Политика Кремля становится предсказуемой

	Для руководителей Азербайджана, Грузии и Армении тоже наступают новые времена. Фото Натальи Преображенской (НГ-фото)

ПРИХОД Путина к власти имеет все основания стать эпохальным событием. В России заканчивается десятилетие утопий и преступлений, унижений и разочарований, конвульсий и крови. Гайдаровские реформы безотносительно к их позитивным и негативным последствиям имели одну цель - сделать процесс декоммунизации России необратимым. На выборах 1996 года, когда обезумевшая поначалу от страха Компартия могла вернуть все или почти все, когда в ход пошли коробки с долларами, зомбированные генералы и продажные авантюристы, ситуация удержалась едва-едва. В последнее трехлетие больного и непредсказуемого Ельцина, непрерывно тасующего правительство, положение стало еще хуже в первую очередь из-за непредсказуемости завтрашнего дня. И только фантастическая операция по нахождению Путина, созданию виртуального "Единства" и управляемой Думы, блестяще разыгранная передача власти за несколько часов до символического нового тысячелетия сделали возврат к образу экономического импотента, обвешанного ядерными боеголовками, действительно невозможным. Фактически только сейчас Россия получает неглупого и сильного президента (в том, что Путин станет президентом, вряд ли кто сомневается), который со своей командой способен превратить нестабильность последнего десятилетия в устойчивое поступательное движение.

Нынешняя власть в России предсказуема, и это, возможно, ее наибольшее завоевание в XX веке. Путин предсказуем в том, что он будет делать центральную власть действенной на всей территории страны, что он будет укреплять рыночные механизмы на основе обязательности исполнения закона, что за ним есть реальная сила и поддержка населения и что здоровье и возраст его позволяют выполнить все эти задачи... Безусловно, это произойдет не в один день. Безусловно и то, что одним из первых приоритетов станет пересмотр отношений центральной власти России с субъектами Федерации и бывшими союзными республиками. Кто, как и куда ведет свои регионы и страны в бывшем советском доме и как к этому относиться - эти вопросы очень скоро станут объектом самого пристального внимания новой России.

В этом свете для стран Южного Кавказа и их лидеров наступают совершенно новые времена.

Эдуард Шеварднадзе сумел за последние два-три года подавить сильную внутреннюю оппозицию и безусловно подчинить себе властные и силовые структуры на всей территории страны, за исключением Абхазии. Видимые успехи Грузии на международной арене - вхождение в Совет Европы, разрешение вопроса о приеме во Всемирную торговую организацию и многие другие - обязаны в большой степени личному авторитету Шеварднадзе на Западе. Мощная Германия в лице Коля хорошо помнила роль Шеварднадзе в деле объединения и последовательно поддерживала Грузию на всех уровнях. Отчетливая прозападная ориентация Тбилиси, исключительно удачное географическое положение, армяно-азербайджанский конфликт - все это к тому же делает Грузию местом концентрации всех западных региональных финансовых и экономических программ. В реальности же претензии Тбилиси на региональное лидерство искусственно раздуты, и достаточно скоро это станет очевидным. В Совете Европы уже говорят о факте приема Грузии как о недопустимом снижении "планки". У Шеварднадзе нет сколько-нибудь существенных позитивных результатов в экономике, нет зачатков нового законодательного поля, нет ясной экономической программы развития на перспективу и нет команды, которая могла бы подобную программу создать. Самое главное в том, что Шеварднадзе не создал устойчивой системы власти. После его ухода Грузия обнаружит, что у нее нет "второго эшелона" прочности. Шеварднадзе не является частью властной системы. Замкнув все на себя, он сам стал системой. Есть Шеварднадзе - есть система власти, нет Шеварднадзе - нет системы власти. После его ухода снова начнется ее болезненное формирование. У Шеварднадзе практически не осталось личного потенциала. Это и возраст, который не позволяет принять новые парадигмы. Но в основном это жесткая советская школа, которая изумительно учила интриговать в замкнутой системе, учила менять так, чтобы ничего не менять. Но когда правила игры изменились, когда ушли Коль и Ельцин, интриги теряют точки опоры и не могут долго висеть в воздухе. Грузия подошла к черте, когда огромный потенциал ее лидера практически исчерпан.

Нетрудно предположить, что с приходом Путина российско-грузинские отношения перейдут в плоскость жесткого экономического расчета, сопровождающегося регулярными внешнеполитическими стычками. Нерешение проблемы Абхазии будет использоваться Россией как серьезный фактор сдерживания Грузии в ее неистовом стремлении "войти в Запад". А получать поддержку Запада, предлагая взамен все тот же авторитет Шеварднадзе и ничего более, - уже не те времена.

Фигура Гейдара Алиева и образ руководимой им страны - почти полная противоположность грузинским аналогам. Алиев абсолютно "адекватен" и экономическому потенциалу, и политической системе власти Азербайджана. Массовая эмиграция наиболее квалифицированных этнических групп донельзя снизила и без того невысокий средний уровень образованности в стране. Но зато нефть и радужные примеры богатых арабских государств. Нефть действительно вполне реальный источник финансирования. И другого нет. Нефтяная ставка Алиева на Запад и Турцию совершенно оправданна, ибо предложить больше нечего. Естественно, при нерешенном карабахском вопросе нефтяной фактор вряд ли

сможет работать. Логично предположить, что собственные нефтяные интересы России подвигнут ее на сохранение как минимум подвешенного состояния вопроса о статусе Карабаха.

Политически Алиев представляет собой реальную силу клановой власти в стране, где фактически создан классический тип восточной деспотии с ее гигантской клановой коррупцией и системой наследования власти. Если Грузия после ухода Шеварднадзе получит паралич власти, то в Азербайджане ничего подобного не произойдет. Власть перейдет к сыну Алиева или к его племяннику. Даже если власть захватит другой клан, никакого безвременья не будет: население как бы заранее согласно приветствовать любого возможного лидера.

Рискну предположить, что российско-азербайджанские отношения будут в целом более спокойными, чем отношения России с Грузией. "Карты" Азербайджана и манера его "игры" гораздо более понятны и примитивны.

Парадоксальной оказывается ситуация с Робертом Кочаряном в Армении. Придя к власти после интеллектуала Тер-Петросяна, которого сгубили собственная надменность и высокомерие к "мирским" делам, заурядный парторг заводского масштаба ни во время предвыборной компании, ни будучи президентом, не произнес и не сделал ничего такого, что можно было бы обсуждать хотя бы на уровне студенческой дипломной работы. Тезисы его речей неудобно повторять в мало-мальски серьезной аудитории, настолько они беспомощны. Провинциал с профилем Роберта де Ниро, он очень скоро удостоился равнодушия народа, мгновенно переросшего в ненависть в условиях сохраняющегося низкого жизненного уровня.

Его президентские дни, казалось, были сочтены, когда реальные рычаги власти были отобраны тандемом Демирчян-Саркисян на выборах в парламент. Но судьба распорядилась иначе. Острейший кризис власти - расстрел 27 октября - самым чудесным образом продлил дни президента Кочаряна. Смотрящий в отличие от Демирчяна и Саркисяна на Запад Кочарян, который не имел никакой поддержки ниоткуда, внезапно получил публичную поддержку российского премьера. В Армении, единственной из стран Закавказья, имеющей военный договор с Россией, не оказалось ни одной мало-мальски достойной альтернативной фигуры. И сейчас для России важно, чтобы до тех пор, пока в Ереване не появится приемлемая кандидатура традиционного соратника, ничего дестабилизирующего не происходило.

В стране, где нет нефти и серьезной промышленности, где нет выгодного транзитного положения, где из двух стран-соседей, с которыми есть дипотношения, одна - Иран, маргинализированный мировым сообществом, а вторая - Грузия с тяжелым Шеварднадзе, где не существует не то что ясной стратегии развития, а нет вообще никакой, - в такой стране адекватность ей "никакого" президента почти полная. При этом армянин Кочарян - варяг в Армении. У него нет клановой опоры и уже нет силовой поддержки. Он не выражает интересов ни одной из групп. И вместе с этим шансы оставаться еще достаточно долгое время президентом у Кочаряна достаточно велики. Не делать никаких резких движений, даже если предположить, что он может что-то делать, у него ума хватит. Полное отсутствие на горизонте хотя бы полуприемлемой полической фигуры обрекает Кочаряна на бесплодное президентство.

У России, для которой полный возврат Грузии и Азербайджана в орбиту ее влияния вряд ли возможен, единственный шанс сохранить свое достаточно крепкое присутствие в Закавказье - это дружить с Арменией в соответствии с давнишним принципом "через соседа". Поэтому Россия, когда надо будет, позаботится о новом президенте Армении. А пока - "торопиться не надо". И именно поэтому никого не представляющий и ничего из себя не представляющий Кочарян еще некоторое время будет мелькать на приемах.