыми днями молча смотрит в окно, муж крутит роман сперва с коллегой, а потом и сиделкой. Однажды ночью, на заставленном прожекторами пустыре Борису является некое высшее существо в исполнении Дени Лавана и, грозя пальцем, призывает мужчину изменить образ жизни ради спасения супруги. Когда это не срабатывает, инфернальный персонаж Лавана является прямиком к Борису домой.
Со сценарием Дени Коте откровенно перемудрил, отчего фильм всю дорогу прикидывается глубокомысленным и философским, на деле не являясь ничем, кроме слезливой любовной мелодрамы. Весьма посредственно сыгранной всеми, кроме Дени Лавана - он, как и его загадочный персонаж, парит где-то вне плоскости картины. Вместе с режиссёром-провокатором Брюсом Ла Брюсом, сыгравшим здесь прилежного канадского премьер-министра - этакое подмигивание киноманам. Остальные же герои разыгрывают бытовую историю об изменах и последующем искуплении вины, очень кстати подкрепленную древнегреческим мифом. Что, как видится создателям, должно автоматически возвести историю на уровень высокой античной трагедии. Увы.
В качестве противовеса - предельно реалистичный фильм протеже Дарденнов, тунисского режиссёра-дебютанта Мохамеда Бен Аттиа "Хеди". В название вынесено имя главного героя, 25-летнего юноши - после смерти отца, он живёт с мамой, которая уже просчитала его жизнь на годы вперёд, и с говорящей головой брата, который живёт в Париже и раздаёт советы по скайпу. Родственники подыскивают Хеди и работу, и будущую жену. Но накануне свадьбы он встречает женщину по имени Рим и понимает - хватит терпеть. Ровная и однотонная, но одновременно снятая на крупных планах, то есть довольно интимная история сомнений, страхов, переживаний. Не драма, не трагедия, а скорее зарисовка из жизни самых обычных людей. Гиперреалистичная - герои постоянно чувствуют последствия тунисских террактов. Опустевшие отели и пляжи, которые здесь внезапно оказываются идеальным прибежищем для тайных влюблённых, говорят сами за себя.
