Аркадий Набатников В первой половине девяностых годов некоторые лидеры СНГ, такие, как президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, уже озаботились возможными угрозами Содружеству извне, выдвигая для противодействия опасностям различные интеграционные инициативы. Эти инициативы, как правило, формально одобрялись на различных форумах Содружества Независимых Государств, а затем, и тоже как правило, увязали в многосложном процессе бюрократических согласований. Но все же к концу минувшего десятилетия вырисовались контуры более или менее плотного "ядра" внутри СНГ, на первых порах - в форме Таможенного союза пяти постсоветских государств (Белоруссия, Россия, Казахстан, Киргизия и Таджикистан).
Затем ситуация резко изменилась: для России и для всех стран Центральной Азии на первый план вышли проблемы безопасности и защиты границ. Летом-осенью 1999 года начались боевые действия в Дагестане, потом в Чечне. Вскоре после этого осложнилась обстановка на юге Центральной Азии, куда стали вторгаться банды Исламского движения Узбекистана. Таким образом де-факто сформировались два взаимосвязанных фронта борьбы стран СНГ с агрессией сил международного террористического интернационала. Именно в этих условиях народы и правительства постсоветских государств по-настоящему осознали необходимость самого тесного сотрудничества, именно тогда стали реализовываться многие идеи, и в первую очередь - проект Евразийского экономического сообщества, получившего дополнительную военно-политическую компоненту в виде Договора о коллективной безопасности (охватывающего ныне членов ЕврАзЭС и Армению).
Ключевые договоренности по обоим указанным структурам (достигнутые и документально оформленные в октябре 2000 года в Астане, а также в ходе нескольких последующих саммитов) позволяют создать многоуровневую, эшелонированную систему защиты юга Центральноазиатского региона. Основу этой системы составляют размещенные в регионе национальные военные формирования стран - участников Договора о коллективной безопасности (а также вооруженные силы Узбекистана, формально не входящего в ДКБ, но сотрудничающего с Россией, Казахстаном, Киргизией, Таджикистаном в рамках соответствующих двусторонних соглашений).
Новосозданная система совместной обороны Центральноазиатского региона уже существенно изменила военно-политический расклад в регионе. Боевые формирования ИДУ и иных террористических структур в нынешнем году не смогли осуществить ни одной крупномасштабной акции, подобной вторжениям в Киргизию и Узбекистан, происходившим в 1999 и 2000 гг. Существенно снизилась активность бандформирований из так называемой непримиримой оппозиции в Таджикистане.
После террористических актов, совершенных 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке и Вашингтоне, Афганистан оказался в эпицентре острейшего мирового кризиса, который вот-вот разразится крупномасштабным военным конфликтом. Однако уже на стадии предварительной проработки планов "операции возмездия" выяснилось, что эффективную военную акцию против "террориста # 1" и его покровителей из движения "Талибан" осуществить весьма трудно, даже располагая всем сверхдержавным потенциалом Соединенных Штатов.
Между тем опыт самой афганской истории подсказывает вариант действий, способный коренным образом переменить ситуацию в Афганистане и обеспечить там свержение режима талибов и установление власти, способной конструктивно сотрудничать с цивилизованным миром. В этом плане стоит вспомнить пример основателя последней правящей династии Афганистана, эмира Абдеррахмана, который начинал свой путь к трону в начале восьмидесятых годов минувшего века (в период британского вторжения, разрушившего государство эмира Шер-Али и повергшего весь Афганистан в хаос). Абдеррахман утвердился тогда в северных афганских провинциях, откуда и начал свое продвижение к Кабулу, где сумел закрепиться, достигнув компромисса с британцами, после чего распространил свою власть на всю страну. Таким образом, наиболее удобный путь на Кабул идет с севера, и проделать этот путь должны афганские антиталибские силы (самостоятельно или при поддержке США и других участников формирующейся ныне антитеррористической коалиции). Если судить по последним дипломатическим маневрам госдепартамента, в Вашингтоне сейчас уже склоняются именно к такому варианту действий.
Политической основой предполагаемого антиталибского движения в Афганистане может стать заключенный недавно союз между Северным альянсом и сторонниками свергнутого в 1973 году монарха - Мухаммед Захир Шаха. Основу же соответствующих военных формирований могут составить лишь боевые отряды северных генералов - Рашида Дустума и Мухаммеда Фахим-хана. Но создание эффективного военного союза между Северным альянсом, с одной стороны, США и их союзниками - с другой, возможно лишь при деятельной поддержке России, Казахстана и других государств Центральной Азии.
Сейчас возглавляемая Соединенными Штатами коалиция западных стран вынуждена считаться с временным фактором, так как при существенной задержке начала боевых операций против бен Ладена и его афганских покровителей нынешняя американская администрация рискует подвергнуться жестокой критике и утратить поддержку в обществе, что грозит существенными неприятностями в электоральном плане (поскольку в 2002 году разворачивается кампания по выборам в конгресс США). Войну необходимо начать и победоносно завершить до следующей осени. В то же время великодержавные амбиции Америки не позволяют немедленно согласиться на вариант, в котором быстрый успех гарантируется, но при этом максимальные политические выгоды от планируемой военной операции получат страны ЕврАзЭС. Соответственно такой ситуации евразийские лидеры (руководители России и Казахстана) не стремятся немедленно афишировать собственное значение в разрастающемся глобальном конфликте, чтобы дать Вашингтону возможность сориентироваться в плане собственных внутренних и внешних политических приоритетов.
Однако при любом раскладе обстоятельств, который возможен в ближайшие недели и месяцы, сложившаяся по факту система военно-политических и политико-экономических альянсов между Россией, Казахстаном и другими странами Центральной Азии действует как эффективный механизм межгосударственного сотрудничества в момент возникновения глобального военно-политического кризиса. В результате этого евразийские лидеры (Путин, Назарбаев и их коллеги) становятся сейчас ключевыми фигурами мировой политики - на одном уровне с президентом США Джорджем Бушем и другими руководителями стран Запада, включающихся в состав глобальной антитеррористической коалиции.
